Нельсон Демилль - В никуда

– Нет.

– Вам здесь было плохо?

– Мне было хорошо.

– Вы были ранены?

– Нет.

– Перенесли посттравматический стресс?

– В моей жизни столько каждодневных стрессов, что я прекрасно себя чувствую.

– Где вы здесь были, когда вас сюда посылали?

– Главным образом на севере.

– В Ханое?

– Ханой в Северном Вьетнаме. Мы там никогда не сражались.

– Вы сказали – на севере.

– На севере бывшего Южного Вьетнама. Вас чему-нибудь в школе учили?

– Только в средней. В колледже я историю не проходила. Так где вы дислоцировались?

– В семьдесят втором – в Бьенхоа. А в шестьдесят восьмом – в основном в провинции Куангчи.

– А я на севере доезжала только до Хюэ. Красивый город. Вам обязательно надо туда попасть. Но на Центральном плоскогорье никогда не была. Только однажды летала в Ханой. Нас там ненавидят.

– Трудно представить почему.

– И что ни делай, ничего не помогает. – Она посмотрела на меня. – Извините, я не в ту сторону.

– Все в порядке.

– Так вы собираетесь навестить те места?

– Возможно.

– Обязательно постарайтесь. Иначе зачем было приезжать во Вьетнам... Ах, извините, я забыла, что вы... – Сьюзан приложила палец к губам. – Ш-ш-ш... – и рассмеялась.

Я попытался поменять тему разговора:

– Вы живете в Центральном Сайгоне?

– Как большинство иностранцев. Окраины слишком национальные. – Она вернулась к прежней теме: – Так что вы все-таки делали во Вьетнаме?

– Я бы предпочел не говорить о войне, – отозвался я.

– Но вы о ней думаете?

– Иногда.

– В таком случае вам надо высказываться.

– Зачем? Потому что я о ней думаю?

– Да. Беда в том, что мужчины держат свои мысли при себе.

– Зато женщины говорят о чем угодно.

– Это полезно для здоровья. Человеку необходимо выражаться вслух.

– Я разговариваю сам с собой. И когда я этим занимаюсь, то уверен, что общаюсь с умным человеком.

– А с вами непросто. Старая закалка.

Я многозначительно посмотрел на часы. Мы с госпожой Уэбер как-то очень сблизились, что, возможно, стало результатом чрезмерного количества пива.

– День выдался очень длинным.

– У меня еще десерт и кофе. Не вздумайте сбежать.

– Я валюсь с ног.

Не обращая внимания на мои слова, Сьюзан щелкнула зажигалкой.

– Я никогда не курила до того, как попала сюда. Но здесь все дымят как паровозы, и я сломалась. Однако к травке и опиуму не притрагиваюсь. Так что до конца не овьетнамилась.

Я взглянул на нее в мерцающем свете свечи. Непростая женщина, но очень прямолинейная. Я не привык сравнивать женщину А с женщиной Б, но Сьюзан мне немного напомнила Синтию. Однако Синтию, как и меня, воспитала армия, а Сьюзан была продуктом совершенно иного мира. Ленокс, Амхерст, Гарвард. Я узнал выговор верхнего среднего класса [32] и манеры, над которыми другие жители Массачусетса те, что не с юга, смеются и в то же время завидуют.

Она поманила официанта и спросила меня:

– Кофе или чай?

– Кофе.

Официант принял заказ и ушел.

– Здешний кофе хорош, – одобрила Сьюзан мой выбор. – С высокогорий. Хотите что-нибудь на десерт?

– Спасибо. Наелся под завязку.

– А я заказала фрукты. Здешние фрукты – лучшие в мире.

Ей как будто нравилось мое общество или она нравилась самой себе – это у женщин не всегда одно и то же. Но в любом случае она казалось забавной – вот только выпила слишком много пива и начала дуреть.

Похолодало. Звездный вечер выдался красивым, и я любовался последним отсветом серебра убывающей луны.

– Так, значит, канун Нового года наступает вечером в следующую субботу? – спросил я Сьюзан.

– Да. Хорошо бы вам на это время задержаться в каком-нибудь большом городе. Будет интересно.

– Как у нас накануне первого января?

– Больше похоже на китайский Новый год в Чайнатауне в Нью-Йорке. Фейерверки, танцующие драконы, кукольные представления и все такое. Но в то же время очень торжественно. Люди идут в пагоды, молят об удачном следующем годе и воздают почести предкам. Вечеринки заканчиваются до полуночи, потому что потом все возвращаются домой к семьям. Кроме католиков, которые идут на ночную службу. Вы католик?

– Иногда.

Сьюзан улыбнулась:

– Тогда сходите на ночную службу, если будете поблизости от храма. Вас обязательно пригласят к столу. Но имейте в виду: первый гость, который переступает порог вьетнамского дома после полуночи, должен быть хорошим человеком, иначе семье в следующем году грозят неудачи. Вы хороший человек?

– Нет.

– Тогда хотя бы притворитесь, – рассмеялась она.

– Я так понял, что празднования длятся почти неделю?

– Официально четыре дня, но в действительности около недели. Плохая неделя для тех, кто намеревается что-то делать, потому что все в стране закрыто. Но зато весь транспорт останавливается и стихает предпраздничная суета – города превращаются в призраки. Бары и рестораны по вечерам, как правило, работают, и люди каждый день веселятся. Но в каждом городе и в каждом районе свои традиции празднования. Где вы рассчитываете остановиться на Новый год?

Не исключено, что в тюрьме, подумал я, но сказал совершенно иное:

– Я еще не уточнил свое расписание.

– Ну естественно, – хмыкнула Сьюзан и, немного подумав, сказала: – Если вы дважды были во Вьетнаме, то наверняка хотя бы раз застали Тет?

– Застал. И в шестьдесят восьмом, и в семьдесят втором. Она кивнула:

– Я наслышана о Тете шестьдесят восьмого. Хотя исторически совсем не подкована, но об этом знаю. Где вы были в то время?

– В окрестностях Куангчи.

– Там было тогда очень жарко. И в Хюэ тоже. Вам бы хорошо остановиться на Тет в Хюэ. Будет большой праздник.

– Я пока не знаю, где буду.

– Но по крайней мере вы знаете, где будете завтра.

– Собираюсь осматривать достопримечательности.

– Отлично. Вам необходим гид, а я как раз свободна.

– Билл может быть недоволен.

– Переживет! – Сьюзан рассмеялась и снова закурила. – Если вы собираетесь в глубинку, вам необходимы какие-то наколки. А я способна дать хороший совет.

– Вы уже достаточно помогли, – отозвался я и спросил: – Здесь употребляют это выражение: "глубинные районы"?

– Да. Я его слышала. А что?

– Я полагал, оно чисто военное.

– Американцы и европейцы говорят "глубинные районы", если имеют в виду "за пределами Сайгона или других крупных городов". И вообще какую-нибудь дыру, где им совсем не светит оказаться. Уразумели?

– Уразумел.

– Так вот, если хотите, завтра я могу показать вам настоящий Сайгон.

– Это сверх всяких ожиданий и выходит за рамки ваших обязанностей.

Сьюзан пристально посмотрела на меня сквозь сигаретный дым.

– Послушайте, Пол, я вам не навязываюсь.

– В мыслях не было.