Марина Серова - Очаг страха

— И она не успела оказать сопротивления, — продолжала я. — Может быть, не захотела. С какой целью было совершено покушение, пока непонятно. Мне — точно. Возможно, ее хотели устранить. Или припугнуть. Вы же осмотрели комнату. Там не было следов борьбы. Видели место удара? Там кровь едва успела запечься.

И вырвалось-таки сакральное:

— Тот, кто ее ударил, не мог далеко уйти.

— Предлагаете выйти на порог и разрядить обойму в воздух? — спокойно отреагировал Пашков. — Думаете, преступник выйдет из сумрака в мокрых от ужаса штанах? Вот тут же, да? Или сдастся, потому что уже помирает от мук совести?

— Не надо ерничать, Егор Егорович.

Пашков с легкой улыбкой достал из кармана пачку сигарет, посмотрел на нее и убрал обратно.

— Как-то в соседней деревне обнаружили труп пожилого мужчины, — заговорил он. — Помню эту историю очень хорошо, потому что был моложе лет на двадцать, мозг еще впитывал новый опыт. Итак, представьте себе, живет семья.

— Представила.

— Очень хорошо. Благополучная семья, взрослые дети, родители-пенсионеры. Ни алкоголики, ни наркоманы, работают, учатся, по ночам в вампиров не превращаются. С соседями и коллегами отношения хорошие, внутрисемейные — тоже. Придраться не к чему. Абсолютно. В общем, везде все гладко — и вдруг случается происшествие. В один прекрасный день главу семейства находят мертвым в собственном доме. Со свежепробитой головой. Следов борьбы не обнаружено. Вопрос: кто и за что?

— Причина смерти? — уточнила я.

— Правильно мыслите, — кивнул Пашков. — Он скончался от сердечного приступа, а не от полученной травмы.

— И к чему вы это мне рассказываете?

— К тому, что он успел сделать пару шагов перед тем, как упасть. Стажер наш тогда все искал следы преступника, который, по его предположениям, должен был влезть в окно. Единственное незакрытое окно во всем доме. Не нашел. Свидетелей тоже не было. Никто ничего не видел. Дом был заперт изнутри, следов борьбы в комнате, как я уже сказал, тоже не обнаружилось, а под окном со стороны улицы ни одна травинка не была смята. Пока областной эксперт выдал заключение по результатам вскрытия, пока они добрались до нас… И только потом мы нашли убийцу.

— Это был настойчивый продавец брендовой косметики?

— Продавца в глухой деревне мы бы задержали сразу. Вот он бы точно не смог далеко уйти.

— Да ладно.

— Все это время убийца находился в той самой комнате, — припечатал Пашков.

— Послушайте, — поморщилась я. — Рассказ интересный, но к чему это все? Какое отношение…

— Все выяснилось благодаря повторному, более детальному осмотру места происшествия. Оказалось, что старик оступился и упал, а в полете попытался головой обломать ручку старого кресла. Да, это было старое кресло с деревянными подлокотниками, тогда их покрывали лаком, который потом трескался и темнел. Именно на одном из подлокотников обнаружились едва заметные следы крови. Человек был трезв, ни с кем не боролся. Просто зацепился ногой за край половика, и все. Будний день, все на работе. Помочь некому. Полежал немного без сознания и умер. Но сначала тоже казалось, что его ударили по голове, потому что все вокруг об этом говорило: его поза, приоткрытое окно. Нам хотелось искать нападавшего, а по факту имело место лишь неприятное стечение обстоятельств и слияние факторов, которые привели к летальному исходу.

Я все еще не понимала.

— Где связь?

Следователь протянул мне протокол.

— Подпишите, пожалуйста. Связь? Никакой, если подумать. Я рассказал вам эту историю для того, чтобы вы поняли, что поспешные выводы могут очень сильно изменить события, которые произойдут после.

— Что же тогда случилось с Зоей Константиновной? Какова предварительная версия? — решила я докопаться до майора.

— А вот это я абсолютно точно не обязан вам сообщать.

Он держал меня за лягушку-путешественницу. Глупую и амбициозную.

— На Зою Константиновну кто-то напал, а она даже не сопротивлялась. И после удара стала заваливаться назад, — сказала я.

Пашков поднял голову.

— Не знал, что вы провели следственный эксперимент. Когда успели?

— Я уже была в этой комнате вчера и провела там какое-то время, но мне этого хватило, чтобы запомнить некоторые детали. Комната небольшая, кругом полно предметов, которые в случае борьбы были бы сдвинуты, перевернуты или повреждены. Все на месте, да вы и сами это заметили. Только вот все ли вы подлокотники осмотрели?

— Все. И очень внимательно.

Меня понесло. Я не узнавала себя, но уж слишком убийственными мне показались его слова о том, что случай с Зоей Константиновной, скорее всего, бытовой. При таком выводе он может вообще не искать того, кто на нее набросился.

— Нельзя ничего исключать, Егор Егорович.

Пока я говорила, Пашков даже бровью не повел.

— Послушайте, — устало сказал он. — Вы немного зарапортовались, мне кажется. Я не говорю, что с вами не согласен. Согласен. Возможно. Наверное. Но вы никак не можете настаивать на своих выводах, они никак и ничем не подкреплены. Полиция займется этим делом, мы во всем разберемся.

Поняв, что следователя не пробить доводами ни с какой стороны, я решила замолчать. Пашков оглянулся и задумчиво посмотрел в темный коридор. С минуту смотрел, я тоже туда заглянула. С учетом того, что в доме были только мы, все это показалось мне очень странным. Майор словно прислушивался к чему-то.

Не услышав ничего подозрительного, он стал собирать свои бумаги.

— Послушайте, а ведь я имею право вас задержать, — вдруг сказал он.

— Не имеете.

Пашков едва заметно улыбнулся.

— Однако, — произнес он. — Вы знакомы с системой?

— Знакома, — с этими словами я протянула ему руку. — Татьяна Иванова, частный сыск.

Пашков, слава богу, не грохнулся в обморок, не уставился на меня с восхищением, не погрозил пальчиком и не смерил презрительным взглядом, намекая на то, что за вранье кому-то тут будет а-та-та. Ответил на рукопожатие, пошел к выходу, уведомив меня о том, что я могу понадобиться. Не удивил. Обычная процедура, знакомые уведомления. Пока что о своих догадках следователю я не проговорилась. Я не противник сотрудничества с органами внутренних дел, если мы вдруг оказываемся на одной территории или нам друг без друга никак, но сейчас что-то мне подсказывало, что все, что скажу, может быть как использовано против меня, так и не использовано. Второе, конечно, устраивало меня больше. Я бы хотела предложить следователю Пашкову сотрудничество, но захочет ли этого он?

— Послушайте, — сказала я ему на пороге. — Послушайте. Вы давно работаете в местной полиции?

— А что такое?

— Шесть лет назад здесь пропал человек. Дело так и не раскрыли.

— Припоминаю. Вы здесь по этому поводу?