Дерек Тремейн - Как раскрыть убийство. Истории из практики ведущих судмедэкспертов Великобритании

Мы готовились к первому визиту высокоуважаемого профессора Хью Джонсона. Профессор судебной медицины Джонсон планировал перейти к нам из больницы Святого Фомы и занять место руководителя, которое неминуемо пришлось бы освободить профессору Мэнту в связи с выходом на пенсию. На тот момент больницы Гая и Святого Фомы уже начали объединение, и мы восприняли это изменение как первый шаг к слиянию. Так случилось, что профессор Джонсон так и не успел принять бразды правления, потому что неожиданно скончался от сердечного приступа еще до завершения объединения медицинских учреждений. Вакантная должность досталась его заместителю, доктору Иэну Уэсту. Но в тот день никто из нас еще не знал об этом, и один наш дотошный коллега Иэн Брэнбрук выспросил все у профессора Мэнта. Стремясь поделиться особо важными сведениями, он сделал нам три первостепенных предупреждения: высокий и представительный профессор Джонсон обладает суровым характером и едва ли станет поощрять шутливые выходки; он известен тем, что не терпит болванов и часто нагоняет страх на окружающих; ходят слухи, что он очень быстро выходит из себя. Мы поняли, что на гостя неплохо было бы произвести хорошее впечатление.

К счастью, у нас был большой опыт организации социальных мероприятий для представителей судебной медицины. Конечно, мы немного нервничали, но что в самом деле могло пойти не так? Что ж…

В тот день я надела свое любимое платье для особых случаев. Это было короткое хлопковое платье-рубашка в клетку с низкой талией, прошитое по низу тончайшей прорезиненной полоской, целью которой было не давать платью подскочить с бедер. Ниже этой полоски оставались каких-то 15 см ткани, считавшихся юбкой, но меня это не пугало. Единственное, вещь нужно было часто поправлять — каждый раз, когда я вставала или садилась. Но я была готова примириться с элементом непредсказуемости в угоду моде.

Я несла ответственность за создание приятного впечатления и прежде всего предложила горячие напитки профессорам Джонсону и Мэнту, которые беседовали, стоя примерно в 20 футах позади меня. Чайные пакетики уже были наготове, но неожиданно гости попросили кофе. Я хорошо помню ту злополучную банку Nescafe. Помню этикетку, сколько кофе в тот момент оставалось в банке, ее высоту, ширину, вес и ее вид в углу на самой высокой полке. Определенно, не я принимала решение поставить банку на высоту пять футов три дюйма (160 см). Чтобы добраться до нее, мне пришлось поднять руку и сильно вытянуться. Этого дополнительного напряжения тонкая резиночка вокруг бедер не выдержала… и со свистом подскочила до уровня талии.

Разве это такая большая проблема? Я могла бы стянуть юбку назад вниз, сделать остроумное замечание, чтобы спасти положение, и посмеяться над нелепым случаем. Но мне было всего 23 года, ситуация была напряженная, я не знала нашего нового гостя, боялась его вспыльчивости и запаниковала.

Драгоценные секунды утекали, пока я стояла в оцепенении. Наконец я решила, что, если вернуть платье на место сейчас, ситуация станет еще унизительнее. Теперь самое лучшее было продолжать делать вид, что все в порядке, и надеяться, что профессор Мэнт уведет профессора Джонсона к библиотеке в другом конце комнаты.

Позади меня профессор Мэнт, уже привыкший к моему стилю в одежде, попробовал продолжить беседу, но ничего не получалось. Воцарившаяся гробовая тишина была красноречивее слов. В том момент я думала только о том, как сильно подвела своего профессора. Его унижение для меня было в сто раз невыносимее собственного.

И тут меня осенило: я надела стринги!

В глазах потемнело, щеки загорелись еще яростнее… Время остановилось. Но, слава богу, руки сами механически выполняли всю работу: взять кружки, насыпать кофе, положить сахар, включить кран, поставить чайник.

Чайник закипал целую вечность. А я мучительно ждала, по-прежнему повернувшись спиной к изумленным профессорам. Несколько минут в моей голове беспорядочно путались мысли. Я понимала: поправить юбку сейчас — значит признаться профессорам, что все это время я прекрасно знала о недоразумении со своей одеждой… и позволила им смотреть. Уму непостижимо! Если оставить платье как есть и кто-нибудь увидит нас из коридора, возникнет резонный вопрос, какого черта здесь вообще происходит. Так будет еще хуже. В итоге я просто продолжала делать вид, что ничего необычного не случилось: это была единственная спасительная возможность.

Но тут появилась еще одна серьезная проблема. К кофе нужно было подать молоко. Оно находилось на самой нижней полке в дверце небольшого холодильника, под лабораторным столом сбоку от меня. Снова ударившись в панику, я попыталась просчитать свои движения. Если сесть на корточки, то резинка опять натянется и платье подскочит еще выше. Когда это случится, у меня вообще не останется юбки. В то же время, если я развернусь к профессорам хоть немного боком, они увидят мое лицо и пылающие щеки. А это по непонятной причине казалось мне страшнейшим унижением из возможных. Может быть, я смогу быстро наклониться вниз, хотя на шатких каблуках по 12 см я рискую потерять равновесие и растянуться в нелепой позе на полу. Но у меня просто не было другого выбора. Не дав себе времени передумать, я вцепилась в ручку холодильника, распахнула его так, что содержимое яростно загремело, коршуном кинулась вниз, схватила молоко и резко захлопнула дверцу. Казалось, я провернула это дело одним грациозным танцевальным движением, но на самом деле я согнулась пополам и открыла взорам кое-что похуже стыдливых щек.

Когда я завершила свою миссию по приготовлению напитков, мне показалось, что прошло уже несколько часов. Я повернулась и, стараясь не подходить близко, вручила кружки профессорам. Думаете, я рискнула поднять глаза и узнать, какие выражения застыли на их ошеломленных лицах? Шок? Стыд? Недоумение? Или… что-то похуже?

Конечно, нет!

Мужчины неразборчиво пробормотали слова благодарности и, несколько ошарашенные, направились к двери.

На трясущихся ногах я шла к своему столу и думала, какое впечатление я умудрилась произвести на моих начальников — старого и нового. Я тяжело опустилась на стул, но сначала резко одернула сбежавший подол на место.

Слава богу, «инцидент с юбкой» не повлиял на мою профессиональную репутацию. Когда к нам пришел доктор Иэн Уэст, я начала проводить половину офисного времени на выездах. Такой формат меня очень вдохновлял, к тому же ради него я и пришла на эту должность.

Все решилось буквально в течение недели. Я думаю, что многие знали о моей готовности работать в морге. Скорее всего, новый начальник узнал об этом от Кевина, потому что они дружили. Так или иначе, вскоре я стала проводить б о льшую часть рабочего дня на выездах с Иэном. Каждое утро я брала такси прямо от больницы Гая и ехала к нему в Вестминстерский морг. Если после обеда к нему поступал вызов в юго-восточный район, я сопровождала его и туда.