Александр Аннин - 4 триллера

Но зачем, скажите на милость, маньяку приспичило залезать в зоопарк и начинать свои кровавые подвиги с парнокопытного? А?

Тут-то и смекнули догадливые граждане и гражданки: антилопа, стало быть, понадобилась злодею для тренировки. Мол, проверить себя хотел, не дрогнет ли рука, не сожмется ли от жалости сердце. Видать, не сжалось, не екнуло.

И все-таки странный какой-то получался маньяк: охотился он вовсе не за сексапильными красотками, а за женщинами под сорок и старше. Только один раз сделал исключение – отправил на тот свет детского шахматного тренера. При этом ни одна из убитых изнасилована не была, что, в общем-то, вполне объяснимо: привлекательностью, в общепринятом смысле этого слова, жертвы уж точно не отличались.

Стали было искать убийцу среди мужиков, от которых ушли сорокалетние жены, да толку из этого вышло мало. То есть просто никакого толку.

А что убийца форменный псих, так это было совершенно очевидно. Каждый раз на месте душегубства он оставлял улику. И какую улику! Прямо триллер, да и только: веселенькую картонную детскую маску. То волчонок, то поросенок…

В народе, да и в следственных органах маньяка уже окрестили «Зайчонком» – это была маска, оставленная на месте самого первого убийства. Убийства, совершенного в клетке с больной антилопой.

– Ну ешь, клювастый!

Крохотная девчушка в модном комбинезончике сердито просовывала рыбку-леденец в ячейку сетки-рабицы. Разомлевший от жары большой серый пеликан меланхолично взирал на девочку, не проявляя ни малейшего интереса к столь несъедобному угощению.

– Ну ешь!

Стоявшая рядом юная мама (а кто ж еще, если не мама?) погладила кроху по русой головке:

– Видишь, птичка сытая, ее здесь хорошо кормят.

– Я хочу туда, он из руки у меня возьмет! – канючила пятилетняя отроковица.

За спиной кто-то звучно рыгнул. Женщина брезгливо и слегка испуганно обернулась.

В двух шагах от нее покачивался раздатчик корма, небритый дядька совершенно неопределенного возраста, в замызганном дерматиновом фартуке и стоптанных шлепанцах. Никакого корма, впрочем, в руках долговязого птичника не усматривалось.

– Ишь ты какая! – улыбнулся девочке бывший человек. – Да он тебя целиком заглотит. Знаешь, какой у него мешок под клювом?

Оценив добродушнейшую физиономию начальника пернатых, женщина успокоилась.

– Гражданочка, – не меняя выражения лица, молвил птичий кормилец нараспев, – вы что же, не видите объявления?

И он начал методично тыкать пальцем в табличку:

– Здесь же ясно написано: «Уважаемые посетители! Кормить животных строго запрещается!» А?

– Так он же не стал, – автоматически начала оправдываться гражданочка.

– За это, между прочим, штраф полагается, – многозначительно продолжал гнуть свое долговязый.

Женщина беспомощно оглянулась по сторонам. В этот солнечный воскресный день в зоопарке было полно праздношатающейся публики. Благодушествующие родители покупали своим чадам разноцветные шары, толпы созерцателей сгрудились возле клетки со львами и на бережку пруда, где холмистым островком возвышался исполинский бегемот… Лишь здесь, на аллее с водоплавающей и ластоногой птицей, было совсем безлюдно. Правда, шагах в полусотне юная мама узрела троицу молодых парней, явно направлявшихся в ее сторону, однако женщина почему-то решила, что на их заступничество рассчитывать не приходится.

Она вдохнула чудовищный запах перегара, исторгаемый птичником, взглянула на готовую разреветься девочку и решительно полезла в сумочку за кошельком. Между тем пеликан со скучающим видом поплелся к небольшому водоемчику в центре обширного вольера, заметно припадая на правую ногу и слегка раскинув свои метровые крылья.

– Сколько? – сердито спросила симпатичная жертва вымогательства.

– Стошка, – с готовностью ответил долговязый и пояснил: – Сто рублей. Я на эти деньги пеликану настоящего корма куплю, будьте покойны.

– Да уж вы купите, как же! – взорвалась гражданочка. – Знаю я, что вы купите…

Внезапно птичник, все внимание которого было устремлено на извлеченный из сумочки бумажник, ойкнул и пошатнулся.

– Привет, тезка! – весело молвил очутившийся за спиной вымогателя Алексей, и его сходство с Джорджем Клуни стало просто разительным.

– Здравствуйте, доктор, – пробурчал раздатчик корма, потирая ушибленное плечо. – Тяжелая у вас рука…

Рядом с Алексеем стояли Сергей и Геннадий. Сергей моментально оценил ситуацию:

– Ты вот что, хорош обирать посетителей, – он строго смотрел на опустившегося мужика, выразительно сжав кулак.

«Ну врежь ему, давай!» – мысленно призывала Сергея незнакомка.

– А я что? Я что? – затараторил служитель фауны. – Вот гражданочка захотела пожертвовать денег на корм пеликану…

– Ах поже-ертвовать, – с деланным пониманием покивал головой Алексей. – Добровольно, то есть? Ну-ну…

Женщина, которой на вид было никак не больше двадцати двух, машинально поправила блондинистую прическу, глядя на красавца Алексея долгим, чуть насмешливым взглядом. Он, наверное, замечательно танцует, прочему-то мелькнуло у нее в голове.

– Возьмите, – небрежно протянула она сторублевую купюру страждущему птичнику, продолжая неотрывно смотреть в глаза молодому доктору.

Девочка между тем восхищенно уставилась на Геннадия:

– Когда я вырасту, у меня будут такие же длинные волосы.

Птичник спохватился, вытянулся по струнке.

– Здравствуйте, батюшка. Благословите.

И он четко, под прямым углом, склонился перед Геннадием, положив правую ладонь поверх левой. Пастырь небрежно начертал над головой «овцы» крестное знамение, не протянув, однако ж, руку для целования. Знать, побрезговал…

– И ты будь здоров, – кивнул иеромонах повеселевшему вымогателю. – Давай, веди.

Раздатчик корма резво посеменил отпирать вольер пеликана.

– Ирина, – протянула Алексею руку незнакомка.

Алексей слегка пожал кончики ее пальцев.

– Алексей. К слову сказать, врач-кардиолог, спец по делам сердечным. Извините, руки рыбой пропахли… А дочку как зовут?

– Юлечка. Только это не дочка. Я… В общем, я ее воспитательница.

Пеликан, сильно хромая и широко, словно для объятий, раскинув крылья, уже спешил навстречу своим друзьям.

– Ну, пока, – кивнул Ирине Алексей, и вся троица вошла в распахнутую калитку вольера.

– Пока-пока, – помахала ему девушка и склонилась над своей подопечной.

«А она очень даже ничего», – мысленно резюмировал Алексей и тут же нахмурился: негоже предаваться такого рода помыслам накануне официального предложения, которое он собирался сделать Наде не далее, как завтра.