Артур Хейли - Город Воров

Глаза наши встретились, и мы стали мериться, кто дольше выдержит. Кто-то из нас должен был первым отвести взгляд, и в конце концов это сделал я. Мне вообще не хотелось там больше оставаться.

— Желаю приятно посидеть в темноте, — пожелал я, вставая.

И тут она, не поднимая глаз и глядя в одну точку перед собой, проговорила:

— Мой отец сейчас, скорее всего, на ипподроме. Он там почти каждый день торчит с тех пор, как закон прошел. Он же вложил деньги в строительство еще до того, как оно было объявлено законным.

— Вы имеете в виду «Санта-Терезу» или «Голливуд-Парк»?

— «Голливуд-Парк», конечно.

— А кто же тогда руководит делами на студии? — поинтересовался я.

— Его подчиненные, — сказала она и снова отвела взгляд в сторону.

Я надел шляпу и поспешил выйти, пока она не успела пожалеть об этом разговоре.

Секретарша в приемной продолжала строчить на своей пишущей машинке, даже когда я, встав у нее над душой, поинтересовался:

— У вас тут телефон-автомат где-нибудь есть?

— А почему вы не хотите воспользоваться моим? — проговорила она чуть ли не с возмущением.

— Нет, боюсь, это очень личный звонок.

— Тогда внизу, справа от входа.

— Благодарю вас, — сказал я и коснулся полей шляпы в знак прощания, но она даже не оторвалась от своей пишущей машинки.

Я спустился вниз и направился в другой конец вестибюля, где на стене висел телефон. Когда оператор соединил меня с «Кроникл», я попросил подозвать Поли Фишера. Я ждал довольно долго, разглядывая в окно флаги на флагштоках, потом наконец услышал голос Фишера.

— У меня есть для тебя новости, — сказал он.

— Выкладывай.

— Я разговаривал с одним своим другом из полиции Харбор-Сити, это настоящий опытный профессионал. Ну, ты же сам разговаривал с ними там.

— Да, но у меня не сложилось впечатление, что мы теперь друзья.

Фишер усмехнулся:

— Ну так вот, несколько лет назад было еще одно такое дело. То же самое — перерезанное горло, искромсанный низ живота.

У меня зачастил пульс.

— Имя!

— Друсайла Картер. Она на временной основе работала приемщицей в химчистке. Биография неизвестна, семья где-то на Среднем Западе. У них даже ни одного подозреваемого не нашлось.

— А еще что-нибудь есть?

— Ну, этот мой друг из полиции вроде бы припомнил, что дело тогда постарались замять. А ты-то вообще куда гнешь, Деннис? Мне что, теперь еще проверять и другие части города?

— Нет, — сказал я. — Просто хочу знать о том, чего якобы нет.

— Да черта с два нет, ты видишь, что творится?

— Спасибо тебе, Фишер, — сказал я, интонациями давая понять, что склонен закончить разговор, но, пока он не успел повесить трубку, спросил: — Слушай, а тебе известно что-нибудь о детях Мертона?

Я постарался задать этот вопрос как можно более небрежно, но эта моя попытка не ускользнула от него.

— Так это все как-то с ними связано? С детьми Мертона?

— Не знаю. Возможно, — уклончиво ответил я.

— Ну, не могу похвастать, что знаю о них много. Только то, что пишут в колонках светской хроники. Девчонка сногсшибательная красотка, к тому же с мозгами, получила прекрасное образование на Восточном побережье, но у нее есть склонность к уединению, и она любит фотографироваться. Двадцатка? Ну что-то вроде того. Парень на несколько лет старше, но с ним что-то не так, потому что он то по нескольку месяцев торчит у всех на виду, то вдруг на несколько месяцев куда-то пропадает. Я думаю, он нарик. Все эти богатенькие детишки — нарики.

— Ладно, спасибо, — сказал я. — И позвони, если еще что-нибудь узнаешь.

— Ой, ну я чую, это будет отличный материал, — оживился Фишер. — Ты только не делись информацией ни с кем, кроме меня.

Я неопределенно крякнул, и он, судя по всему, истолковал этот звук как позитивный факт, после чего я повесил трубку.

Я направился к выходу, и там у меня произошла неожиданная встреча. Он заходил в здание, открывая наружную дверь, а я выходил, открывая внутреннюю. Ускорив шаг, я подскочил к нему и закатал ему в челюсть со всей мощью своих девяноста килограммов. Это было все равно что бить по мешку с неразведенным цементом. Митч зашатался, держась за дверную ручку, но устоял на ногах, хотя я тут же поправил это положение и добил его ударом в грудь, после чего он все-таки рухнул на пол, а я выскочил на улицу.

На круговой дорожке перед зданием стоял песочного цвета автомобиль-купе с Долговязым на водительском сиденье. Завидев меня, Долговязый газанул, а я побежал вдоль здания обратно к офису службы безопасности, где стояла моя машина. «Паккард» мой завелся мгновенно, и я сумел немного оторваться и только на первом перекрестке увидел в зеркальце заднего вида маячащий сзади купе.

Чтобы не связываться с цепью на воротах на малой проходной, я решил свернуть налево к главному въезду, где мог в случае чего просто протаранить деревянный шлагбаум. Распугивая людей и редкие машины, я мчался по дорожкам студии, а купе преследовал меня, сокращая расстояние между нами.

У шлагбаума я пристроился за синим «линкольном» и успел проскочить под черно-белой перекладиной, когда она уже опускалась. Правда, она успела треснуть меня сзади по багажнику. Выехав за территорию студии, я сразу свернул направо, на Кабарелло.

Пару светофоров я проехал без преследования, но потом купе опять замаячил у меня на хвосте. Почему они так не торопились, я не знаю — то ли не очень-то боялись выпустить меня из поля зрения, то ли были уверены, что догонят позже. Множество машин на дороге, с одной стороны, служило мне неким барьером от моих преследователей, но, с другой стороны, не давало от них оторваться. Я шнырял между машинами, то и дело меняя ряды, и в итоге на Андерхилл резко свернул налево, даже не посигналив другим водителям и вызвав тем самым целый хор возмущенных клаксонов.

Я изо всех сил жал на газ, переключил скорость сначала на третью, потом вообще на четвертую, и гнал слишком уж быстро для такой населенной местности. Купе следовал за мной, не отставая и даже, наоборот, сокращая расстояние. Тогда я нажал на ручной тормоз, резко вывернул руль и неожиданно махнул на жилую улицу, где отпустил тормоз и поддал газу, промчавшись до следующего квартала. На перекрестке я повторил тот же самый маневр, треснувшись задним бампером о телефонный столб и чуть не потеряв управление, но все-таки умудрился опять выровнять машину. Я ехал в южном направлении, параллельно Андерхилл, в сторону ипподрома «Гол ливуд-Парк».

Больше не замечая в зеркальце заднего вида хвоста, я сбросил скорость до двадцати пяти миль в час, но при этом все равно поглядывал в зеркальце чаще, чем на дорогу. Потом, уже свернув на Калифорния-авеню, поехал на той же скорости, что и остальные водители. Только через четыре квартала я опять заметил сзади вдалеке, в двух кварталах от меня, песочного цвета купе. Тогда я снова газанул и свернул на Эмити, которая потом должна была спуститься в Долину и после скалистого отрезка привести к «Голливуд-Парк». Петляющий спуск был, слава богу, свободен от машин, и я продолжал все время наращивать скорость.