Артур Хейли - Город Воров

— Ты везде разносишь грязь! — заорала я, чувствуя, что срываюсь на истеричный визг, но остановиться уже не могла. За последние пять месяцев я превратилась в настоящую мегеру, и это стало единственным оружием против безразличия и раздражительности мужа.

Ответа не последовало — только громко хлопнула дверь, а затем в душе полилась вода. В раздражении я подняла руки к потолку, собираясь разразиться очередной тирадой, но, вспомнив, что рядом никого нет, бессильно опустила их вниз. Подойдя к основанию лестницы, я обнаружила, что дело оказалось гораздо хуже, чем думалось поначалу. Повсюду валялись клочья мокрой травы, скользкие стебли и листья каких-то растений, комья земли и грязи.

— Рэнди, черт тебя побери!

Сгорая от злости, я бросилась наверх и по пути заглянула на секунду в детскую. Хейден не спал, но лежал тихо, с интересом наблюдая за подвижной моделью космического корабля, который вертелся над кроваткой. Грязные следы вели в спальню. Через закрытую дверь ванной слышался шум включенной на полную мощность воды. Я распахнула дверь настежь, хотя знала, что Рэнди ненавидит любое вторжение в свою «частную жизнь» и непременно обрушится на меня с самыми обидными оскорблениями. Но гнев затуманил рассудок, и я думала лишь о том, что затрачу не один час на уборку и чистку ковров.

В ванной комнате было полно пара, грязная одежда мужа валялась грудой на полу, а сам он орал из-за занавески, чтобы я убиралась вон. Взглянув на его одежду, я поняла, что большие размытые пятна на рубашке и джинсах вовсе не грязь, а кровь. Их ни с чем нельзя перепутать. Подняв с пола рубашку, я смотрела на нее как завороженная, и все гневные слова по поводу чистоплотности мужа вдруг застряли в горле. Небесно-голубая рубашка из тонкого хлопка с застежкой на пуговицах была перепачкана землей и брызгами крови, слившимися от сырости в сплошное пятно. Я ясно ощущала в воздухе особенный запах с привкусом меди.

Резко отдернув занавеску душевой кабины, Рэнди сорвал с вешалки полотенце, и тут до меня дошло, что я все еще держу в руках окровавленную рубашку. Отшвырнув ее в угол, я застыла в дверях и с отсутствующим видом наблюдала, как пар из ванной комнаты клубами валит в спальню. Рэнди яростно растирался полотенцем, которое постепенно окрашивалось в красный цвет. Кровь шла из глубоких ран на правой щеке и на левой руке. Прижав полотенце к щеке, муж тихо и отчетливо проговорил:

— Пошла вон. Я все расскажу, когда выйду из ванной, если ты дашь мне пару долбанных минут, чтобы вытереться и одеться.

Я молча попятилась из ванной и плотно закрыла за собой дверь, а потом в полном оцепенении спустилась в детскую и, склонившись над кроваткой Хейдена, стала лепетать какую-то бессмыслицу, чтобы хоть на время выбросить из головы навязчивые мысли. Я уговаривала себя, что переживаю за здоровье мужа и боюсь, что раны окажутся серьезными.

— Я подрался с одним придурком из «Хоум депо», [120] « Хоум депо » — компания, владеющая сетью магазинов-складов по продаже строительных и отделочных материалов для дома. — заявил Рэнди, выходя в коридор и прижимая к раненой руке бумажные салфетки. Не знаю, сколько времени я провела в детской, но муж уже успел мало-мальски привести себя в порядок и надеть футболку и шорты. Закрыв дверь в детскую, я стала спускаться по лестнице, но Рэнди меня обогнал и попросил принести бинты из шкафа в холле.

Пока я перевязывала мужу руку, он поведал очередную историю, как у этих идиотов из «Хоум депо» закончились все запасы мульчи, и осталось два последних мешка, и тут появился какой-то кретин, один из ублюдков, что сидят за рулем «вольво», и стал претендовать на злополучные мешки. Оказывается, муж вскочил с постели ни свет ни заря и, даже не приняв душ, отправился в проливной дождь в магазин покупать мульчу! Мужчины затеяли словесную перепалку, а потом подрались прямо в магазине, где продается все необходимое для садоводства.

— Хорошо, что продавцы пригрозили позвать полицию, а то я бы покалечил эту скотину. Думаю, он отделался сломанным носом, — закончил рассказ Рэнди и поморщился, когда я приложила к щеке смоченную в спирте марлю.

— Возможно, придется наложить швы, — заметила я, открывая вторую упаковку перевязочных материалов. Рана на щеке оказалась очень глубокой и не переставала кровоточить. Я почувствовала, как к горлу подступает тошнота, и протянула бинты мужу. — Давай прикладывай их сам. Если ты не можешь сдерживать гнев, то, наверное, нужно…

— Нужно что? — ледяным голосом осведомился Рэнди, забирая у меня из рук бинты. — Что мне нужно?

— Думаю, тебе надо посоветоваться с соответствующим специалистом.

Презрительно хмыкнув, он направился к зеркалу в прихожей и стал прикладывать к ране влажные бинты.

— Какая ты неинтересная. Я знаю наизусть все, что ты скажешь, — с возмущением отчеканил муж. — Мне пришлось вступить в драку, затеянную каким-то идиотом. Я всего лишь защищался, а ты, не разобравшись, обвиняешь меня. Я не допущу, чтобы всякий недоносок из магазина учил меня жизни, и не позволю тебе командовать и унижать меня дома.

— Рэнди, ведь у нас теперь есть ребенок. — Я старалась, чтобы мой голос звучал уверенно и спокойно. — Что, если сюда придет полиция? Вдруг продавцы из «Хоум депо» записали твой номерной знак и тебе предъявят обвинение в нападении на человека?

— Говорю же, что драку затеял не я!

— Полиция далеко не всегда вдается в такие тонкости. Что, если у служащих из «Хоум депо» будут из-за тебя неприятности на работе и они захотят отомстить? Если о твоей выходке узнают, то при очередном сокращении воспользуются любым предлогом, чтобы от тебя избавиться. Ты не подумал, что можешь стать первым кандидатом на увольнение? Сейчас, когда я ничего не зарабатываю и нужно кормить ребенка и содержать дом, ты не имеешь права остаться без работы или нарываться на неприятности с законом. Больше мне нечего сказать. — Я прекрасно понимала всю глупость своих доводов, тем более что вся история с дракой была полной чушью, но остановиться не могла, потому что тогда в голову полезут страшные мысли.

Муж бросил на меня сердитый взгляд и, вздохнув, пробормотал:

— Обалдеть можно от твоих фантазий. Я пошел в мастерскую.

Я слышала, как громко хлопнула задняя дверь, и пошла в кухню. Подойдя к окну, я наблюдала за Рэнди, который шел к мастерской. Дождь немного утих, но он снова промок до нитки, пока возился с ключами у входа в свой «рабочий кабинет». Наконец он нашел нужный ключ, открыл замок и, оглянувшись на дом, направился в мастерскую. Бинты скрывали лицо мужа, и я не видела его глаз, но была абсолютно уверена: он меня заметил.

Потом я снова поднялась в детскую и долго сидела у кроватки Хейдена, гладя сына по пухлым щечкам и мягким младенческим волосам, а он внимательно смотрел на меня глазами своего отца. Не знаю, сколько времени мы так просидели.