Марина Серова - Твоими молитвами

Я вздохнула. Вспомнила тот день, когда впервые увидела мертвого человека. С тех пор прошло время, я насмотрелась всякого, но забыть тот самый первый раз так и не смогла.

— Легче? — тронула я его за руку.

— Да, — поразительно спокойным тоном ответил он вышел на улицу.

Новость о том, что случилось с Алиной, сотрудники отдела мелкооптовых продаж восприняли поразительно одинаково.

Ваня медленно отодвинул в сторону телефон, и он был единственным из троицы, кто произвел хоть какое-то движение. Анна Григорьевна и Олег Петрович застыли на месте. Он в этот момент стоял возле окна, а она была рядом и, судя по маленькой желтой лейке в руках, поливала цветы.

Сообщив о случившемся, Андрей выдержал паузу, дав людям все осознать.

— Человека больше нет, — резюмировал он. — Не хотелось бы, чтобы эта тема обросла домыслами. Попрошу вас никому не рассказывать об этом без крайней необходимости. Пока что. Скоро, конечно, будет все известно и в отделе кадров, и в отделе персонала. Да везде. Но сейчас никто об этом не знает, кроме меня и вас. Информации о прощании с Алиной пока нет, я сообщу об этом позднее.

Я села на свое место, стараясь ему не мешать. Пожалуй, впервые я воспринимала его как собственного руководителя, а не как старого знакомого. Он стал другим. Поездка в морг существенно повлияла и на его поведение, и на общее самочувствие тоже. Место прежнего Савостина занял суровый мужчина, пытающийся справиться с тошнотой, вызванной сильным стрессом. Поэтому он старался быстрее изложить суть дела.

— Тех, кто видел ее вчера вечером, вызовут на допрос, — продолжал Андрей. — Я только что приехал с опознания, а потом разговаривал со следователем. Возможно, в полиции решат поговорить со всеми, кто ее знал, но я не в курсе, как и что там решат. И вот еще. Не хочу пересудов, поэтому сразу скажу, что Женя была со мной, но со следствием пока что не сотрудничала, поэтому попрошу вас сосредоточиться на рабочем процессе, а не на расспросах и выдвижении ложных теорий. Занимаемся делом, как прежде.

Вопросительные взгляды тут же устремились в мою сторону.

Я стойко выдержала этот натиск.

— Меня никто не искал? — обратился Савостин к Анне Григорьевне.

Очевидно, в отсутствие начальства контроль над работой отдела осуществляла именно она.

— Нет, Андрей Максимович, — ответила Анна Григорьевна, — никто не спрашивал. Я бы хотела кое о чем узнать у вас, пока вы здесь.

— Слушаю.

— Может, есть смысл связаться с ее родными? — неуверенно спросила Анна Григорьевна.

— Насчет похорон?

— Насчет помощи, наверное, — уточнил Олег Петрович. — Неловко будет остаться в стороне.

— Я созвонюсь с ее родителями, — ответил на это Савостин. — Расскажу, если что-то узнаю. Надеюсь, вы меня услышали. Работаем дальше. А, вот еще. Женя, теперь обязанности Алины будешь выполнять ты. Все. Не стоим, не стоим! Работаем!

Он поспешно покинул кабинет, и я в растерянности уставилась на пустой секретарский стул.

Он серьезно? И что теперь делать?

Находясь рядом с Алиной, я не заостряла внимание на том, чем она занимается. Но заметила, что она не особенно уставала от дел, которых навскидку было крайне мало.

Обязанности секретаря не такие сложные. Их основой является непременный учет чего-то там, а также обычное делопроизводство. Все остальное — по обстоятельствам, которые диктует отрасль, в которой ты трудишься. Есть, конечно, некие детали и нюансы. Вряд ли мне нужно будет знать, каким способом из куска пластмассы отливаются детские формочки, не моя это забота. А вот с регистрацией документов или рассылкой сообщений я вполне смогу справиться.

Я собралась тут же занять место Алины и включить ее компьютер, но Анна Григорьевна меня опередила. Поскольку я все-таки работала здесь очень мало времени, то решила, что так и должно быть.

Возможно, она хочет забрать со стола Алины что-то, что ей давала ранее, и уйдет. Но Анна Григорьевна уходить не собиралась. Она резво листала какие-то блокноты, перебирала папки для бумаг, которые нашла в выдвижных ящиках чужого стола.

Попутно она выбрасывала в мусорное ведро все, что считала лишним: какие-то бумажные обрывки, сломанные карандаши и пустые коробочки из-под скрепок, которых в столе у Алины оказалось великое множество. Потом Анна Григорьевна отправила в утиль начатую коробку печенья, вскрытую упаковку с лимонным драже и разбросанные пакетики с чаем.

Чай, кстати, мне нравился — в день знакомства Алина угостила меня и сказала, что я могу брать его в любое время. А лимонное драже она обожала. Постоянно грызла эти кислющие шарики.

Теперь же все это было ей не нужно. Все эти сладости, линейки и скобы для степлера вмиг осиротели. И мне показалось неправильным, что кто-то другой решил беспристрастно определить судьбу этих вещей.

Анна Григорьевна перелопачивала их своими маленькими крепкими ручками, и делала это как-то торопливо, будто бы пыталась поскорее навести свой порядок. Было в ее действиях что-то хозяйское, бесповоротно-решительное и суетливо-отчаянное.

Олег Петрович и курьер Ваня молча следили за этой мизансценой.

— Что происходит? — не выдержала я.

— Готовлю для вас рабочее место, — тут же ответила Анна Григорьевна.

Ее внимание обратилось к бумажным стаканам из-под кофе, которые Алина использовала вместо подставок для всяких канцелярских мелочей. Содержимое одного стаканчика отправилось в ящик стола, а сам он был выброшен в мусорную корзину, как и многое другое до него.

— В этом не было необходимости, — заметила я. — Не трогайте, пожалуйста. Это мне понадобится.

— Вы в этом уверены? — вздернула брови Анна Григорьевна. — Здесь люди работают, а не кофе пьют.

— Пьют, — возразила я. — И это не мешает работе. Не трогайте больше ничего. Я сама разберусь с этим.

То ли слово «сама» возымело действие, то ли что-то еще сыграло в мою пользу, но Анна Григорьевна внезапно остановилась.

Я отступила в сторону, надеясь на то, что она покинет зону своего комфорта, но как же я ошибалась! Она резво переключилась на другое занятие: включила компьютер, намереваясь, видимо, и в нем навести свой порядок. Да что тут происходит?

— Позвольте, я сама посмотрю, что к чему, — снова попробовала я ее утихомирить.

— Минуту.

Экран осветился, и я увидела на нем многочисленные изображения папок с файлами.

Анна Григорьевна кликнула «мышкой» и стала удалять одну папку за другой.

Видит бог, мне совершенно не хотелось быть невежливой. Но и наблюдать за этим я больше не могла.

Протянув руку, я отключила питание монитора. Анна Григорьевна тут же оторвала взгляд от потемневшего экрана, подняла голову и посмотрела на меня снизу вверх. Мне не показалось — в какой-то миг я увидела в ее взгляде плохо скрытую ненависть.