Марина Серова - Твоими молитвами

— Зачем вы это сделали? — холодно осведомилась она. — Что вы себе позволяете?

— Не помню, чтобы я была вашей подчиненной, — спокойно ответила я, стараясь тщательно подбирать слова. — Так как обязанности секретаря теперь выполняю я, то, наверное, будет правильным попросить вас освободить это место. Мне нужно работать, а вы мешаете.

Произнеся эти страшные слова, я кожей почувствовала, как сгустился вокруг нас воздух. Не об этом ли говорила Алина? Если так, то теперь я отлично ее понимала.

Лицо Анны Григорьевны едва заметно покраснело, она подалась корпусом вперед и уперлась ладонями в кромку стола. Понятно. Поза человека о многом может рассказать — Анна Григорьевна оказалась упрямее, чем я думала. И она никуда не собиралась уходить.

Что делают обычно в подобных ситуациях? Я не знала. Но подобное со мной случилось не в первый раз. До этого приходилось общаться с разными людьми, и далеко не со всеми складывались хорошие отношения. Часто кто-то вдруг решает, что назначен старшим по званию, и без объяснений начинает отдавать приказы. Их можно выполнять, а можно восстать против системы. Результат во втором случае предсказуем, и это не мирные переговоры. Анна Григорьевна пыталась завоевать мою территорию, и мне не хотелось сдаваться.

Но все дело было в том, что она захватила даже не мою территорию. Она решила, что имеет право властвовать там, где прежде хозяйничал другой человек, еще вчера очень даже живой.

Мысленно чертыхаясь и поминая недобрым словом Савостина, который назначил меня вместо Алины, я решила, что мне и моей пожилой коллеге придется непросто.

Как же я этого не хотела, боже мой.

И тут у меня обнаружился союзник. Олег Петрович подошел к Анне Григорьевне, наклонился к ее уху и что-то прошептал. Слов я не разобрала, но, очевидно, они были магическими, потому что женщина тяжело поднялась и вернулась на свое место. При этом Олег Петрович заботливо обнимал ее за плечи.

Постояв некоторое время, я села за стол и осмотрелась.

Первым делом я восстановила удаленные Анной Григорьевной документы. После этого склонилась над мусорной корзиной и вынула оттуда все, что можно было спасти.

Через пять минут я уже изучала журналы регистрации. Алина действительно занималась различного рода корреспонденцией, но многое из того, что она делала, требовало определенных навыков.

Анна Григорьевна громко сопела над своими важными бумагами.

Я спиной чувствовала ее присутствие. Какая же мощная харизма у бабки, дай бог ей пенсию побольше.

Воистину, не все так просто, как нам кажется. Мы просто мало знаем обо всем и обо всех.

К концу дня я не только успела вникнуть в секретарские тайны, но и заполучить сильную головную боль.

Анна Григорьевна за это время не сказала мне ни слова. Собственно, нам и говорить было не о чем, но все же я сожалела о том, что произошло.

Каждый человек переживает стресс по-своему. Возможно, ее эпатаж был направлен не на меня, а на повторившуюся в ее жизни ситуацию — в одном и том же месте она сталкивается лицом к лицу со смертью.

Обе девушки работали с ней рядом, были одного возраста, даже вели себя одинаково.

Алина именно так и сказала и про Марину: «О ней всякое говорили. И обо мне тоже разные слухи ходили. Думаю, из-за того, что мы были похожи».

Они общались, пока была жива дочь Анны Григорьевны, и после смерти дочери она, возможно, по-матерински относилась и к Алине. Правда, я ничего подобного не заметила — Анна Григорьевна была скупа на эмоции. Но это было лишь то, что я видела. В душу убитой горем матери проникнуть было нельзя, но я и не старалась. Да и не пустила бы она меня в свою душу.

Мысли об Алине тоже не отпускали. И вообще, как-то все странно выходило. Стоило мне устроиться на работу, как начало твориться что-то непонятное, словно я потревожила пчелиный улей. Правда, где и когда, я не знала. В известность не поставили.

Пусть бы уж не было продолжения.

Андрей, слава богу, справился со стрессом, о чем сообщил мне перед тем, как отправиться на позднее совещание.

— Я просто не отвечал сегодня на телефонные звонки, — объяснил он, когда я зашла к нему попрощаться перед уходом. — Закрылся в кабинете и просидел так пару часов. Дал себе время очухаться. Слава богу, никто не дергал. Теперь вот вызывают, генеральный на ночь глядя захотел разобраться с поставками. А ты как себя чувствуешь?

— Да я в норме.

Это было неправдой. День выдался сложный, и я к закату этого дня уже туго соображала.

— И как тебе на месте секретаря? — спросил Савостин, летая по кабинету в поисках нужных документов. — Справляешься?

— Справляюсь.

Он вдруг остановился как вкопанный, словно что-то вспомнил.

— Черт, забыл копию сделать. Слушай, побудь тут немного? Ненадолго отбегу к ксероксу. Ну чтобы дверь не закрывать.

— Побуду.

Савостин вылетел из кабинета, я подошла к окну, поставила сумку на подоконник и заметила забытый Андреем телефон.

Я прислушалась.

За дверью было тихо, но тишина могла прерваться в любой момент, а мне нужно было успеть покопаться в содержимом телефона.

Я не могла сказать, что искала что-то определенное. Скорее я хотела исключить факт наличия некоего компромата, который мой друг Савостин, вполне возможно, зажал.

Беглому осмотру подверглись личные переписки в мессенджере, СМС-сообщения и альбом с фотографиями. Андрей Максимович был любителем делать селфи в тренажерном зале, и подобных фотографий было очень много.

Длинные переписки Савостин явно не уважал, и это было мне на руку — не пришлось копаться в длинных диалогах.

В телефоне я нашла диалог Андрея с Михаилом Малаховым. Они обсуждали предстоящий совместный отдых, собираясь рвануть летом на озеро Валдай, но все это было в прошлом. И вдруг:

«мне кажется кто-то в курсе»

«с чего ты взял?»

«не знаю, кажется»

«не хотелось бы»

«все может быть»

«спроси»

«как»

«найди способ»

Диалог прервался. О ком они говорили? Кто мог быть в курсе? В курсе чего?

Я закрыла все вкладки и вернула телефон на место, чуть не уронив его на пол. Сделала это быстро, будто боялась ошпариться. Как будто внутри меня сработал некий таймер. А через минуту дверь кабинета распахнулась.

— Успел, — выдохнул Андрей, бросив на стол пачку ксерокопий. — Ну как ты?

Его взгляд упал на мою сумку, все еще стоявшую на подоконнике. Секундная заминка — и Андрей оказался рядом со мной. Взял свой телефон в руки и внимательно посмотрел на экран.

«Выброси эти мысли из головы, — мысленно молилась я. — Ты знаешь, что я не прикасалась к твоему телефону. Он мне не нужен. Ты просто параноик. Верь мне, я не делала этого».

— Ты смотри, уже половина седьмого, — удивленно посмотрел он на экран и спрятал телефон в карман. — Мне надо бежать, Жень. Пойдем?