Нора Робертс - Без срока давности

Ева подождала, пока напарница перейдет через дорогу.

– Как мистер Мира? – первым делом спросила Пибоди. – Ты сегодня ему звонила?

– Еще нет. Боюсь разбудить.

– А вдруг у него сотрясение мозга?..

– Мира мигом отвезет его в больницу, если понадобится. Вчера, когда я отправила их домой, он уже вполне оправился.

– Поверить не могу, что кто-то на него напал!

– Скажи спасибо, что не убил.

Ева направилась к величественному зданию в стиле ар-деко.

– Даже не подозревала, что они с сенатором Мирой родственники, – сказала Пибоди. – Трудно представить себе двух менее похожих людей.

Толкнув дверь, Ева удивленно глянула на напарницу:

– Ты знаешь Эдварда Миру?

– Знаю. Не лично, разумеется, а как политика. Я же хиппи, – напомнила Пибоди. – Не согласна почти со всем, что он пропагандирует… – Пибоди умолкла, вертя головой и глазея по сторонам. – Вот это круть! Никогда здесь не бывала.

– Хватит таращиться! – Для убедительности Ева ткнула ее локтем в бок. – Ты же коп, черт побери!

Зрелище и правда было впечатляющее: огромный, высотой в три этажа вестибюль, красные с золотом мраморные стены, блестящий золотой пол и величественные колонны.

Но копам не положено таращиться с открытым ртом, словно туристам.

Обогнав по-прежнему глазеющую по сторонам Пибоди, Ева подошла к одному из информационных экранов.

«Добро пожаловать! Пожалуйста, сообщите, куда вы хотели бы попасть».

– Институт Миры, – произнесла Ева.

Изображение Крайслер-билдинг растаяло и сменилось логотипом института.

«Институт Миры занимает тридцатый и тридцать первый этажи. Главный вестибюль находится на тридцатом этаже. Для получения более подробных сведений назовите, пожалуйста, нужное вам лицо или отдел».

– Приемная руководства.

«Пожалуйста, пройдите на контрольно-пропускной пункт для прохождения досмотра. Приятного визита и хорошего дня».

Как только Ева отвернулась от экрана, к ней шагнули двое охранников в форме.

– Покажите руки и следуйте за нами.

Уже успели просканировать, подумала Ева. Среагировали на наличие оружия.

– Полиция Нью-Йорка. Сейчас достану значок, договорились?

Ева двигалась очень медленно – на случай, если у кого-нибудь из охранников палец дрогнет на курке шокера.

Один из них взял у нее значок, приложил к карманному сканеру.

– Лейтенант, – произнес охранник, возвращая значок. – Ваш тоже, пожалуйста, – обратился он к Пибоди.

Окончив сканирование, охранник кивнул, а его напарник отступил в сторону и проговорил что-то в пристегнутый к лацкану микрофон.

– Можете идти. Воспользуйтесь левой группой лифтов и поднимитесь на тридцатый. Я предупрежу, чтобы вас пропустили, иначе опять придется проходить досмотр. У них там своя охрана.

– Благодарю.

Они пересекли вестибюль и присоединились к маленькой шумной группе садящихся в лифт. Ева чувствовала запах кофе в чьем-то пластиковом стаканчике – такого сладкого, что сводило зубы, – а также аромат приторно-цветочных духов. Две женщины щебетали словно райские птички о том, как бы заскочить на распродажу во время обеденного перерыва. Мужчина в папахе бубнил в телефон что-то насчет совещания в девять. Если бы Еве пришлось работать в офисе, она бы точно выбросилась в первое же окно.

Райские птички вышли на двадцатом, любитель сахара со вкусом кофе – на двадцать третьем. Благоухающая цветами мадам в сапогах на шпильках и длинном черном пальто – на двадцать седьмом. К тридцатому с ними остался только мужчина в папахе.

В центре вестибюля стояла S-образная стойка, позади которой висел логотип во всю стену; название института на нем было выведено строгими печатными буквами. Напротив большого тонированного окна располагалась зона ожидания: черные гелевые диванчики соседствовали с золотистыми креслами, в широкие спинки которых были встроены четыре панели: музыка, напитки, настройки приватности и коммуникация. С дальней стены добродетельно взирал портрет Эдварда Миры.

За первым широким изгибом стойки сидела женщина в черном костюме с узким серебристым кантом и треугольными плечами – такими острыми, что хоть хлеб режь. Она самозабвенно работала за мощным компьютером, но тут же оторвалась от экрана и одарила их приветливой улыбкой.

– Лейтенант Даллас, детектив Пибоди. Служба безопасности уведомила меня о вашем прибытии. Чем могу помочь?

– Нам нужно поговорить с главным начальником.

– Начальником чего?

– Всего этого. – Ева указала на огромный логотип института.

– Боюсь, сенатора Миры нет на месте. Если вы сообщите цель своего визита, я направлю вас к соответствующему лицу.

– Тогда нам нужен его заместитель.

Сквозь вежливую маску проглянуло легкое раздражение.

– Возможно, мисс Макдональд или мистер Бук сумеют вам помочь. Присядьте, пожалуйста. Я узнаю, могут ли они вас принять.

– Это в их же интересах.

Ева даже не подумала садиться и осталась стоять где стояла.

– Минуточку.

Администраторша нажала встроенную в подлокотник кнопку – кресло заскользило вдоль стойки и замерло у дальнего ее изгиба. Женщина дотронулась до наушника и повернула к ним одно заостренное плечо.

– Похоже, никто здесь не в курсе, что основатель исчез, – заметила Пибоди.

Ева глянула на портрет Эдварда Миры.

– Видимо, сюда новости еще не дошли.

– А разве миссис Мира…

– Видела бы ты ее! – хмыкнула Ева.

Администраторша вновь подъехала к ним.

– Мисс Макдональд готова с вами побеседовать. Поднимитесь на тридцать первый – там вас встретят.

Они вошли в лифт, назвали этаж. Пибоди достала ППК, но Ева покачала головой.

– Я собрала данные на всю институтскую верхушку еще вчера вечером. Макдональд, Тресса. Возраст – сорок три года. Два развода, один ребенок – сын. Окончила Гарвард – право с уклоном в политологию. Работала при Мире сначала помощником судьи, потом, когда он заседал в сенате, руководителем персонала.

– И ты все это запомнила? Впечатляет!

– Наверняка сенатор и ее трахал, так что нужно присмотреться к ней повнимательнее.

Если вестибюль тридцатого этажа был оформлен стильно, но строго, тридцать первый больше напоминал дворец. Ага, вот где обретается начальство, подумала Ева, глядя на белые мраморные полы, устланные пышными красными коврами. За единственным изгибом красной стойки работало сразу три человека. По бокам от высокого, во всю стену окна стояли зеленые деревья в кадках. Серые кожаные кресла были расставлены небольшими группами, а на огромном экране шли сразу шесть круглосуточных новостных программ. Скоро в них появятся сообщения о бывшем сенаторе Мире – живом или мертвом.

Когда Ева с Пибоди двинулись к стойке, в двойные двери из матового стекла вошел мускулистый мужчина с толстой, как у борова, шеей. Он напоминал громилу, напялившего костюм за десять тысяч долларов.