Марина Серова - День твоей смерти

— Ни на чем, — ответила я. — Я пою.

— Понятно, — кивнул бородач и снова сел за руль.

— Эй, погоди! — Гена постучал по боковому стеклу, когда тот хлопнул дверцей. — Куда инструмент нести?

— Не знаю, оставь пока здесь.

— Так дождь может пойти.

— Ты прав, старик! Неси все под какой-нибудь навес. Сейчас привезу ребят, будем определяться с натурой. — Микроавтобус дал задний ход.

— Что же мне, одному все это таскать? — Геннадий почесал затылок. — Вот если бы на Степана выходной сегодня не свалился, он бы мне помог. Везет же некоторым!

— Я помогу, — предложила я, потому что прямо над нами остановилась серая тучка, из которой вот-вот мог хлынуть летний дождь.

Мы справились с переносом инструментов на веранду довольно быстро. Тучка за это время куда-то испарилась, и Гена стал сетовать на то, что проделал ненужную работу. Меня же больше интересовало, где Лизавета. С тех пор как мы с ней в последний раз встретились на лестнице, она мне больше на глаза не попадалась. Неужели Андреева затеяла всю эту катавасию, чтобы под шумок смыться? Впрочем, мои подозрения не подтвердились. Она явила себя миру, когда приехали музыканты. До этого, запершись в своей комнате, Елизавета Константиновна приводила себя в порядок. Слегка вьющиеся волосы были выпрямлены, зачесаны назад и густо смазаны гелем для укладки, отчего зеленый цвет выглядел еще сочнее. Накладные верхние ресницы доставали едва не до бровей, придавая уже немолодому лицу некую кукольность. Обтягивающее платье из светло-коричневой кожи без рукавов, едва доходящее до колен, было верхом безумия. Оно обнажало все, что в Лизаветином возрасте стоило закрывать, — морщинистое декольте, дряблые руки и проступающие на ногах вены. Или она думала, что за татуировками все эти возрастные изменения мало заметны?

Андреева явно рассчитывала произвести фурор, появившись в гостиной, в которой расположились музыканты, но на нее никто не обратил внимания. Постояв на лестнице в картинной позе, она наконец произнесла:

— Ребятки, что такое? Не вижу драйва!

— Тетя Лиза, мы как-то иначе представляли себе натуру, — стал излагать свои проблемы парень, на затылке которого был выбрит замысловатый узор. — Мы пропагандируем отказ от комфорта, боремся с засильем вещей, ратуем за хаос и беспорядочность во всех ее проявлениях, но в этих стенах все это будет звучать фальшиво. Ваш дом никак не вписывается в нашу концепцию!

Парни закивали, подтверждая, что полностью с этим согласны.

— Не вижу никаких проблем, — всплеснула рукой Лизавета. — Вы можете крушить здесь все! Я разрешаю.

— Тетя Лиза, зачем же такие жертвы?

— Никаких жертв! Вы знаете, кто мой сын? Он — владелец строительной компании! — не без гордости сообщила парням Андреева. — Для него построить новый дом не составит никаких проблем!

Мы с Надей едва не поперхнулись, услышав это. Похоже, бабуля окончательно слетела с катушек, решив разом насолить всем родственникам и прислуге, взорвав этот дом под видом продюсерской помощи начинающим музыкантам. Те хоть и пропагандировали отказ от комфорта, но были обескуражены столь щедрым предложением.

— А если они согласятся? — Повариха толкнула меня в бок. — Неужели ты это допустишь?

Я до конца не верила, что Андреева вот так, без зазрения совести, санкционировала вандализм в доме своего сына. Мне казалось, что она искусно играла у нас с Надей на нервах, зная наперед, что ее «племянничек» не решится на что-то кардинальное. Зато в его глазах и глазах его друзей она будет выглядеть «доброй тетей». Надя толкала и толкала меня в бок, и я вышла из кухни в столовую.

— Вот, она поет! — Бородач указал на меня пальцем.

— Серьезно? — «племянничек» Лизаветы придирчиво оглядел меня с ног до головы. — Фигурка вроде бы ничего. Раздеться в кадре сможешь?

— В смысле?

— У нас бэк-вокалистка пропала. Второй день найти ее не можем. Она у нас эксгибиционистка, раздеваться любит. Сюжет клипа именно на раздевании строится. Пожалуй, мы могли бы заменить ее на тебя.

Я увидела в зеркале отражение Андреевой, в ее хитрых глазах танцевали чертики. Неужели она заранее знала, что все так обернется? Или даже срежиссировала это, чтобы поиздеваться надо мной?

— Это интересное предложение, — сказала я, присаживаясь на подлокотник дивана. — Вы мне общую концепцию расскажите.

— Да тут все очень просто, все ненужное должно быть уничтожено. К концу клипа мы все остаемся в чем мать родила.

— То есть вы тоже раздеваетесь? — задумчиво произнесла я. — А клип вы собираетесь выложить в интернет?

— Естественно, — кивнул племянник.

— Знаете, мне близко ваше жизненное кредо, но вы артисты, вы можете таким образом заявить о себе, а моя профессия не позволяет мне обнажаться перед камерой.

— А ты здесь кто? — поинтересовался парень, рядом с которым я сидела.

Лизавета сделала едва заметный жест рукой, давая понять, чтобы я не называлась ее телохранителем.

— Гувернантка, — ответила я.

— Да, она занимается воспитанием моей внучки Сонечки.

Парни опять стали названивать своей бэк-вокалистке, но та по-прежнему не отвечала на звонки.

— Гоша, разве у вас одна песня? Может, на какую-нибудь другую клип снимете? — предложила Лизавета.

— Надо подумать.

Парни сгрудились в кучку и стали перебирать свои песни. Насколько я могла судить по отдельным строчкам, каждая песня была пропитана декадансом. Упадок нравов они пытались выдать за раскрепощение, сопровождаемое разрушением стен и стереотипов. Обсуждение затянулось, кто-то из парней намекнул на то, что было бы неплохо пожрать, и Надя стала сервировать стол. Именно сервировать! Святая наивность, она думала, что эти парни будут отрезать пиццу ножом и отправлять по маленькому кусочку в рот. Они хватали руками со стола разрезанные на четвертинки «Маргариту» и «Калифорнию», кому что доставалось, и запихивали их в рот, умудряясь при этом не прерывать обсуждения. Когда пицца была съедена, в ход пошла картошка фри, добрая половина была рассыпана на льняную скатерть, на которой проступили жирные пятна, вазочка с соусом упала на пол, один из парней наступил в эту лужицу и разнес следы по гостиной. Хорошо, что Клавдия этого не видела.

Парни стали разбредаться по дому, потом по саду. И всех разными тропами привело к пруду.

— Это то, что надо! — вдохновенно произнес Гоша. — Расставляем инструменты на фоне этого болота, играем, а тем временем на заднем плане в трясину затягивается все лишнее. Статисты будут кидать вещи в омут. Я думаю, было бы здорово, если бы туда въехал автомобиль и болото постепенно поглотило его.

— Я видел, что в гараже полно машин. Если тетя Лиза разрешила дом разрушить, неужели она пожалеет одну-единственную тачку? Гоша, узнай у нее, — вошел в раж парень, наступивший в соус.