Аморе Д'Лиссен - Путь III. Зеркало души

«А я и не говорил, что это будет моя душа…» – с улыбкой развёл руками Легасов.

С последними словами молодого человека Кот всем телом вздрогнул, будто испытав на себе удар одной из молний, грозно сверкавших за окном. Лицо Кота вытянулось от удивления, зелёные глаза пушистой бестии расширись, а изо рта, открытого в попытке произнести что-то невнятное, вместо слов вывалился розовый язык…

«Пойми правильно – вполне возможно, что это будет моя душа, но в данный момент я ещё точно не определился…» – поспешно добавил юноша, с улыбкой пояснив – «В то же время, если субъект применения прощения не определён, то вряд ли ты сможешь в данный момент исполнить наш договор. Полагаю, что данный договор уместно рассматривать как договор с отлагательным условием – ты, Демон, исполнишь его, как и обещал, но только после того как я тебе скажу, чью именно душу тебе придётся простить…».

Кот с диким взглядом полным противоречивых чувств ярости и удивления, взглянул на камин, после чего закрыл глаза и припомнил детали их договора, обсуждённые перед шахматной партией. Убедившись в том, что юнец, действительно, ни разу не упомянул о том, прощение чьей именно души стояло на кону игры, Кот, почувствовав себя обманутым, сделал несколько глубоких вздохов, после чего, покачав головой, тихо прошипел – «Я просто не могу в это поверить… Зачем тебе это, Шахматист?!».

«Знаешь, Демон, прощение души, что ты проиграл – это своего рода индульгенция или, проводя аналогию – страховка. Впрочем, зачем обращаться в страховую компанию, если страховой случай ещё не наступил?» – спокойно развёл руками Легасов, добавив – «Согласись, это не логично – страховку надо сохранить до того момента, когда она действительно потребуется…».

Кот, снова откинулся на кресло и заливисто злобно рассмеялся, после чего несколько умерив свой смех с широкой довольной улыбкой произнёс – «А ты ничего не забыл, Алик? В конце концов, пока ты всё ещё в моей обители, из которой нет выхода. Мне казалось, что играл на прощение души для того, чтобы выбраться отсюда…».

«Честно говоря, я и вовсе не планировал воспользоваться индульгенцией, чтобы отсюда выбраться. С моей стороны это была просто игра на интерес…» – как ни в чём, ни бывало, пожал плечами Легасов, рассудительно добавив – «В данный момент мне куда более интересно вернуться обратно, чем увидеть, что находится там – за вратами в небесную высь…».

Отчаянно борясь с нервным тиком левого глаза, Кот, крайне удивлённый подобным заявлением своего пленника, оценивающе взглянул на собеседника, и, стараясь выглядеть спокойным и рассудительным, медленно с улыбкой произнёс – «И как же ты собираешься это сделать, Шахматист? Надеюсь, ты, всерьёз, не думал, что после подобной лицемерной победы, я соглашусь сыграть с тобой ещё на одну шахматную партию?».

«Вообще-то я думал о чём-то, более классическом…» – с улыбкой кивнул Легасов, медленно подойдя к двери, ведущей в сад.

«Эту дверь не открыть…» – спокойно отмахнулось потустороннее существо, иронично добавив – «Ещё варианты?».

«Почему не открыть?» – столь же спокойно стоя возле двери поинтересовался Алик, поднеся ладонь ближе к металлической ручке.

«Это моё царство и в этом доме всё подчиняется моим правилам и моей воле – дверь не откроется…» – как нечто само собой разумеющееся произнёс Кот, спокойно глядя на замершего возле двери молодого человека.

«Я жив и моя душа всё ещё при мне – я не принадлежу твоему царству…» – резонно подметил Легасов, прислушиваясь к раскатистым звукам грома.

«И, тем не менее, ты здесь…» – снова широко улыбнулся Кот.

«Всего лишь неудачная затянувшаяся экскурсия…» – спокойно пожал плечами юноша.

«Здесь не бывает экскурсий и раз уж ты здесь, то это судьба – тебе её не открыть…» – невозмутимо возразил Кот.

«Моя истинная судьба там – где это сердце всё ещё отчаянно бьётся за мою жизнь…» – ответил юноша, показывая за окно, где участившиеся раскаты грома ни на секунду не переставая, всё сильнее и сильнее сотрясали всё вокруг…

«Шахматист, твоя судьба – не там, где твоё сердце, а там, где твоя душа, а она, как ты сам понимаешь, уже сделала свой тёмный выбор…» – лаконично подметил Кот.

«Демон, ты проиграл партию, потому, что поверил в свой проигрыш. Я же не собираюсь сделать подобной ошибки…» – с улыбкой произнёс Алик, добавив – «Ибо я верю – верю в свою судьбу и в себя…».

С последними словами, дождавшись очередного мощного раската грома, сотрясшего весь дом, молодой человек, взялся за дрожавшую ручку двери и, повернув её, одним движением распахнул дверь настежь, впустив внутрь неистовый поток бушевавшего ветра и, не задерживаясь ни на секунду, побежал прочь по дороге, ведущей через сад к спасительной изгороди, ограничивавшей владение…

Глаза пушистой бестии расширись в шоке от увиденного, после чего Кот в одно мгновение распрямившись, одним прыжком подлетел к двери и, разнеся в щепки дубовое полотно, предательски загородившее проход, бросился вдогонку…

Сквозь беспробудную мглу, через стену ледяного дождя, не обращая внимания на ветки деревьев, наотмашь бившие по лицу, юноша бежал – бежал так быстро, как никогда ранее. Бежал изо всех сил, оставляя позади своё прошлое и настоящее, стремясь прочь от настигавшей его тьмы…

Миновав заветную изгородь не останавливаясь, он бежал дальше и дальше, до тех пор, пока не услышал где-то далеко позади неистовый вопль, полный злости и ненависти, изданный потусторонним существом, остановленным невидимым барьером. Остановившись, юноша упал на колени не в силах отдышаться, чувствуя острую боль пронизывающее его сердце. В тот же момент он почувствовал, как почва ушла из-под ног и его собственное тело начало свободное падение вниз…

(03.05.2013, Нью-Йорк, 13–45)

Высокий мужчина средних лет в белом врачебном халате выскочил из лифта на четвёртом этаже и, подбежав к палате с номером «4043», быстро провёл картой доступа по считывателю, влетев внутрь со словами – «Ребекка, что случилось?».

«Эрик, Вы только посмотрите на показания приборов!» – с ужасом в голосе прошептала светловолосая высокая худощавая девушка и, показывая на табло, произнесла – «Буквально за пять минут, пока я ждала Вас, температура тела пациента поднялась на два градуса и уже составляет 34, а пульс… Пульс – почти под двести ударов в минуту!».

«Боже правый – да с таким пульсом его и потерять не долго…» – тихо произнёс Бекер, с удивлением глядя на лежавшее бездыханное тело, сердце в котором билось, как у какого-нибудь профессионального бегуна-спортсмена на дистанции. Оценив ситуацию, он моментально выхватил телефон и, набрав внутренний номер, во весь голос выпалил – «Бригаду реанимации с оборудованием в 4043 – мы теряем пациента! Живо!».