Томас Фейхи - Ночные видения

В больнице врач взял у нее кровь на анализ, и только тогда Кристина забеспокоилась всерьез. А если у того мужчины был СПИД? Если он был болен? Вдруг она заразилась какой-нибудь смертельно опасной болезнью? Ответы на эти вопросы даст вскрытие убийцы. Но будет ли она по-настоящему уверена в том, что все в порядке, даже после аутопсии?

Кристина останавливается перед газетным киоском и смотрит на ряды блестящих журнальных обложек. Внезапно к ней приходит новое видение. Женщина, окруженная перевернутыми деревьями… Нет, это женщина перевернута вверх ногами. Она подвешена за ноги, руки разведены и привязаны веревками к деревьям. Толстые, узловатые, словно пораженные артритом ветви сгибаются под тяжестью слегка раскачивающегося, будто марионетка, тела. Ноги женщины скрещены и связаны одной веревкой, спина изранена — очевидно, ее тащили по земле. На груди вырезан кровоточащий круг.

К глазам подступают слезы.

— Что же со мной такое? — шепчет она и слышит мужской голос — это продавец включил радиоприемник. Диктор читает новости:

— Сегодня в возрасте пятидесяти лет скончался известный пианист Гленн Гулд [5] . Артист, чье творчество вызывало немало споров, Гулд прославился в первую очередь тем, что записал «Гольдберг-вариации» Баха, причем сделал это дважды, в начале своей карьеры и в конце ее…

Из радиоприемника слышится музыка, отрывок из этих самых вариаций, и Кристина застывает на месте. На нее накатывает густая волна тошноты — она узнает музыку из последнего видения.

— Гольдберг, — произносит Кристина, и киоскер поворачивается и озадаченно смотрит на нее.

Ею овладевает острое желание бежать, спасаться — от образов, звуков, дождя. Кристина идет по мостовой, торопясь домой, в свою квартиру, и имя Гольдберга повторяется в голове, а музыка неотступно следует за ней, как собственная тень в солнечный день.

Пятница

Звонок в дверь, за ним два быстрых удара. Саманта знает — это Фрэнк. Стук костяшками пальцев — звук, в ожидании которого она жила последние месяцы. Сколько раз она ошибалась, принимая за его шаги шаги соседа, за его стук — стук в дверь напротив. Иногда Саманта просто открывала дверь, как будто надеясь, что он уже стоит за ней, раскаявшийся и несчастный. А вместо этого Фрэнк сам нашел ее на углу улицы, именно там, где, по его расчетам, она и должна была оказаться в определенное время. Так что утренний стук не стал для нее сюрпризом.

Она смотрит на часы — 6.45 утра.

Саманта кладет книгу на прикроватный столик, чувствуя тепло горевшей несколько часов лампы. Конечно, читать в постели вредно, однако прошлой ночью она долго думала о Фрэнке, об их разговоре, о Кэтрин. Тело налито усталостью — результат не только вчерашней работы, но в первую очередь многомесячной бессонницы и кошмаров. Она надеялась, что если будет задерживаться на службе, не есть после шести вечера и пользоваться кроватью исключительно для сна, то это поможет. Увы, проблемы не отходят, и к вечеру нервное возбуждение нарастает до такой степени, что глаза просто не желают закрываться. Ее по-прежнему тревожит состояние здоровья отца, волнуют дела подопечных, не дает покоя переезд Фрэнка в Вашингтон. Да еще мужчина, напавший на нее два года назад, появляется едва ли не в каждом сне. Наблюдает за ней. Выбирает удобный момент, чтобы вновь нанести удар.

Иногда Саманта спрашивает себя, не виновато ли во всем ее одиночество. Если она так и останется одна, что будет?

Она открывает дверь.

— Привет, Сэм. Извини, что побеспокоил так рано. Только что позвонили из департамента полиции Сан-Франциско. На автостоянке возле Пресидио нашли арендованную Кэтрин машину. И тело.

— Ее? — неуверенно спрашивает Саманта, не зная, хочет ли услышать ответ.

— Нет, не ее, какого-то мужчины. Я еду туда. — Фрэнк замолкает, опускает голову, рассматривает свои черные кожаные туфли. — Ты можешь поехать со мной?

Она с удивлением спрашивает:

— А зачем мне туда ехать?

— Ну, может, ты права, и Кэтрин жива и находится где-то в городе. Тогда у нас есть шанс найти ее. Съездим на место, посмотрим… Вдруг ты увидишь то, что пропущу я.

— Сомневаюсь. — Саманта наклоняет голову вправо и складывает руки на груди. — Кроме того, на сегодняшнее утро у меня запланирована деловая встреча, и я не могу ее отменить.

— Я отвезу тебя куда надо. Обещаю. — Голос смягчается, Фрэнк смотрит ей в глаза. — Послушай, это первое вещественное доказательство в деле, и мне действительно может понадобиться твоя помощь. — Он проводит рукой по волосам и снова отводит взгляд. — Мне еще не приходилось этим заниматься.

Саманта смотрит на него. Волоски на предплечье, широкие запястья. Она помнит контуры его груди, скрытой сейчас под белой рубашкой с закатанными рукавами. У него крепкая, сильная грудь. Ее руки прикасались к его лицу. Стон, звук невыразимого словами наслаждения вел ее губы к его губам.

Нет.

Она хочет сказать: «Нельзя приходить вот так просто, когда пожелаешь». Она хочет выставить его вон, поступить с ним так, как он поступал с ней последние шесть месяцев. Но пока Саманта еще не готова к этому. Пока. Кэтрин все еще смотрит на нее с фотографии.

— Я только возьму пальто.

Арендованная Кэтрин машина, черный «понтиак-санфайр», была оставлена на краю стоянки, в нескольких десятках метров от бурных вод залива. Вдоль берега, по направлению к Форт-Пойнту, движется парочка любителей бега, а на небольшом пирсе разместилось с полдюжины рыбаков. Их внимание приковано к прыгающим на воде, сносимым течением поплавкам, но время от времени кто-то поворачивается и смотрит на собравшихся полицейских. Золотые Ворота видны из-за тумана только фрагментами. Торчащие из облаков вершины моста напоминают плавники акул.

Саманта выходит из машины, и плотный сырой воздух освежает лицо. Возле «понтиака» работают полицейские: фотографируют, снимают отпечатки пальцев. Они с Фрэнком подходят ближе и слышат, как какой-то смуглый мужчина с щелью между передними зубами приказывает остальным не отвлекаться. Остальные стоят вокруг лежащего в нескольких футах от автомобиля тела. Тела человека в форме полицейского.

— Что случилось? — спрашивает Фрэнк. Смуглый оборачивается.

— С ним? Это наш коллега Кинкейд. Он… отключился.

— Отключился?

— Да, парень у нас новичок. А вы кто?

— Фрэнк Беннет. А это Саманта Ранвали. Мы следователи, работаем на корпорацию «Паличи».

— Детектив Снейр. — Мужчина с безразличным видом пожимает Фрэнку руку. — Мне почему-то казалось, что вы будете один.

В ожидании ответа он оглядывает Саманту с выражением, в котором неодобрение перемешано с желанием. Замечает ее нежную кожу цвета выдержанного рома и свисающее на маленькую грудь серебряное ожерелье.