Л. Шан - Скольжение по спирали. Или поклонники Мии Римик

– Давай ему его гребанную тарантайку разобьем!

– Стой, причем тут его машина? Она же тебе нравилась!

– Вот именно поэтому!

– Стой, Мия, вернись. Куда ты? Все, садись, говорят! Я поведу.

– Почему ты? Ты тоже пьяна. Нас обеих посадят. Дай, я въеду перееду его жирные ляжки!

– Как ты могла так напиться? Я же, в отличие от тебя, меру знаю. Главное из города выехать, а там на дороге сейчас никого. Только олени…

– Олени, как этот урод! Скотина-а-а! Ненавижу-у-у!

– Вот-вот, покричи, тебе полегчает.

– Мне полегчает, когда я поцарапаю ему капот, как и его наглую рожу! Урод! Кретин! А-а! Смотри, все ногти сломала!

– Ты все правильно сделала. Молодец. А теперь поспи. Успокойся.

– Но мы же сюда вернемся?

– Не уверена, что это хорошая идея, после того, как ты плеснула ему в лицо коньяк, и плюнула на капот.

– Он лез ко мне под платье, Лора!

– Ты красивая девушка, и ты ему нравишься. Как и он тебе.

– Больше нет! Все парни – дерьмо. Быть парнем дерьмово.

– Быть парнем отстойно! Так их.

– Все они ублюдки. Ужас…

– Мужчин нужно держать в ежовых рукавицах.

– Особенно их причандалы. Ха-ха-ха!!! Дай-ка, я… Кре-е-ти-и-ин!

– Мия, это очень остроумно. Молодец. А теперь закрой окно, во-первых, дует и дождь в салоне уже, а во-вторых, Сим тебя все равно не услышит – мы далеко отъехали. Вернись, говорю, в салон, мы возвращаемся домой. Но это в последний раз, больше я за тобой не поеду. Имей в виду, пожалуйста.

– Да ты что! Никогда больше! Да лучше я сдохну, чем с ним! Да, я выцарапаю ему глаза, если он только еще раз попробует приблизиться! Запомни, что я говорю! Я больше никогда с ним не поеду!

– Ты сама виновата. Нечего было к нему на шею лезть! Что хотела, то и получила.

– Это я лезла? Нет, серьезно? Я лезла на шею? Ну, ты вообще… Вообще!… Ты…

– Я не права? Ты же сама с ним поехала!

– Я же не знала, что он такой козел!

– Посмотрим, как ты запоешь, когда он зайдет за тобой в следующий четверг.

– Вот и посмотрим!

– Ты что обиделась?

– Нет, конечно! Ты же всего лишь предала меня и, наверное, хотела, чтобы он меня изнасиловал! Ты же должна быть на моей стороне, так? Ты моя лучшая подруга, Ло!

– Поэтому я тебе по-дружески и говорю, ты сама виновата. Ты же флиртовала с ним, разве нет?

– Так! Все! Я больше не хочу с тобой говорить. Включай лучше радио.

– Ну. разумеется…

– Что тут у нас?… О, черт, одно дерьмо!… Нет, не это… Так, стоп! О, вот это! Круто! Сейчас все пройдет, и этот кретин забудется! Давай петь со мной! Я открою окно!

– Господи, какой ужас! Что это? Переключи.

– Это Дэниэл Джонстон – настоящий псих. Песня «Сумасшедший кошмар». Его новый альбом такой отпад! 7

– По-моему, это отвратительно. Не хочу психа.

– А мне нравится! Включай на полную! Я буду пе-е-е-е-ть! « У-а-а-а, какой ты кретин, пошел, ты урод, у-а-а-о !»

– Господи, Мия, хватит! Мои уши! Перестань!

– Нет, я буду петь! Петь и танцевать! «Ууа-а-уа-уа».

– Мия, убери руки. Ты пьяна. Я ничего не вижу…

– «…не грусти, помни будущего еще нет…»

– Мия, перестань, прошу, ты мне мешаешь.

– Я хочу петь! « все-е-е, что ты скажешь, однажды станет явью-ю-ю ».

– Нет, стой, осторожно, стой!

– « Кошма-а-ар »…

– Мия!!!

– Ло!!!!!

Запись 8

Ох, Дьявол, он…

Красный, огромен он, тяжек.

Тяжко как – груз неподъемен,

Как камень на шее, увесист,

Как память из прошлого, мрачен.

И мы с ним также неразделимы:

И следы за нами по полу,

Змеею кривой извиваются,

Витками спиральными множатся,

Как следы из мокрого прошлого.

Так же две полосы, так же линии:

Рядом идут,

параллельные.

И все так же сил моих не на то,

Чтобы нас спасти, и всех вызволить,

Также рвутся мои сухожилия,

И лишь руки слабеют и падают…

« Зачем тогда ты это сделал?»

Зачем тогда я это сделал ?

Затем, что не сделал тогда .

Затем, что теперь я бесстрашен.

Я один на один, между Дьяволов

Один из них, черный, высокий

На ястреба схож, корсиканского 8

А другой на вола, страшно-рогатого 9

Упитанного, грязного, сытого.

Один топчет траву,

и копытом бьет,

фыркает,

А другой, застыв, готов кинуться,

И глаза повыклевывать – выкогтить.

«Как позволил ты этому статься?»

Я до этого вечера ужинал страхами,

На столе возлежавших обеденном.

Я до вечера этого сновиденичал,

Заплетенный в паутину времени,

Где сплелись боль своей беззащитности,

Невозможности быть кому-то спасением,

Неизбежности,

предрешенности,

Память прошлого тянется змеями.

Обвивают колени мне, скользкие

Уползают сквозь пальцы, тревожные,

И меня крепко держат, и властвуют,

И дыхания нет, и спокойствия,

Только пить мне бокал сожаления,

И вкушать горечь невозвратимости…

Так я думал неделями вечными,

Но потом, мне она написала!

Вдруг однажды она написала,

Что вернулась моя Мия ко мне,

И что снова она любит, как прежде,

Так же любит, когда были мы вместе!

Так же любит, читаю, меня!

И тогда, я стал всемогущим,

Я почувствовал себя снова нужным,

И мудрым, и сильным, и ловким

Словно ветер, что тучи разгонит,

И лесом, что ветра остановит,

И морем, что леса разделяет,

И воздухом, что море волнует,

Я подую, и страха не будет.

Ветер катит волны забвенья,

Так воздухом ей стану нужным —

У моря памяти ведь не бывает.

«Поэтому, ты теперь рядом»

«…я рядом… »

Я – есть, и меня словно нету!

Я тень,

я ночь,

отраженье.

Ее в себе отраженье…

Я воздух, который невидим,

Я воздух, которым все дышат.

Я то, чем дышит она.

Я речи ее, выраженья.

Я счастье ее, я – спасенье.

Я умру, лишь бы она была…

«Ты сделаешь так, милый Айчи…»

Запись 7

Здесь третий!

Он рыщет, как волк по пустыне,

Он ищет, как вол травы в полынье.

Он точно, как скальный отломок,

Его неизвестность лишь манит,

А страхов не ведает он.

Но раз уж он здесь появился,

То значит, он Миин поклонник,

И кто он ей? Старый любовник?

Он старше и скучен, угрюмый,

Его глаза выцвели с горя,

Которое он топит в стаканах.

Паутина морщин на висках его,

Значит только, что он тоже страдал.

Но раз уж он здесь появился,

То, значит, готов снова страдать!

«Что задумал ты, храбрый лев мой?»

Победить его.

Выиграть схватку.

Пусть ценой его жизни – не страшно.

Одной смертью здесь станет больше.

Мы собрались под одной крышей,

Мы стоим все на пересечении.

Я стою, Мия, стоят эти двое.

Каждый шел своею дорогой,

Каждый следовал своим путем,

Только кто-то шел вниз, по орбите,

А кто-то, как я, подымался.