Тодд Локвуд - Летний дракон. Первая книга Вечнолива

– Сколько осталось? – спросил Аддай.

– Только мы, – ответил Роув. – Других перерезали. У нас закончились копья и остался последний блок болтов. Будем держать оборону здесь.

Я глубоко вздохнула и начала вытаскивать из убитых чудовищ стрелы. Горелая плоть расставалась с ними куда охотнее, чем я ожидала. Френ и люди Стэйлана последовали моему примеру. Томан и Беллуа принялись осматривать раны своих дракониц.

У Зелл кровь текла ручейками из груди и плеч, из шеи и морды. Она прижалась щекой к Беллуа, и тот обнял ее голову.

– Бедная моя верная девочка, – ласково проговорил он, и Зелл лизнула его в щеку.

Ко мне шагнул Табен.

– Ты не пострадала, Май… миледи? – глаза наклонившегося Кайрека были широко распахнуты.

Я покачала головой и приобняла Кейрр.

– Хвала Авар. Держитесь за мной, – произнес он и развернул Табена к изломанным воротам.

В полумраке виднелся дальний край старой драконятни, открытой впервые за многие поколения. Меня поразили пробуждающиеся на небе звезды. Возможно, я видела их в последний раз в жизни. Я вдохнула запах старого сена и пыли, пота и крови, разложения и гари Ужасов. Ощутила, как легкие наполняются воздухом, как бьется сердце в груди.

Но вдруг черные крылатые силуэты Ужасов заполонили почти все небо.

Мерцающий в рытвинах плоти холодный свет мешал отделить одно создание от другого. От скал отразились шипение и рык.

Роув, его солдат и Джуза, спешившись, заняли позиции позади драконов. Каждый держал в руке лук или копье. Мэйрад и Кайрек остались верхом, чтобы использовать огромные арбалеты.

Я быстро сосчитала свои стрелы – их оказалось восемь.

– Встать за мной, Кейрр.

Чудовища неумолимо приближались и обрушили на них град выстрелов.

– Ввысь! – скомандовал Аддай, и военные драконы – как из Джуза, так и из драконерии – бросились в бой.

Мы видели ожесточенную, страшную схватку. Драконы впивались в Ужасов зубами, рвали их когтями. Чейен бился как обезумевший, словно его и не обжигали льдом.

Кайрек расстрелял последние болты и пронзил одного из монстров копьем, пока Табен постепенно отступал. На Мэрада насели двое хрипящих Ужасов, и тот вместе с драконом, вскрикнув, исчез за занавесью из рваных крыльев. Какой-то Факельщик попытался плюнуть огнем, но не успел – на него обрушились несколько чудовищ.

Мы держались из последних сил. У меня осталось три стрелы. Аддай развернулся ко мне, поглядывая на Томана, Френа и Беллуа. Глаза его были прищурены, а губы решительно сжаты. Он стиснул меч и кинжал с волнообразным лезвием и напрягся. Дыхание его участилось.

Когда он придвинулся ближе, я вскинула лук со стрелой и натянула тетиву.

– Не надо!

Аддай не замедлил шаг. Между нами встал Беллуа с обнаженным клинком.

– Остановись, брат мой! Ты не прав.

Аддай замер.

– Она тебя совратила, Беллуа. Не пытайся мне помешать.

Краем сознания я ощутила присутствие Эдимму.

Беллуа не поднял меч, но упрямо расправил плечи.

– Ты даже не понимаешь, что сейчас происходит. Не…

– С дороги! – перебил его Аддай. – Скоро все закончится. Разве ты не видишь, что творится у тебя на глазах?

Подбежавший ко мне Френ с луком наготове повернулся к воину Джуза, который прицелился в Беллуа. Я продолжала натягивать тетиву.

Эдимму вдруг резко коснулся моего разума.

– Как любопытно, – произнес он.

Следующие несколько мгновений были заполнены гвалтом боя – рычанием и ревом, криками, хлопками арбалетов. Глухим стуком, треском, стонами.

– С дороги! – повторил Аддай. – Или сперва я убью тебя.

А он нам нравится.

– Эдимму, – охнула я, и сердце тяжело заколотилось.

Аддай сделал ложный выпад, отбил в сторону меч Беллуа, а затем с силой всадил кинжал ему меж ребер. Следом из спины Беллуа показалась стрела, вонзившаяся ему чуть ниже сердца по самое алое оперение. Беллуа со стоном соскользнул с лезвия и рухнул на пол. Джуза молниеносно выхватил из колчана очередную стрелу, но Френ успел поразить его в грудь. Я лишь задела ребра Аддая под его левой рукой, и тот снова двинулся ко мне.

Но вперед уже прыгнула Кейрр. Она опустила голову и сердито зашипела. Аддай замешкался. Я, сделав полшага вправо, вновь спустила тетиву, но Аддай отбил мою стрелу ловким ударом меча, а потом замахнулся на Кейрр.

Беллуа, не поднимаясь, вонзил клинок ему под левое колено. Аддай заорал и, покачнувшись, занес кинжал для нового удара.

Его Факельщик взревел от боли. Аддай вскинул голову и обнаружил, как дракон пятится от чудовищного Ужаса, раздирающего ему шею. А позади них соткался дымчатый силуэт разлагающегося драконьего трупа. Эдимму.

Он явился.

Я натянула тетиву, целясь оцепеневшему Аддаю в сердце, как вдруг Эдимму ринулся в мой разум, как прорвавшая плотину бурная река. Мне в голову хлынул поток всех смертей, которым я стала свидетельницей за последний час. Весь ужас, боль, страх, ярость, сожаление. Жалящие холодом клинки. Рвущие плоть клыки и когти. Я выронила последнюю стрелу и лук, с криком упала на колени.

Кайрек позвал меня по имени.

Аддай рухнул на колени лицом к Эдимму. Оружие выскользнуло из сведенных пальцев.

Сквозь туман в голове я увидела, как Табен и Кайрек бросились к Эдимму, но их перехватил невероятного размера Ужас-дракон с воющим, как проклятая темная тварь, человеком, пришитым ему к груди.

Кайрек вскинул копье.

– Майя! Прячься! – крикнул он сквозь сжатые от боли зубы.

Но я не могла пошевелиться. Эдимму повернул ко мне голову.

Если ты видишь Авар в облике того, что почитаешь, то почему же ты видишь нас?

За этим вопросом, заданным так, словно мы вели самую обычную беседу, последовали образы расчленения, обезглавливания и мерзких вещей, приносивших кому-то непонятное мне удовольствие. Где-то во мне забурлили животные и сексуальные инстинкты.

Ощущения были вырваны из чужих разумов и брошены мне вне контекста.

Мир затянула кровавая пелена. Губу защекотала струйка крови.

– Я видела и Летнего дракона, – выдохнула я, тщетно пытаясь вызвать в памяти чувства, которые тогда испытала, вновь узреть его великолепие.

Эдимму все проигнорировал.

Мы теперь тебя знаем. Знаем твои шрамы. Они глубоки.

Но внезапно выпустив меня, Эдимму повернул дымчатую голову к Аддаю. Я рухнула на локти, задыхаясь.

Посмотри на него.

Аддай застонал и содрогнулся. Наверное, Эдимму впился ему в душу.

Он видел многое. Его шрамы тоже глубоки, но таковы и его знания. Понимаешь ли, мы используем первое, чтобы добить второе. Какой замечательный сосуд ненависти, недоверия и страха. И весьма искусный в убийствах.

Факельщик Аддая сдался. Прелат взвыл, неспособный сдвинуться с места.