Стюарт Вудс - Узел

Он обшарил карманы убитого и не нашел ничего, что говорило бы о его пребывании в Ки-Уэсте. Он взял толстую пачку мелких купюр, бумажник и ручные часы мертвеца и вышел из здания. Небо посветлело, и он смог ясно рассмотреть автостоянку. Он подошел к машине Кармана и, пользуясь носовым платком, чтобы не оставить отпечатков пальцев, порылся в чемоданчике, лежавшем на переднем сиденье. Оттуда он достал счет из отеля в Ки-Уэсте и фотографию. Он посмотрел на мясистое лицо мужчины с вьющимися волосами — тот явно не был похож на Гарри. Затем он вытащил из бумажника кредитные карточки и швырнул его в сторону пруда рядом с площадкой для отдыха.

Проехав по дороге несколько миль, он выбросил в кювет часы и кредитные карточки и затем поехал обратно в Ки-Уэст — он выполнил порученное полностью. Он проделал это очень ловко, подумал он, и, кроме того, заработал немного денег. Этого хватит на несколько хороших ужинов.

Клэр Каррас раскрыла городскую газету «Ки-Уэст ситизен» и просмотрела объявления о торговле недвижимостью. Это был рекламный обзор с фотографиями нескольких агентов. Ее внимание привлекла фотография очень красивой азиатки, у которой Гарри купил их дом. Ей ничуть не хотелось находиться в одной комнате с какой-либо женщиной, столь красивой, как эта; она предпочла выбрать мужчину, изображенного на соседней фотографии, позвонила ему и договорилась с ним о встрече.

Затем она взяла журнал о парусном спорте, купленный ею накануне, пролистала последние страницы и нашла рекламу во всю полосу, помещенную брокером из Форт-Лаудердейла. Она взяла трубку и набрала номер.

— Это Майк Доменико, — сказал юношеский голос.

— Меня зовут Клэр Каррас, — сказала она.

— Чем могу быть вам полезен, мисс Каррас?

— Миссис Каррас. Мой муж недавно умер, и я хочу продать нашу яхту.

— Что это за яхта, миссис Каррас? — скучающим тоном спросил он.

— Это яхта модели «гаттерас шестьдесят». Построена меньше года назад.

— Ну что же, — сказал Доменико. Он больше не казался скучающим. — Где она стоит?

— В Ки-У эсте, у причалов Галлеон.

— На ней есть наемный экипаж?

— Нет, мой муж сам управлял ею.

— Так-так. Для этой яхты сейчас точно найдутся покупатели, но мне кажется, что ее можно намного выгоднее продать в Форт-Лаудердейле.

Внизу раздался звонок в дверь.

— Вы могли бы секунду подождать? — Она подошла к селектору. — Кто там?

— Это Томми Скалли, миссис Каррас. Могу я немного с вами поговорить?

— Да, пройдите наверх, дверь не заперта. — Она вернулась к телефону. — Простите, что вы сказали?

— Я сказал, что ее, на мой взгляд, лучше было бы продать в Форт-Лаудердейле.

— Наверное, вы правы, — ответила она. — Каковы ваши обычные комиссионные?

— Пять процентов, — ответил Доменико.

Она оглянулась, увидела, что Скалли и его молодой напарник входят в комнату, и махнула им рукой, чтобы они садились на диванчик.

— Это слишком много, — сказала она Доменико. — Я хочу заплатить три процента, не больше.

— Ну, об этом мне нужно будет поговорить с моим менеджером, но я думаю, мы сможем найти устраивающее всех решение.

— И вы должны взять на себя расходы по перегонке яхты в Форт-Лаудердейл.

— Я поговорю с моим менеджером, миссис Каррас; я уверен, что об условиях мы договоримся. Знаете что, я отправлю вам контракт с сегодняшней почтой и поговорю с каким-нибудь шкипером-перегонщиком о доставке яхты в Форт-Лаудердейл. Как яхта называется?

— "Беглец", и я хочу, чтобы это название было как можно быстрее удалено с корпуса.

— Отлично. Могу я получить ваш адрес и телефон?

Она продиктовала требуемое и повесила трубку. Томми Скалли обратился к ней с дивана:

— Продаете «Беглеца», миссис Каррас? — спросил он.

— Мне не много толка от этой яхты, — ответила она. — Я не смогла бы даже запустить двигатели, не говоря уж о том, чтобы ею управлять.

— Разумеется, — сказал он. — Я посмотрю, смогу ли я изъять яхту из списка вещественных доказательств.

— Вещественных доказательств? Что вы имеете в виду?

— На ней, по-видимому, было совершено убийство, — сказал он. — Мне придется поговорить с шефом и узнать, считает ли он, что она все еще важна для нашего дела.

— Пожалуйста, сделайте это как можно скорее, — сказала она. — Ну, мне предстоит довольно напряженный день. Чем могу быть полезна?

— Я просто хотел узнать, не припомнили ли вы еще что-нибудь о событиях того дня, чего вы мне еще не рассказали.

— Извините, но я не понимаю, о чем вы говорите. Позавчера я ответила на все ваши вопросы.

— Я знаю, что вы это сделали, миссис Каррас, но часто люди, которые замешаны... которые являлись свидетелями чьей-то смерти, через несколько дней вспоминают то, чего они не помнили сразу после происшествия.

— Я не думаю, что могу припомнить что-либо новое.

— Меня беспокоили, как вы понимаете, некоторые расхождения между версией Чака Чэндлера и тем, что вы рассказали нам в тот день.

Ее это ни капли не удивило.

— Вы хотите сказать, что то, что рассказал вам мистер Чэндлер, расходится с тем, что вам рассказала я? — Она старалась изобразить удивление.

— Именно это я и имею в виду. Например, как долго, вы сказали, мистер Чэндлер пробыл внизу, ремонтируя выхлопную трубу?

— Около сорока пяти минут.

— Ну это мне показалось несколько странным, миссис Каррас. Вы же помните, когда мы с моей женой находились на яхте и возникла та же самая неисправность, Чаку понадобилось не более пяти минут, чтобы устранить ее.

— Ну а на этот раз ему понадобилось сорок пять минут.

— Мне думается, это должно было бы встревожить мистера Карраса — я про то, что Чак находился в машинном отделении сорок пять минут, занимаясь тем, что потребовало лишь пять минут прошлый раз, когда это случилось. Мистер Каррас спрашивал вас, что вы думаете по поводу столь долгого пребывания Чака внизу?

— Нет, насколько мне помнится.

— Что делал мистер Каррас в то время, пока Чак находился в машинном отделении?

— Насколько я могу вспомнить, он сидел в своем кресле у штурвала на капитанском мостике и глядел на воду.

— Он вам что-нибудь говорил?

— Нет.

— Вы ему что-нибудь говорили?

— Нет.

— У вас с мистером Каррасом в тот день была какая-нибудь ссора?

— Нет, не было; мы никогда не ссорились.

— Ваши отношения в тот день были сердечными?

— Да, вполне сердечными.

— И все же вы и ваш муж просидели сорок пять минут на дрейфующей яхте, не перемолвившись ни словечком?

— Детектив, вы же женатый человек: вы не можете не знать, что женатые люди иногда могут часами не разговаривать друг с другом. Нам с Гарри было очень хорошо и спокойно друг с другом: нам не было никакой нужды все время переговариваться.