Сергей Усков - Универсальный ключ успеха

Псы по команде «сидеть» замерли в одной линии. Кот фыркал от смеха. Ему никто не скомандует «сидеть», «стоять», «фу», «фас» и т. д. Никто не управляет им. Разве что звуки параллельных миров. Шерсть до сих топорщится от напора клубка элементёров. Шлюзовая камера пропитывается ужасом. Стены впитывают боль и страдание, страх от немощи реализовать задуманное переходит в ярость. Там в шлюзовой камере дрожат стены, рождая новую реальность, готовую поглотить, растерзать, размазать по стенам кровавым пятном… Эти же чудики, псы, ждут команды «кушать»!

Порфирий, подрагивая кончиком хвоста, обходил чашки. Прямо вслед за Старлеем, чья рука с половником разливала ароматную похлебку по чашкам. Принюхивался, окуная усы в чашки. Псы обалдевали от всёдозволенности кота. Когда хозяин до краёв заполнит посудины, Порфирию главное – отскочить прежде, чем прозвучит команда «кушать». Иначе псы сметут его как былинку в поле, а то и сожрут, не заметив.

Команда Старлея прозвучала как выстрел стартового пистолета. Псы ринулись к чашкам. Клыкастые пасти с громким чавканьем поглощали похлебку. Старлей уселся поодаль, наблюдая за трапезой. Улыбка блуждала по лицу, разглаживая морщинки, прогоняя нелегкие мысли. Так мать не нарадуется аппетиту малыша. Любовью и надеждой полнится сердце.

Вдруг кот с рёвом вспрыгнул на стол, словно пол превратился в раскаленную сковороду. Глаза Порфирия расширились от ужаса; хвост расшеперился, волосы по хребту встали гребнем. Мощный гул толчками прошел по стенам, ударил в пол. Миски с похлебкой заходили ходуном. Собаки оторопели. Присев на задние лапы, бесстрашные псы уставились на Старлея. Они ждали команды, готовые по одному слову хозяина разорвать любого. Старлей, не выказывая в лице минутного замешательства, метнулся в диспетчерский пункт. Следом кинулись собаки.

Эта комната напичкана средствами контроля и связи. Здесь стояла военно-полевая радиостанция, кстати, способная выдать сигнал в космос, также и принять сигнал, пульт управления охранной системой, в основном состоящей из акустических датчиков. Имелись незадействованные видеокамеры, два канала с датчиками ночного видения.

На дисплее, показывающем спектр частот, улавливаемых акустическими датчиками, полоса нижних частот зашкаливала. Причем, низкочастотные колебания уходили за предел слышимых частот. Это тот звук, что сводит с ума, что является предвестником аварий, катастроф. Этот звук лишь ощущается клеточками тела, приводя в смятение разум на подсознательном уровне.

Так сдвигается земная твердь в начале мощного землетрясения.

Так съезжают с опор громадные агрегаты, зачиная техногенные катастрофы.

Так является нечто ужасное, чему пока нет названия. Ведь как утверждают классики слова, только счастливы одинаково, беда приходит каждый раз под новым ликом.

На дисплее обозначилась зона с крайне высоким уровнем гула, быть может, и сам источник. Это шлюзовая камера. Датчики, установленные в ней, казалось вот-вот выйдут из строя, судя по хаотичному провалу сигнала.

Старлей, сжав кулаки, двинулся к источнику сигнала. Псы бросились вслед. Порфирий шел по пятам Старлея, временами лапой ударяя по голенищу сапог. Хозяин приостановился. Обычно насмешливое выражение Порфирия сменила маска отчаяния и боли. Воспользовавшись этой паузой, он рысцой двинулся в другую сторону. Кот с воплем ринулся в обратную сторону, поминутно оглядываясь. Старлей понял: его направляют в оружейную комнату.

Устроители подземного склада предусмотрели вооруженную охрану. В окрестностях завода располагалась воинская часть внутренних войск. В случае ядерного конфликта элитный спецвзвод перемещается в подземное защитное сооружение. Разумеется, где военные, там и оружие. Оружейную комнату замаскировали под одну из секций склада. Старлей подобрал ключи к мощному замку. На всякий случай держал оружейную комнату запертой.

За первой, обычной на вид, двери располагалась подвижная решетка из металлических прутьев толщиной в двадцать миллиметров. Решетка опиралась на ролики. Как только рука Старлея разомкнула запорное устройство, решетка от легкого толчка скользнула по направляющим. Вспыхнул свет и глазам предстал арсенал, устрашающей мощи. В пирамидах поблескивала вороненая сталь автоматов АК-74, ручных гранатометов… На отдельном щите – пять снайперских винтовок. Штык-ножи поблескивали зубьями акульего оскала. Ящики с патронами аккуратно сложены штабелями.

Старлей, не раздумывая, выхватил два автомата, взвалил на плечо сумку с патронами. Вновь повернул к шлюзовой камере.

По мере приближения к точке, связывающей пространство (и миры), видимая дрожь пробегала по ногам. Но не от страха – от бьющегося взаперти чудовища.

Тоннель, соединяющий подземную базу с выходом наружу, составлял 115 метров. Это 250 шагов. И это 250 мгновения отборного ужаса. Шаг за шагом, мгновение за мгновением приближались к первому охранному рубежу. Усилился поток воздуха.

Старлей не включил освещение тоннеля: пусть ничто не искажает и не сглаживает. Пусть это Оно явится в первозданном виде, когда только Тьма властвовала над миром, когда из затопившей твердь воды вздыбился первый Бог Атум…

Воздух казался ионизированным, точно шел разряд оголенного электрического кабеля. Старлей приостановился. Псы замерли, наклонив головы. Ноздри подрагивали, по полу разливался смертельный яд. С каждым мгновением инородного газа становится больше.

Не стоять, – читалось в свирепых мордах.

Бежать навстречу! Рвать, кромсать, размазывать по стенам.

(как равно тридцать лет назад размазался по стене кровавый силуэт Торса)

Старлей передернул затвор автомата. В камере полнится нечисть. Звуки сверхнизкой частоты – это набат нечисти. Так идёт призыв её к сбору. Так оглашается окрест началом шабаша. С каждым мгновением их становится больше. Удары – это вливание новых сил. Черти, ведьмы, упыри сплачивается в единого кроваво монстра. Когда их станет так много, рухнет преграда. Бетонная стена, способная противостоять ударной волне ядерного взрыва, превратится в песок от наплыва нечисти. Видимо, наверху дела обстоят еще хуже, чем в тот памятный день, ровно тридцать лет назад.

Единственная защита – разъединить. Мгновенно в голове обрисовался план. Пуля калибра 7,62 вошла в патронник. Последние метры растворила ярость. Псы, чувствуя настрой хозяина, с каждым мгновением словно теряли телесную форму. Псы словно превращались в ударную волну отмщения.

У массивных ворот шлюзовой камеры воздух до предела насыщен озоном. По ту сторону ворот уже начался распад реальности. Эта страшная реакция – один из сценариев загадочных смертей, нового оружия ликвидации очагов сопротивления. Вместе со всем: с людьми, животными, сооружениями. Тот благостный воздух, без которого любая жизнь остановится через четыре минуты, стал сырьем для отравляющего заряда. Двухсоставные молекулы кислорода под воздействием непонятной энергии распадались на атомарные. На озон, которые тут же вступая в соединение с азотом, образовал смертельный туман из паров азотной кислоты, закиси и окиси азота, не менее опасных. Контур двери светился желтой линией – это прорывался яд сквозь герметичное уплотнение. Само уплотнение разрушалось.