Марина Серова - Кошка Баскервиллей

— А в чем собственно дело? — устало спросила кассир. — Если вы по поводу возврата, то продукты питания обмену и возврату не подлежат.

— Нет, я по другому поводу, — спокойно ответила я.

Я достала свои красные корочки частного детектива и ткнула под нос кассиру Снежане.

Та мгновенно покраснела, побледнела, что-то буркнула и нажала на кнопку под стойкой.

— А что случилось? — уже тише спросила она меня.

Я неопределенно мотнула головой.

Подождали несколько минут, никто к нам не спешил.

Снежана ойкнула и сама рысцой побежала в подсобку. Вскоре она вернулась вместе с серьезной женщиной лет сорока пяти.

— Я Измайлова Нина Васильевна, старший менеджер. Вы хотели меня видеть? — представилась она.

— Да, где можно будет с вами поговорить? — ответила вопросом на вопрос я.

— Пройдемте за мной.

Мы направились в ту же подсобку.

На кассе Снежана разочарованно вздохнула.

Еще бы — она не услышит, о чем мы будем разговаривать с Измайловой. Измотанная и уставшая кассирша надеялась хоть чем-то скрасить свои скучные будни.

Мы прошли в подсобку, в дальнем закутке среди коробок с товаром был оборудован уголок отдыха с небольшим диванчиком и чайным столиком.

— Присаживайтесь, пожалуйста. Я вас слушаю. И можно мне посмотреть ваши документы? — спросила меня Нина Васильевна.

— Да, конечно.

Я снова показала свое удостоверение.

— Чем я могу помочь?

— Вы, наверное, уже слышали, что в соседнем доме пару дней назад произошло громкое преступление?

— Это вы про убийство актрисы? Дятловой? Об этом все трубят. Вы этим делом занимаетесь?

— Так точно, — я подтвердила догадки Измайловой.

— А наш магазин какое имеет к этому отношение? — удивилась администратор.

— Мне нужно просмотреть записи ваших видеокамер в день, когда убили Дятлову. По свидетельству очевидцев, предполагаемый преступник мог попасть в объектив ваших камер.

— Да, конечно, так жаль актрису. Такая хорошая девушка была, очень красивая и талантливая. Пройдемте, я вам все покажу.

Конечно, у меня не было ни полицейского постановления, ни тем более никаких полномочий, чтобы просмотреть записи видеокамер.

Старший менеджер вполне могла послать меня лесом, как вчера и сделала Юлия Колчина, но то ли мой внешний вид понравился Измайловой, то ли она просто не знает всех нюансов закона, но меня провели в святая святых — комнату, где пожилой сутулый охранник сидел перед экранами видеокамер.

— Анатолий, добрый день. Эта милая девушка из внутренних органов, — представила меня Измайлова.

Я усмехнулась и еле сдержалась, чтобы не добавить: «состоит. Состоит из внутренних органов».

— Анатолий, помоги следствию, покажи Татьяне все, что ей нужно.

Измайлова попрощалась со мной и оставила напоследок мне свою визитку и пожелания звонить, если что.

Анатолий хмуро поздоровался со мной и спросил, что мне нужно.

— Покажите мне, пожалуйста, записи наружной камеры, той, что на фасаде. Дата два дня назад (я назвала число смерти Дятловой) — время с десяти тридцати до одиннадцати тридцати утра.

Следующие пятнадцать минут мы с Анатолием просматривали видео.

Сначала ничего интересного не происходило, проходили разные люди.

Многие выходили с пакетами, полными продуктов из «Восьмерочки».

Камера была установлена на фасаде магазина немного под углом, потому был виден выход из здания и небольшой кусочек улицы.

И вот — о, бинго! — на отметке времени 11.18 мимо «Восьмерочки» весьма быстрым шагом, я бы даже сказала почти бегом, проскакал молодой щуплый парень в белых кроссовках.

Я попросила Анатолия поставить на паузу этот фрагмент, а лучше — распечатать на бумаге.

Через несколько секунд я держала в руках изображение этого парня.

Фото вышло немного смазанным, но все, что нужно, было видно.

На голову был надвинут капюшон, рост небольшой, фигура худенькая. Кроссовки кипенно-белые. Что для нашего города очень удивительно.

Я попросила Анатолия приблизить максимально возможно фрагмент записи.

Я обратила внимание на те самые пресловутые кроссовки, мало того что они девственно-белые, как будто в них в жизни не ходили, так еще сбоку красовалась фирменная надпись. Лейбл очень известный и очень дорогой. Такие кроссовки, если они настоящие, а не подделка, стоят почти месячную среднюю зарплату в нашем Тарасове.

Интуиция мне подсказывала, что кроссовки эти самые что ни на есть настоящие.

Я всерьез задумалась.

Лица парня не было видно, но походка быстрая, пружинистая. В руках у него что-то было.

При максимальном приближении это что-то очень было похоже на пакет из «Восьмерочки».

Я даже почти уверена, что там внутри — сумка «Дольче и Габбана».

Та самая, что нашла в мусорном баке Зоя Петровна. Она говорила, что сумка лежала в пакете.

Так все складывается.

Я положила распечатанные фотографии в свою сумку, но на всякий случай попросила Анатолия просмотреть данные с камеры, установленные в самом магазине. Прямо над кассой.

День был будний, рабочий. Покупателей с утра было мало, меня интересовало то же самое время с десяти до одиннадцати. На кассе снова скучала Снежана, она, получается, тоже работала в тот день.

Лиц покупателей было не видно, только ленту покупок и деньги.

Я просмотрела всех покупателей. В это время в магазине было два мужика лет сорока, купившие пару баночек пива «Балтика». Классика нашего города.

Затем молодая мамочка с коляской, закупавшаяся детскими смесями. Девочка лет двенадцати, пришедшая за хлебом и молоком. Влюбленная парочка, которая приобрела вино, сыр и пачку презервативов. Интересно, почему с утра? И молодая дама, она купила воду без газа с лимоном и жевательную резинку, освежающую дыхание.

Я еще раз просмотрела запись, но больше ничего интересного не нашла.

Я поблагодарила Анатолия, попрощалась с ним и снова подошла к кассиру Снежане.

— Добрый день еще раз, — как можно приятнее я растянула губы в улыбке.

Покупателей не было, потому Снежана мне тоже улыбнулась от души.

— Добрый. Вам удалось поговорить с Ниной Васильевной? — спросила Снежана.

— Да, спасибо. Я вам хотела пару вопросов задать, если вы не возражаете.

— Мне? — неподдельно удивилась Снежана. — Почему мне?

— Вы ведь тоже работали три дня назад, в день убийства актрисы Дятловой?

— Да, это была моя смена. У нас два через два.

— Вы то утро хорошо помните? Что-нибудь необычное, интересное тогда не произошло? Может быть, какое-то происшествие? Или покупатель какой-нибудь вам запомнился? — сыпала я вопросами.

— Ой, а я сейчас на покупателей и не смотрю. Их за день столько проходит, что не помню никого абсолютно.

Немного помолчав, она добавила: