Сергей Милушкин - Майнеры

– Господи, – вымолвил Виктор. – Ты даже не представляешь, как ты мне помог. – Он подошел к джипу со стороны пассажирского сиденья, достал полиэтиленовый пакет. – Держи, как и договаривались. Здесь десять миллионов.

– Как раз на видеокарты, – вырвалось у Дмитрия.

– Что? – спросил Виктор.

Дмитрий покачал головой, сделав вид, что не услышал вопроса брата.

– Есть еще кое-что, – сказал он. – Ты должен об этом знать.

– Что? – напрягся Виктор.

– Дело в том, что антивирус, которым вы пользуетесь, принадлежит не российской фирме. Все думают, что он наш, но на самом деле он давно американский. Через ряд подставных организаций и офшоров.

– И?.. Ты хочешь сказать…

– Да, – кивнул Ларин. – Абсолютно вся ваша секретная информация появляется у заинтересованных органов в Соединенных Штатах даже раньше, чем ты ее сам видишь. Это похоже на министров, которые пользуются иностранными смартфонами и наивно полагают, будто находятся в безопасности. Каждый чих записывается на сервера где-нибудь в Неваде, Шанхае или Токио.

– И что же делать? Удалить антивирус?

– Удалить – только полдела. Все ваши компьютеры на американских процессорах, ты уверен, что они ничего не передают на родину? Напрямую, конечно, вряд ли. Это уже совсем другая история.

Виктор кивнул.

– Слушай… я слышал от Марго, что…

– Пока ничего не известно, – сказал Ларин быстро. – Я бы не стал раздувать истерику. Главное, успели, ведь она могла просто… умереть. Так что худшее – позади. Надеюсь на это. Я верю.

– Если тебе что-нибудь понадобится… что угодно… Звони, я твой должник.

– Думаю, мы справимся, но… спасибо!

– Что будешь делать с деньгами? Это не мое дело, поступай, как хочешь, но рекомендую…

– Спасибо, – прервал его Ларин, – положу на депозит, а там видно будет. Может быть, вложу в какое-нибудь выгодное дело.

– Купи акции голубых фишек, не прогадаешь. «Газпром», Сбербанк. Стабильно и надежно.

– Так и поступлю.

– Тебе нужна еще какая-нибудь помощь? У тебя усталый вид, может быть, бросай сторожить, жене ведь нужно помочь…

– Допишу книгу и подумаю. Возможно, ты прав.

– Конечно, я прав. Ладно, Марго сегодня собирается к Свете. Я, как ты понимаешь, на работе в связи со всем этим. Передавай привет жене и малышке.

– Обязательно.

Они попрощались. Джип, качнувшись, покинул школьную стоянку. Ларин держал в руке пакет с десятью миллионами рублей. Надпись на помятом полиэтилене гласила: «Покупайте энергосберегающие лампочки. Экономьте электроэнергию».

К вечеру он выпроводил из школы последних занимающихся, обошел периметр, очистил стадион от алкашей, после чего закрыл школу изнутри.

Его смена начиналась только через четыре часа, но он договорился со сменщиком, что подежурит оставшиеся часы, отчего парень, не скрывая удивления, поспешил убраться восвояси.

Потом написал жене СМС: «Сегодня не смогу, дежурство, буду завтра. Напиши сразу, как станет известно по поводу дочки. Марго приедет с Олегом. Люблю, Дима».

Он не называл дочку по имени, потому что они не успели ее назвать. Как это обычно бывает, выбирали из десятка имен до самого последнего момента, но… все время находились предлоги.

Он предлагал имя Ева, жена отмахивалась, говоря, что пахнет библейским Адамом, ей не хочется, чтобы дочку дразнили в будущем покусанным яблоком или, еще хуже, фиговым листком. Сама же Света склонялась к Катерине, Насте или Марии. На Марию был согласен и Дмитрий, но за день до родов выяснилось, Мария с иврита – это «горечь», и называть дочку словом, сулившим не самую простую жизнь, они тотчас расхотели. Хотя и признали на вечернем чаепитии, что имя может значить все что угодно, и только сам человек, его обладатель, творец своей судьбы. Разговоры разговорами, но даже в век Интернета суеверия порой побеждали здравый смысл.

Он отправил СМС, проверил, чтобы от рабочих, устанавливавших дверь, не осталось случайного следа. Ларин скрупулезно с помощью фонарика изучил каждый сантиметр от входа до подвала. Спустившись, он прошел по коридору с кирпичными стенами, увешанными белесой бахромой, вдоль которых на высоте чуть выше человеческого роста тянулись толстые свитки черных скрученных кабелей.

Открыл тяжелую искореженную снаружи дверь, которой пару часов назад и в помине не было: петли не скрипели, замок проворачивался с легким щелчком. Ларин достал из сумки портативный газоанализатор вместе с противогазом, нахлобучил на голову шлем-маску с круглыми стеклами. Резина тут же прилипла к лицу, дышать стало тяжело, он моментально вспотел и начал задыхаться.

Последний раз он надевал такую штуку лет семь назад на сборах в армии, где пару раз стреляешь из автомата, а все остальное время драишь плац и штудируешь действия личного состава на случай ядерного удара вероятного противника. Ларин думал, что при настоящем ядерном ударе они не успеют даже покинуть класс, в котором занимались, – их так и найдут сидящими с истлевшими корешками учебников по гражданской обороне.

Затем Ларин откинул стальную крышку люка в центре комнаты, осветил внутренности шахты ярким светодиодным фонарем: скобы, загнанные в стену колодца вместо ступенек, уходили вниз. Примерившись, он повернулся к люку спиной, пошарив ногой, нащупал ступеньку, казавшуюся очень хлипкой. Потом опустил вторую ногу и, перебирая руками, начал спускаться.

Глава 26

– Инна Федоровна, – Света обратилась к сидящей за столом дородной женщине в белом халате, на лице которой застыло мрачное недовольство: уголки губ были опущены, темные усики под крупным носом топорщились в разные стороны, водянистые глаза навыкате не предвещали ничего хорошего, – можно я спущусь? Малышка еще в реанимации, толком не говорят…

Селиванова Инна Федоровна, заведующая отделением, окинула ее ледяным взглядом.

Сфокусировавшись на просительнице, Селиванова не сказала сразу, по своему обыкновению, слово «нет», вырывавшееся обычно автоматически. По ее большому убеждению, подкрепленному двадцатилетним опытом руководства, только таким образом удавалось сохранить порядок во вверенном ей царстве рожениц: строгость, жесткость, пунктуальность. Если раньше женщины сами худо-бедно соблюдали дисциплину, в новом веке они как с цепи сорвались, палата превратилась в пресс-центр, забегаловку и отделение «Инстаграма» одновременно. Доходило даже до распития пива и напитков покрепче, не говоря уже про курение смесей.

– А, это ты. Пока нет известий, – призналась она, и было видно, что, несмотря на злобный вид и жесткий невыносимый характер, слова даются нелегко. – Ни хороших, ни плохих.

Света опустила плечи. Каждый миг она балансировала на грани, опереться на Диму не могла, да и чем бы он помог, когда сам выбивается из сил, – она это прекрасно понимала.