Марина Серова - Кошка Баскервиллей

— Татьяна, а я тебя знаю? Ты кто? — голос у мужчины был хриплый и сонный.

На часах уже около часа дня, а он все еще спит? — про себя удивилась я.

Но от Николая так сильно несло перегаром, что я отлично поняла: и почему он до сих пор спал, и почему, несмотря на будний день, он до сих пор не на работе.

Подвинув его плечом, я вошла в тесную и вонючую прихожую.

В квартире тоже витал дух перегара и каких-то ужасно пахучих капустных щей.

— Ты кто? Че надо? — задавал одни и те же вопросы Колян.

— Нет, так мы ничего не узнаем! Так дело не пойдет! — решила я.

Я протиснулась в захламленную кухню, открыла холодильник и на нижней полке нашла банку нефильтрованного.

Пока свидетель не похмелится, от него ничего путного не узнаю. Это правило я неукоснительно соблюдаю во многих своих расследованиях.

Вот и сейчас, увидев заветную баночку в моих руках и в два глотка опустошив ее содержимое, Николай заметно повеселел, взгляд его стал более осмысленным.

Вот она, живая вода нового поколения!

— Теперь поговорим? — снова спросила я.

— Поговорим, заходи! Тебя Люська прислала? За деньгами? Скажи, что пока нету, отдам, когда смогу! Нечего каждый день требовать и сюда зря таскаться! Вот вы бабы…

Но его философские терзания о сущности баб я пресекла на краю.

— Нет, я не от Люськи. Синий фургон во дворе твой стоит?

— Ну мой. А что, перепарковать надо? Я сейчас не могу! Я это, болею, вот.

— Знаем твою болезнь! — усмехнулась я. — Ничего перепарковывать не надо. Ты третьего дня на нем работал?

— Ну да. Я каждый день на нем работаю. Вот только сегодня заболел, не могу. Третьего дня точно работал, — принялся давать путаные объяснения Коля.

— Про убийство актрисы в вашем лифте слышал?

Почесав под майкой тощую грудь, Николай утвердительно кивнул.

— Слышал, конечно. Кто не слышал? А что, меня подозревают? — от удивления у него даже открылся рот. — Я что? Я ничего не знаю!

— Нет, никто тебя не подозревает, но могут, если ты не напряжешься и не подумаешь хорошенько. В тот день, когда актрису убили, ты сидел в своем фургоне во дворе. Это я точно знаю. Подумай, вспомни, кого ты тогда видел или слышал в то утро. Это очень важно.

Николай с сожалением попытался выдавить из пустой банки еще капельку пива, но она была девственно пуста.

— Да не помню я ничего. Хотя, а, да… Такси приехало утром, когда я там стоял. За рулем какой-то нерусский, кавказский такой мужик был. Девушка из такси вышла, и они вместе в подъезд зашли.

— Вместе? С кем вместе? С таксистом? — зацепилась за его слова я.

— Да нет, с каким таксистом? Девушка из такси к подъезду подошла, тут ее другая уже ждала.

— Другая девушка? — это была для меня новая информация.

— Да, та вторая возле подъезда сидела на лавочке, воду пила. Увидела ту из такси, окликнула ее, они вместе в подъезд зашли.

— Что за девушки? Ты их запомнил? — спросила я серьезно.

От ответа этого мужчины теперь многое зависело в ходе моего расследования.

— Да такие, обычные девушки. Не рассматривал я их. Волосы длинные у обеих, худенькие такие. Я их только со спины видел. Мне как раз Володя, мой напарник, позвонил с работы, я с ним разговаривал, не рассматривал этих девок.

— Хорошо, последний вопрос. А худенького парня в белых кроссовках ты там поблизости не видел?

— Нет, не видел. Как только мне Володя позвонил, я сразу же и уехал. Может, он, тот парень, потом подошел? — спросил меня Николай.

— Может быть, — задумчиво протянула я. — А в полиции ты про этих девушек рассказал?

— Нет, меня и не спрашивал никто. Я вчера поздно со смены приехал, вот спал до утра как убитый.

— Ясно. Ладно, пока.

— Ты, это. Ну, это. Ну, помоги, на здоровье подкинь, — жалобно промямлил Коля.

Я сунула в грязную ладонь пятьдесят рубликов, и мы оба, довольные друг другом, распрощались.

После визита к Николаю, я поспешила к Лидии Степановне. Надо наконец-то разобраться с этими кошачьими приключениями и поставить здесь жирную точку в расследовании. Разбрасываться на два дела, даже в пределах одного своего родного дома, — это весьма сложно.

Я долго жала на кнопку звонка, но дверь мне открывать не спешили.

Тогда я толкнула дверь и вошла в квартиру, в комнате слышались сдавленные рыдания.

Я зашла в комнату и увидела удручающую картину. В кресле сидела Лидия Степановна и оглушительно рыдала. Рядом с ноги на ноги переступал внук Анатолий, у их ног валялся большой старый мешок.

— Так, всем добрый день. Что тут происходит? — вопросила я собравшихся.

Увидев меня, Лидия Степановна снова затряслась от рыданий.

Толик немного побледнел, но все же ответил:

— Да вот у нас что, — он развел руками, показывая на мешок.

Я присела на корточки возле мешка.

Тот был старый, местами порванный, с прорехами, но, нагнувшись, я увидела, что внутри кто-то есть. Я испугалась, что похитители решили не церемониться и прислали Виолетту, но не целиком, а, так сказать, по частям. Потому что то, что находилось в мешке, было порядком меньше, чем огромная мейн-кунша.

Я заглянула внутрь, изнутри раздалось внушительное:

— Мау-уу-уу!

От неожиданности я отпрянула и наконец-то, перестав держать интригу, развязала треклятый мешок.

Маленький рыженький котенок со смешной лохматой шерсткой глядел на меня ярко-голубыми глазками. Ничего общего с наглой и габаритной Виолеттой он не имел.

Он снова взглянул на меня и теперь уже уверенно произнес:

— Мау-уу-уу!

— Что это? Кто это? — опешила я.

— А это, уважаемая Татьяна, это наше с бабулей новое приобретение — покупка на сто тысяч рублей, — со злостью объяснил Анатолий.

При этих словах Лидия Степановна снова с удвоенной силой зарыдала.

— Я долгов набрала, я всему подъезду теперь должна, я думала, там Виолетта… А тут… Ее убьют… А деньги… — Она хлюпала носом и рыдала.

Я начала понимать ситуацию.

Не дождавшись меня, бабуля с внуком решили сами вернуть обожаемую кошку. И не придумали ничего лучшего, как заплатить вымогателям всю сумму. Для этого Лидии Степановне пришлось занять практически у всех знакомых. Сто тысяч для нее — заоблачная сумма. А мошенники, как это обычно и бывает, не выполнили своих обязательств — а просто-напросто их кинули.

Мои Таро снова оказались правы, вот вам и денежные хлопоты, и финансовые затруднения, связанные с поиском Виолетты.

Хорошо, что эти затруднения пока меня не коснулись.

— Да, тут уж точно, кот в мешке! — проворчала я.

— Кошка, — смачно выругался Толик. — Я проверил.

Котенок, как будто услышав, что это о нем (или о ней) говорят, снова выразительно сообщил:

— Мау-ууу!

— Ой, она, наверное, голодная, — старушка подскочила и побежала на кухню кормить свою дорогущую покупку.