Джеймс Грейди - Тень Кондора

– Обойдусь без ваших любезностей, – проворчал Малькольм, открывая дверь. – Я сыт ими по горло. И не ждите, все равно я к вам не приду. Ни за что.

Выходя, Кевин улыбнулся:

– Не беспокойтесь, Малькольм, не буду ждать. Увидимся.

– Не приду я! – Малькольм отпрянул назад, в квартиру, и захлопнул дверь. Несколько минут он возбужденно ходил по комнате. Потом снова врубил «Райтиоз Бразерз» и добавил громкости. Все время, пока из динамиков грохотала «Душа и вдохновение», он метался по комнате и только на «Однажды в моей жизни» плюхнулся на диван и застыл. Песня еще не закончилась, когда его начало трясти.

В пятнадцать двадцать четыре Кевин очередной раз посмотрел на часы. Что, если Малькольм не придет? Что, если расчет не оправдается? Он тряхнул головой и выглянул в окно. В пятнадцать двадцать шесть в дверь негромко постучали.

Даже находясь не на операции, действуя на совершенно законных основаниях, не ожидая ни малейшей угрозы, Кевин прижался к стене рядом с дверью, нащупывая рукой пистолет.

– Да? – откликнулся он.

– Это я.

Кевин, разумеется, узнал голос, но привык действовать наверняка.

– Кто – «я»?

– Малькольм… тьфу, Кондор.

Кевин улыбнулся сам себе, потом изобразил серьезное лицо и открыл дверь. Парень за дверью оставался в джинсах, но водолазку сменил на рубашку со свитером. Каштановые волосы Малькольма растрепались от ветра и упали на голубые глаза, смотревшие в точку на полу перед ботинками Кевина.

– Хотите поговорить? То есть… вы не против?

– Не против, Малькольм, – улыбнулся Кевин. – Совсем не против. Более того, с удовольствием поговорю. Заходите.

Малькольм шагнул в номер, и Кевин аккуратно прикрыл за ним дверь.

– Наш замечательный доктор утверждает, – говорил Кевину пожилой джентльмен накануне, – что Малькольму, то есть Кондору, просто некуда деться, кроме как прийти к нам. Ему придется прийти, придется работать с нами. Все просто запрограммировано на такой результат. У него нет другого выхода. Что бы им ни двигало: чувство вины за смерть людей, за то, что он живет на наши деньги, ожесточение, одиночество, чувство долга, скука, жажда острых ощущений или что угодно, результат будет один: он все сделает. Я верно сказал, доктор?

Доктор Лофтс посмотрел на Кевина. Массивный мужчина работал в ЦРУ ведущим психологом и специализировался на том, что в медицине называется прогнозированием поведения. Управление запрашивало у него исследования, касающиеся многих людей, и доктор Лофтс предсказывал, как кто-либо поведет себя в определенной ситуации. Доктор Лофтс и его команда заработали свою репутацию во время Карибского кризиса, когда Джон Кеннеди принял решение о блокаде Кубы, основываясь на результатах их оценки психологического портрета Никиты Хрущева. Доктор улыбнулся.

– Мне даже понравилось, как ловко вы обошлись без нашей медицинской тарабарщины. Да, я согласен: Малькольм готов с нами работать. Давайте посмотрим на признаки. Только-только переехав в Цинциннати, он регулярно посещал семинары, выполнял все учебные задания и все такое. Забросил свою привычку прятаться от жизни с помощью боевиков и прочей жесткой литературы – что было бы нормальной реакцией на участие в реальных событиях. Он даже пытался наладить отношения с другими аспирантами и преподавателями, хотя это продолжалось и недолго. Теперь же, год спустя, Малькольм редко посещает университет, судя по результатам наблюдения, снова читает книги своего любимого жанра, почти ни с кем не встречается. Его новый мир представляется ему скучным и лишенным смысла. Помножьте это на чувство вины, чувство долга, его обычную склонность к отчужденности – и в результате он наверняка решит нам помочь… если, подчеркиваю, мы не будем толкать его на что-то слишком серьезное или опасное. Запомните, это очень, очень важно. Я бы добавил еще, – продолжал доктор, – что у нашего приятеля весьма романтическая точка зрения на то, что мы называем абсурдной судьбой. Он придет, поскольку понимает, что не может не прийти.

– Так в чем заключается план, сэр? – поинтересовался Кевин у пожилого человека. – Вы так и не сказали мне, что делать, не говоря уж о том, что делать Кондору.

Пожилой джентльмен улыбнулся:

– Это отчасти оттого, что я сам не знаю, как все провернуть. Твоя работа, мой мальчик, проста. Отследить перемещения Паркинса, выяснить, откуда он попал в Монтану и, если получится, зачем туда направился. Потом ты сам проделаешь этот же путь. Где-нибудь по дороге, надеюсь, ты натолкнешься на что-то или кого-то… А может, это что-то или кто-то сам на тебя натолкнется. И я желаю тебе удачи, потому что Паркинс, судя по всему, сумел хорошо замести следы. Все обычные поиски ничего не дали. И еще – будь очень осторожен, поскольку противник, кем бы он ни был, вряд ли захочет, чтобы ты его тревожил, как Паркинс. Задача Малькольма еще проще. Как тебе известно, я приберегал его до тех пор, пока он не созреет. Он обладает полезными способностями. Вот мне и показалось, что некоторые вложения с прицелом на будущее не помешают – на случай, если в один прекрасный день нам удастся вылепить из него нечто ценное. Теперь он созрел, а поскольку его участие в операции могло бы оправдать все финансовые хитрости, на которые пришлось пойти, дабы в него инвестировать, мы отправим Кондора прощупать почву в Монтане. С хорошей легендой – чтобы противник не догадался, кто он такой. Легенду ему дадим не слишком сложную, но и не очень простую, чтобы местные тоже ничего не заподозрили. Работать он будет официально на Бюро, но по контракту с нами. Если мои предположения верны, со стороны противника ему ничего не грозит. Вряд ли после убийства Паркинса они захотят поднимать шум. Малькольм-Кондор может привлечь к себе их внимание – а тогда тебе, мой мальчик, будет проще залезть к ним с черного хода.

– Но вы обеспечите Малькольму прикрытие? На случай, если все обернется серьезнее, чем мы думали?

– Ну… – замялся пожилой джентльмен. – С этим могут возникнуть сложности. Там места сельские. Мы не можем нагнать туда чужаков, потому что местным это покажется подозрительным, и тогда его легенде грош цена. Мы будем держать небольшую группу агентов Управления на базе ВВС в восьмидесяти милях от городка, где остановится Кондор, но, боюсь, никого ближе. Тебе нужно уложиться с поисками маршрута Паркинса в неделю… ну, в десять дней. После противник сосредоточит внимание на тебе, а ты за себя как-нибудь постоишь.

– Вы думаете, сэр, Малькольм справится? Даже если что-то пойдет не так?

Пожилой джентльмен снова улыбнулся:

– Ну, так или иначе, это будет интересно. Очень интересно.

Кевин поморгал, отгоняя от себя это воспоминание, и покосился на сидевшего с противоположной стороны прохода Малькольма. Тот кивал в такт каким-то своим мыслям. Должно быть , подумал Кевин, сегодняшняя исповедь длиной в час изрядно его утомила . Малькольм говорил шестьдесят минут: то медленно и задумчиво, то едва не срываясь. С бесстрастного анализа своих «долгов» он перескакивал на какие-то воспоминания и даже фантазии. В конце концов он посмотрел на Кевина в упор.