Робин Кук - Кома

По пешеходному мостику Сьюзен пересекла перекресток Чарльз-стрит и Кембридж-стрит. Под ним сплошной транспортный поток уже расплескался на отдельные машины, но ядовитый запах выхлопных газов еще загрязнял ночной воздух. Сьюзен пошла вниз по Чарльз-стрит. Перед открытой всю ночь аптекой сшивался обычный сброд, пьяные или наркоманы. Некоторые из них пытались подходить к Сьюзен, спрашивая, свободна ли она. Она отвечала, прибавляя шаг. Затем она столкнулась с обносившимся бородатым парнем, бесцеремонно заступившим ей дорогу.

– "Риел Пейпер" или "Феникс", красотка? – спросил бородач с себорейными веками. В правой руке он держал несколько газет.

Сьюзен отшатнулась и поспешила прочь, игнорируя мрачные шутки и смех ночного сброда. Она шла вдоль Чарльз-стрит, и постепенно окружающий пейзаж менялся. Несколько антикварных магазинов поманили яркими витринами, но холодный ночной ветер подгонял ее вперед. На Маунт Вернон-стрит Сьюзен повернула налево и стала подниматься на Бикон-Хилл. По номерам домов она знала, что идет в нужном направлении. Затем она миновала Луисбург-сквер. Лучи оранжевого света от иллюминированных витрин освещали холодную ночь. Дома с их солидными кирпичными фасадами давали ощущение мира и безопасности.

Квартира Беллоуза находилась в доме налево, метрах в ста от Луисбург-сквер. Перед зданиями в этом районе были разбиты маленькие газоны, и росли высокие вязы. Сьюзен толкнула скрипнувшие металлические ворота и по каменным ступеням поднялась к тяжелой двери. В коридорчике она принялась дуть на свои замерзшие пальцы и переминаться с ноги на ногу, чтобы восстановить кровообращение в замерзших ногах. С ноября по март у нее всегда мерзли ноги и руки. Дыша на пальцы и подпрыгивая, она просмотрела список жильцов, вывешенный возле звонка. Беллоуз был пятым номером. Сьюзен с силой надавила на кнопку и была вознаграждена хриплым звоном.

Слегка оглушенная, Сьюзен подошла к дверной ручке. Открывая дверь, она поцарапала костяшки пальцев об металлическую защелку на дверной раме. Выступили капельки крови, и она сунула пальцы в рот. Лестничный марш перед ней уходил наверх и влево. Холл был освещен блестящим медным канделябром, свисающим с потолка, и украшен зеркалом в позолоченной раме, которое как бы увеличивало размеры помещения. Машинально посмотрев в зеркало, Сьюзен пригладила пряди волос на висках. Поднимаясь по лестнице, она заметила, что на каждой лестничной площадке на стенах висят репродукции Брегеля в красивых рамках.

Запыхавшись от быстрого подъема, Сьюзен остановилась посреди последнего пролета ступенек и схватилась за перила. Пятью этажами ниже в лестничном колодце был виден мозаичный пол холла. Беллоуз открыл дверь, Сьюзен даже не успела постучать.

– Вот подушка с кислородом, если тебе нужно, бабуля, – сказал он, улыбаясь.

– Боже, здесь такой разреженный воздух. Может быть, мне лучше посидеть здесь на ступеньках и прийти в себя.

– Стакан бордо мигом приведет тебя в чувство. Давай руку.

Сьюзен позволила Марку проводить себя в квартиру. Снимая пальто, она с любопытством оглядывала комнату. Марк исчез на кухне и вернулся с двумя стаканами рубиново-красного вина.

Сьюзен бросила пальто на стул с прямой спинкой, стоявший рядом с дверью, и сняла сапоги. Затем рассеянно взяла стакан и отхлебнула из него.

– Обставлено с изрядным для хирурга вкусом, – заметила она, выходя на середину комнаты.

Комната была примерно шесть на двенадцать метров. На обоих противоположных ее концах располагались старомодные камины, в которых жизнерадостно пылал огонь. Потолок был сводчатый, как в соборе, очень высокий, метров шести в самой высокой точке, и косо спускался к обоим каминам. У дальней стены стояли огромные стеллажи с книгами, безделушками, стереосистемой, телевизором и магнитофоном. Ближайшая стена была кирпичной, на ней висели картины, литографии и средневековые нотные списки в изящных рамках. На камине справа тихо тикали старинные говардовские часы, а на каминной доске слева стояла модель парусника. В окнах, расположенных возле каминов, можно было видеть изогнутые дымовые трубы, вырисовывающиеся на фоне ночного неба.

Мебели было немного, зато Беллоуз располагал целой коллекцией толстых пушистых ковров. Бухарский ковер в синих и кремовых тонах был разложен в центре комнаты. На нем стоял низенький кофейный столик из оникса, вокруг которого были разбросаны почтенного размера подушки в вельветовых чехлах.

– Очень красиво, – сказала Сьюзен, поворачиваясь кругом в центре комнаты и затем бросаясь на охапку подушек. – Я и не ожидала ничего подобного.

– А что ты ожидала? – Марк сел с другой стороны столика.

– Квартиру. Ну, знаешь, столы, стулья, кушетка, все как обычно.

Оба засмеялись, поняв, как мало знают друг о друге. Беседа о пустяках продолжалась, пока они допивали свое вино. Сьюзен вытянула ноги к камину, надеясь согреть озябшие ступни.

– Еще вина, Сьюзен?

– Пожалуйста. Вкус чудесный.

Марк отправился на кухню за бутылкой, Он налил ей и себе еще по стакану.

– Ты не поверишь, какой я сегодня провела день, – сказала Сьюзен, поднимая стакан на уровень глаз против огня и глядя на глубокий искрящийся красный цвет вина.

– Если ты бросила свой самоубийственный крестовый поход, я поверю во все. Ты встречалась со Старком?

– Чтоб мне сдохнуть, и, вопреки всем твоим страхам, он повел себя очень разумно... разумней Гарриса и Нельсона, кстати.

– Будь осторожна, все, что я могу сказать. Старк – эмоциональный хамелеон. Мне обычно удавалось с ним поладить. Но сегодня, совершенно неожиданно, он страшно на меня разозлился, потому что какой-то псих спрятал начатые упаковки лекарств в шкафчике, которым я пользовался одно время. И он не пришел ко мне и не спросил об этом как нормальный человек. Вместо этого он натравил на меня бедного старину Чендлера, старшего ординатора, и тот снял меня с операции, чтобы спросить об этом. Потом он вызвал меня с обхода и сообщил, что Старк хочет видеть меня, чтобы выяснить это дело до конца. И, ты представляешь себе, я ничего не мог поделать.

– А какие лекарства были в шкафчике? – Сьюзен вспомнила врача, который разговаривал с Нельсоном.

– Я не уверен, что полностью в курсе. Какой-то хирург наткнулся на целый склад лекарств в шкафчике, который трахнутый старикашка Вальтерс все еще числил за мной. По-видимому, там были наркотики, кураре, антибиотики – целая аптека.

– И они не знают, кто их туда положил и почему?

– Думаю, нет. Я представляю, что кто-то собирал все это барахло, чтобы отчалить в Тимбукту или Бангладеш. Вокруг всегда найдется парочка ненормальных с такими мыслями. Но почему они прятали все это в шкафчике в ординаторской – выше моего понимания.