Марина Серова - Варшавская вендетта

— То есть?! — заинтересовалась я. — Поясни, что ты имеешь в виду. Дело в завещании?!

— Да. Не знаю, по какой причине, от недоверия к брату или по привычке все просчитывать и страховаться, но пан Збигнев-старший составил завещание, и в нем было несколько важных пунктов. Если не вдаваться в детали и мелкие выплаты, такие как прощальные подарки слугам, жертву в фонд католической церкви и выплаты благотворительным организациям, все имущество отходило жене и сыну. А в случае смерти жены Марек становился единственным наследником.

— А в случае смерти самого Марека?

— Тогда основное имущество расходилось по монастырям, отходило церкви и благотворительным фондам. Практически полностью. И теоретически близкие родственники могли его опротестовать. Но в таких случаях всегда есть риск, что суд вынесет решение в пользу наследников, указанных в завещании.

— Странно, но почему?! Не находите такое решение необычным? Лишить брата наследства?! Марек, может, твой отец что-то подозревал? А Людвигу вообще хоть какое-то имущество отходило?

— Да, одна из машин и небольшая сумма наличными.

— Конечно, это несоизмеримо с тем, что супруги получили в конечном итоге, — вставил Марек.

— Очень странно, — задумчиво пробормотала я, — может быть, все просто объясняется: и Лев хотел, чтобы брат не рассчитывал на него, а добивался всего сам в жизни?

— Да, может, ты снова права. Это было в характере моего отца. Но как бы там ни было, теперь понятно, что оставить меня в живых Людвигу с Ядвигой было выгодно, несмотря на расходы по содержанию и образованию, — горько хмыкнул Марек.

— Не принимай близко к сердцу, дорогой. И, пожалуйста, не расстраивайся.

— Мне обидно вовсе не за себя.

— Понимаю. Ситуация сложная, а поступки родни жестокие. Но мы вместе накажем виновных и по возможности все исправим.

«А еще поищем в поместье тайники с посланием от отца к сыну.

Ведь если Лев настолько не доверял брату, он должен был оставить сыну какие-то пояснения или предостережения. И должен был хорошенько их спрятать. Тогда, может быть, послание до сих пор не находили, — подумала я. — А еще нужно расспросить обслуживающий персонал. Обязательно! Слуги обычно все замечают. И часто знают о своих хозяевах много всего любопытного».

— Женя, ты о чем задумалась? — Марек наконец, кажется, насытился.

Он расплачивался по счету и обратил внимание на мой слегка отстраненный вид.

— Да так, продумываю дальнейшую стратегию. Если мы закончили, то, может быть, пойдем?

— Да, через десять минут отправимся в поместье, — ответил Ян.

— Я заказал еще немножко еды навынос, — пояснил Марек, отсчитывая чаевые, — можно было, конечно, заехать в магазин за продуктами. Но мы и так безбожно задержали Яна. А я боюсь, что дома меня никто не ждет и в холодильнике будет пусто, как на Северном полюсе.

— Мне вовсе не в тягость, — снова заверил Ян, — и пообщаться приятно. И не просто так ведь сидим, важные темы обсуждаем.

— И планируем свои дальнейшие действия, — кивнул Марек.

— Понимаю, тебе не терпится, но лишняя спешка в таких делах недопустима. И вообще, несмотря на душевный подъем, что ты сейчас, бесспорно, ощущаешь, организм твой нуждается в отдыхе. Так что давайте перенесем планирование на завтра.

— Хорошо, но в участок мы поедем завтра же! Прямо с раннего утра!

— Зачем?

— Чтобы добиться открытия уголовного дела! По убийству родителей! — энергично заявил Марек, словно его возмущала моя забывчивость.

— Для начала Ян завтра с утра подъедет в городской архив. И, как твой адвокат, запросит дело об аварии. А потом привезет его в поместье. Мы просмотрим все документы и поищем в деле так называемые «белые пятна», или недоработки органов, что вели расследование. Поскольку дело квалифицировано как гибель в результате аварии, его могли вести спустя рукава. И мы обязательно найдем, к чему придраться. Это необходимо, чтобы возобновить расследование. А только потом мы сможем добиться переквалификации дела о несчастном случае в двойное убийство.

— Да, это сложный и часто затяжной процесс, — подтвердил мои слова адвокат.

— Как скажете. А что завтра буду делать я?

— Понимаю, тебе так сейчас не кажется, но отдых и спокойствие тебе просто необходимы. Пусть ненадолго, пусть только на один день. Так что завтра ты покажешь мне дом и его окрестности. Неспешно расскажешь об истории поместья. Мы вдвоем немного прогуляемся по заснеженному лесу. И только потом вернемся к делам насущным.

— Хорошо, как скажешь. Но я настаиваю на прогулке ранним утром! — возбужденно воскликнул Марек. — Ранним утром там такая красота всегда!

— Хорошо. Я согласна.

В тот день мы попали в поместье Збигневых ближе к вечеру.

По дороге я расспросила Марека о слугах, что работали там. Мне срочно нужна была информация по ряду причин.

Во-первых, в интересах расследования я собиралась навести различные справки. И для этого нужно знать, кто на каком посту и сколько времени трудится.

Во-вторых, чтобы получить качественный результат, нужно понимать, кому и какие вопросы стоит задавать, а с кем лучше помалкивать или вообще держаться настороже.

И, в-третьих, я хочу знать, кто и когда нанимал слуг, что работают сейчас в доме. И понимать, кому они преданны.

Это важно для безопасности Марека, за которую я отныне отвечаю.

Ведь у слуг есть доступ к пище, постели, одежде молодого человека. Да вообще ко всему, чего он касается. Значит, имеются возможности как для покушения, так и для скрытой диверсии.

Но рассказ молодого человека немного успокоил меня. Хотя и не развеял до конца все сомнения.

Итак, в поместье работали две горничные. Обе молодые женщины, которых наняли относительно недавно. Пару лет назад. Экономка, женщина слегка за пятьдесят, которая работала еще при жизни родителей Марека. Камердинер, что служил в семье более двадцати лет. Сначала он занимался гардеробом Льва, потом Людвига. А теперь будет следить за одеждой и кабинетом Марека. Потом еще среди слуг была кухарка, опытная женщина, виртуоз кулинарии, если верить словам Марека. Она тоже проработала в семье достаточно долго. Но кто ее нанял, родители паренька или Людвиг с Ядвигой, я не поняла. Еще были садовник и механик, он же водитель, и конюх. Только конюх с водителем не жили в доме, а обитали в специальном строении для слуг, расположенном неподалеку. Садовник же жил в небольшом селении за лесом и был, так сказать, приходящей прислугой. Раньше у них еще работал второй механик, он же разнорабочий. Но Людвиг уволил мужчину сразу после того, как распродал бо́льшую часть автоколлекции брата, объясняя свое решение экономией.

Он заявлял, что теперь и одному механику мало работы. И с тех пор, если что-то требовалось починить в доме, Людвиг вызывал бригаду строителей для случаев крупного ремонта и одного мастера, если предстояла работа по мелочам.