Уоррен Мерфи - Наследница Дестроера

– Римо, только не говорите мне, что вице-президент убит.

– Нет, он не убит, – ответил Римо.

– Что, серьезно ранен?

– Нет, он вообще не ранен.

– Тогда о чем Чиун толкует? – Смит заинтересовался и ожил.

– Буду краток, – сказал Римо. – Совершено нападение. Опять арабы. Двоих мы с Чиуном уложили, но третий проскочил мимо нас.

– Не мимо, а в обход! – закричал Чиун так громко, что его слышно было за три квартала. – Мимо нас он не шел!

– Он оказался в комнате вице-президента раньше нас. Но его отбил какой-то мускулистый клоун, владеющий кунг-фу.

– Да уж, более грозного воина я в жизни не видал! – опять завопил Чиун. – И быстр, и смел, и точен! Зоркий глаз, верная рука! К тому же – лгун. Влез в окно, вместо того чтобы, как положено приличному телохранителю, войти в дверь!

Римо смерил Чиуна взглядом. Тот умолк.

– Так вот, – продолжил Римо, не сводя глаз со взволнованного лица старика, – этот парень нас опередил. Он уложил последнего террориста. Сказал, что он новый телохранитель вице-президента, но кто его прислал – при нас говорить отказался.

– Ясно, – сказал Смит. – Насколько я понял, вы звоните из Блэйр-хауса, чтобы уточнить личность этого нового персонажа?

– Не совсем так, – уточнил Римо. – Мы звоним с улицы. Вице-президент выставил нас за дверь.

– Выставил...

– Да, этот герой на него произвел впечатление. Кроме того, он решил, что мы специально вырубили его охрану, чтобы открыть путь террористам. По-моему, он винит во всем вас, Смитти.

– Меня? – переспросил Смит упавшим голосом.

– Да, он что-то кричал про расследование, про обвинение. Говорит, нам всем конец.

– Еще не все потеряно! – выкрикнул Чиун. – Я помогу вам сохранить лицо, у меня масса соображений на сей счет.

– О чем ты? – изумился Римо.

– Не твое дело, безработный, – фыркнул Чиун.

– Смитти, что он тут нес?

– Не придавайте значения, – вздохнул Смит.

– Смитти, что нам делать дальше? Нас выставили, но мы подчиняемся вам. Может, вернуться и разобраться с этим типом? Или как?

– Я полагаю, в данных обстоятельствах, учитывая, что наемные убийцы ликвидированы, мы можем оставить вице-президента на попечении этого нового агента. Вы говорите, он вполне компетентен?

– Во всяком случае, действовал он быстро.

– Но он же толстый! – сказал Чиун. – Он не такой, как мы – худые и поджарые. Мы – шкварки на сковороде конституции!

Римо снова смерил его многозначительным взглядом.

– Мне бы хотелось, чтобы вы приняли решение, – сказал он.

– Помнишь – “коварный поток”? Я как раз его преодолеваю, – шепнул Чиун. – Советую тебе тоже как-нибудь попробовать – меньше воды нахлебаешься.

– Ага, воды, – поддакнул Римо.

– Что-нибудь еще? – спросил Смит.

– Нет, – глухо ответил Римо. Потом вдруг передумал: – Да, вот еще. Мы выяснили, откуда вице-президент узнал про КЮРЕ. Он сказал, что получил письмо от человека, который знает об организации все. И о Синанджу тоже.

– А кто этот человек?

– Этого он не знает. Сказал только, что письмо подписано “Тюльпан”.

– Письмо, – медленно повторил Смит.

В трубке раздались щелчки клавиатуры.

– Пока вы там играете со своими файлами, – вставил Римо, – может, скажете, возвращаться нам или нет? От нас здесь толку как от козла молока.

– Говори за себя одного, нахал, – надменно произнес Чиун.

– Нет, – сказал Смит. – Подождите, я пытаюсь выяснить местонахождение Майкла Принсиппи.

– Он выясняет местонахождение Майкла Принсиппи, – объяснил Римо Чиуну, который, сгорая от любопытства, теребил его за ремень.

– Хорошо! – громко сказал Чиун и тихо прибавил: – А кто это?

– Чиун хочет знать, кто такой Майкл Принсиппи, – сказал Римо в трубку.

– Ничего я не хочу знать! – огрызнулся Чиун. – Я и без вас знаю, что это известный американский чернокожий певец.

– Боюсь, ты подумал о другом Майкле. Или о другом Принце – точно не скажу, – проговорил Римо. – Но имя кажется мне знакомым.

– Майкл Принсиппи – кандидат в президенты от Демократической партии, – сказал Смит. – Вы-то должны это помнить, Римо. Сами же мне сегодня газету показывали!

– Ах, да, – сказал Римо. – Я совсем забыл. А почему он должен нас интересовать?

– Если вице-президент получил информацию от какого-то Тюльпана, то Принсиппи должен был тоже получить такое письмо. Сейчас Принсиппи вернулся к себе домой. Немедленно вылетайте туда. Представьтесь ему как сотрудники КЮРЕ и вежливо, но настойчиво разузнайте, не получал ли он писем от человека по имени Тюльпан. Вытащите из него все, что сумеете. Если такое письмо существует, заберите его. Может, оно даст нам хоть какой-то ключ.

– Понял, – сказал Римо. – Что еще, Смитти?

– Удачи вам! Учтите, КЮРЕ висит на волоске.

Римо повесил трубку.

– Что он сказал? – проскрипел Чиун.

– Сказал, что КЮРЕ висит на волоске.

– Тогда давай обратимся в быстрые стрелы и поспешим укрепить этот волосок, – сказал Чиун, зловеще шевеля пальцами.

– А я думал, мы преодолеваем “коварный поток”.

– Это было раньше. Не отставай от жизни!

– Я предпочел бы сохранить здравый рассудок, – ответил Римо, закатив глаза.

Майклу Принсиппи нравилось считать себя обыкновенным человеком. На протяжении двух сроков в губернаторском кресле он демонстрировал полное презрение к привилегиям высокой должности. Он неизменно ездил на работу на трамвае. Когда ему все же приходилось пользоваться автомобилем, то он брал у жены старый фургон семьдесят девятого года выпуска. Его кабинет в Стейт-хаусе был образцом казенного стиля. Буклеты и листовки, выпущенные к президентской кампании, всячески подчеркивали его скромный и уравновешенный подход и называли его не иначе как сыном простых иммигрантов, которому посчастливилось подняться до высшей должности в штате и который считает для себя вполне достижимым и высший пост в государстве.

Люди, хорошо его знающие, понимали, что определение “скромный” – это намек на то, что пребывание Принсиппи в Белом доме не будет стоить налогоплательщикам слишком дорого. Его речи перед представителями различных фондов грешили такой “уравновешенностью”, что повергали аудиторию в глубокую дрему. А те, кто вспоминал о его эмигрантском происхождении, как-то забывали сказать о том, что его так называемые “простые” родители приехали в Америку весьма и весьма состоятельными людьми.

Советники всячески внушали губернатору Принсиппи, что простонародный взгляд на вещи очень хорош для руководителя местного масштаба, но для человека, претендующего на Овальный кабинет, слабоват. Это не по-президентски – ездить в старой колымаге, глотать общепитовскую еду из бумажного кулька и продолжать жить в обшарпанном псевдобогатом квартале, где владельцы машин занимают себе место для парковки, выставив на обочине пустой мусорный бачок. Но Майкл Принсиппи был упрям. Он не верил ни в какие льготы и привилегии. Он не поддастся на уговоры!