Уоррен Мерфи - Цвет страха

Микки Уэйзингер колебался. Спорить с Бобом Бисли не решался никто. Его считали едва ли не носителем драгоценного духа почившего Сэма.

– Я полагаю, этот вопрос следует представить на рассмотрение высшему руководству, – заявил Боб.

– На рассмотрение Дяди Сэма?

– Дяди Сэма.

Уэйзингер вздохнул.

– И как же сие осуществить конкретно? Устроить сеанс столоверчения? Изучать Книгу Судеб? Или, может, мне притушить свет, а вы попытаетесь вызвать его дух?

По мнению Микки Уэйзингера, все эти новомодные увлечения мистикой были сущей чепухой, но здесь, в южной Калифорнии, люди водили своих пуделей к собачьим психиатрам по пятьсот долларов за час и расставляли мебель в согласии с китайским суеверием двухтысячелетней давности.

– Полагаю, нам стоит нанести небольшой визит в Утилдак, – предложил Боб. – Там находится новый пост управления, тот самый, что был выстроен на случай обмена термоядерными ударами.

Микки нахмурился.

– Холодная война кончилась, – заявил он. – Берлинская стена разрушена, а Москва засыпает нас факсами с предложениями организовать у них «Руссо-Бисли», но мы не клюнем на эту приманку. Уж если во Франции такие холодные зимы, то Россия и вовсе сущий айсберг.

– Ай да Микки! – отозвался Боб Бисли своим простонародным говорком. Он положил руку на широкое плечо Уэйзингера и вывел его из зала заседаний.

Они прокатились по монорельсу, проложенному над Бислилендом, прогулялись по парку, и хмурое настроение Микки на мгновение улетучилось. Даже он не мог устоять против очарования Бислиленда, залитого щедрым калифорнийским солнцем. Казалось, все вокруг так и сияют счастьем. Даже работники парка – единственная прослойка американского общества, к представителям которой компания Сэма Бисли относилась с неприкрытым презрением.

Лучезарное настроение не оставляло Микки Уэйзингера до тех пор, пока откуда-то сбоку не выскочил бельчонок Сорвиголова. Взмахнув пушистым хвостом, он ткнул президента в спину холодным дулом автомата «МАК-11».

– Какого черта! – рявкнул Микки.

– Веди себя тихо и иди, куда велят, – произнес Боб Бисли незнакомым голосом, в котором не было и грана почтения.

– Что это? Дворцовый переворот?

– Отнюдь, – ответил Боб, вводя Микки в выстроенную на Бродвее аптеку времен начала века и вталкивая его в открытый лифт.

Они спустились в подземелье, где стояли машины по переработке мусора и компьютеры, управлявшие каруселями и прочими аттракционами. Микки Уэйзингер прошел по коридорам со стенами из нержавеющей стали и оказался у входа в укрепленное крыло Утилдака.

Дверь, украшенная тремя черными перекрывающимися окружностями, символизирующими голову и уши Монго Мауса, скользнула вверх, словно лезвие тупой гильотины, и Микки впихнули внутрь.

За дверью стоял симпатичный пластмассовый Монго в полицейской форме, приветствуя вошедших жестом регулировщика – поднятой рукой в белой перчатке. На стене висел плакат с надписью «Посторонним не входить. Открываем огонь без предупреждения».

– А вам не кажется, что это уж слишком? – спросил Микки Уэйзингер.

– Вряд ли, – ответил Боб. – Ты ведь еще не бывал здесь, верно?

– Нет, – робко отозвался Микки, чувствуя себя бруклинской проституткой, которую подобрали на обочине и сунули в багажник «бьюика».

Президента втолкнули в комнату, где стояла страшная жара, будто в финской бане. По нему тут же пот покатился градом. Это был пост управления. Вдоль стен располагались бесчисленные мониторы, сканирующие самые укромные уголки Бислиленда и даже – как с неудовольствием отметил Микки – его собственный кабинет.

У дальней стены, барабаня по клавишам, сидел какой-то мужчина.

– Дядюшка, мы уже здесь.

– Подождите, черт бы вас побрал! – отозвался он сварливым голосом.

Наконец кресло развернулось, и Микки Уэйзингер с удивлением уставился на человека, чье место в корпорации Бисли он узурпировал.

– Дядя Сэм? – вслух изумился Микки.

– А ты кого ожидал увидеть? Кролика Рэббита?

Это был Дядя Сэм, никаких сомнений. И выглядел он лишь немногим старше, чем в день своих похорон, случившихся десятилетия назад. Усы, правда, поседели, словно покрылись инеем. Один глаз смахивал на стеклянный шарик, второй прикрывала белая повязка с эмблемой корпорации – черным силуэтом.

Монго Мауса. Вместо кисти на правой руке нечто вроде стальной перчатки с шарнирами.

– Минутку! Это же радиоуправляемый робот! – воскликнул Микки.

– Ага, – ответил Дядя Сэм.

Из уст Микки вырвался вздох искреннего облегчения.

– Ух ты! А я уж подумал, что вы... вы... – Микки проглотил застрявший в горле комок, – ...что вы вернулись.

– Так оно и есть.

– Дурацкая шутка!

– Сам дурак.

– Я не позволю роботу разговаривать со мной в таком тоне!

– Я не робот. Слышал, поганый поедатель мацы?

– Молчать! – Микки повернулся к Бобу. – Кто запрограммировал этот антисемитский аппарат?

Аппарат выбрался из кресла и пересек комнату.

Микки Уэйзингер растерянно захлопал ресницами. Он отлично разбирался в технике анимации. Инженеры отдела «Бисли R&D» занимали лидирующее положение в области создания радиоуправляемых марионеток – те способны были так хорошо имитировать движения и голос, что полностью походили на живые существа, – благодаря чему был обеспечен всемирный успех багамскому тематическому парку, где выставлялись фигуры морских пиратов.

Однако научить подобные устройства ходить до сих пор не удавалось.

При виде существа, которое в принципе не могло ходить и тем не менее приближалось к нему широкими шагами, Микки почувствовал, как по спине его под тканью костюма «версаче» стоимостью три тысячи долларов пробежал холодок.

– Эй, кто-нибудь! Выключите эту штуку! – скомандовал он.

– Не получится, – любезным тоном отозвался Боб Бисли.

– Тогда пристрелите!

– Что вы, – откликнулся Боб, – это же мой родной дядя!

И прежде чем Микки успел опомниться, «марионетка», до дрожи напоминающая ему Дядю Сэма, схватила его мягкую мясистую ладонь и стиснула с силой гидравлического пресса.

Сквозь звук собственного вопля Микки услышал ворчливый голос Сэма Бисли:

– Надеюсь, ты рад, что я вернулся в строй, мой мальчик?

– Да-аа! – взвыл Микки Уэйзингер, и в тот же миг у него перед глазами поплыли красные круги, после чего помещение погрузилось в кромешную тьму.

Микки очнулся лежащим на спине и с ужасом уставился в страшные глаза Дяди Сэма.

– Ну, умник, говорят, ты заправлял делами в мое отсутствие?

– Это правда.

– Когда ко мне приходил человек, чтобы устроиться на работу, я прямо и откровенно заявлял ему следующее: «Твоя задача – способствовать процветанию доброго имени Сэма Бисли, и если ты умеришь свой гонор и будешь вкалывать на совесть, мы поладим. А нет, так сразу же выметайся из моего кабинета ко всем чертям!»