Наталья Свидрицкая - Хроники Нордланда. Цветы зла

– Кто это? – Спросил удивлённо.

– Лавви. – Ответил Гарет небрежно. – Фея цветов. Это легенда, их не существует. Но картинка красивая, правда?

– Почему их не существует? – Гэбриэл потрогал ткань. – Вот же она.

– Это фантазия. Считается, что фея цветов приносит счастье, здоровье и процветание туда, где живёт; были времена, когда на них охотились все, кому не лень. Если они и существовали, то их тогда всех уничтожили. Сейчас их на острове нет… А жаль. – Он вдруг тоже подумал, что лавви похожа на Алису. И сам удивился своей мысли. Провёл брата по покоям, показывая:

– Здесь спать будешь, полог – для тепла зимой и от насекомых летом; зимой, впрочем, у нас теперь почти и не холодно, не так, как прежде было, пока стены не обили деревянными панелями и не отштукатурили – после этого и сквозняков таких не стало, и теплее в сто раз, а заодно и уютнее, и красивее. Здесь будешь гостей принимать, меня, к примеру, отдыхать, читать – когда научишься, писать, короче, здесь большая часть твоей жизни и будет проходить, – работать будешь…

– Как работать? – Искренне удивился Гэбриэл, который наивно полагал, будто жизнь графа – это одни удовольствия. Гарет засмеялся:

– Как лошадь, младший! Особенно первый год. Поначалу со мной вместе, учиться будешь править, а потом – сам, сам… Владения у тебя огромные, самые большие на Острове, после моих, без хозяина они стояли долго, разгребать свои Авгиевы конюшни будешь ого-го, сколько!

– Конюшни?..

– Ох, младший… – Гарет перестал смеяться. – М-да. Ну, вот тебе пример. Ты – хозяин деревни… Нет, большого дома. Начнём с малого. У тебя есть жена, двое детей, управляющий, слуги, хозяйство, лошади, коровы, и масса всего ещё. И всем этим нужно управлять…

– Я знаю. – Резко ответил Гэбриэл. – Я управлял. Я понял. Порядок нужно поддерживать, контролировать всех, кормить, распределять обязанности, жратву, наказывать, если что, вся такая фигня. Я понял. Только там дом, а там – куча всего. Не думай, я понял. Я не дурак. – Сказал он почти просяще. – Ну, я дикий, я понимаю, и ничего не знаю, а не умею ещё больше, Алиса мне об этом иногда говорила, намекала, но я не дурак. Я быстро понимаю, что нужно, ты не думай.

– Я и не думаю. – Гарет даже не спросил, кто такая Алиса, а Гэбриэл в этот момент не придал этому значения. – Пошли дальше, раз про работу ты в целом понял. Здесь баня, – он открыл небольшую и очень толстую дверь, плотно пригнанную к косяку. – Это отец придумал сделать у нас бани, на вроде тех, что у руссов на севере, но, конечно, не такую, без парной. Парная нам в несколько лет все стены бы порушила, а прежде они бы отсырели и заплесневели. Здесь просто мыться можно не сидя в бадье, как на остальном Острове, а с комфортом, стоя, из ведра себя окатывая. Здесь печь, как видишь, при ней бак… в нём вода закипает, и ты её смешиваешь с холодной, как тебе нужно, намыливаешься, – он дал Гэбриэлу понюхать кусок мыла, – понюхай, византийское, розой пахнет, стоит десять дукатов кусок! А ещё бывает лавандовое и фиалковое, потом выберешь, какое вкуснее. Отец любит розы. Видел розовые кусты во дворе?.. Это мамины, за ними следят наши садовники, как за зеницей ока, вручную от насекомых обирают, листики моют… Но и красивые же они!.. Поэтому у нас много духов и мыла с запахом розы. И наша кузина, Габриэлла, тоже розовым маслом пользуется, причём немеряно, льёт его на себя столько, что задохнуться можно. А мне фиалковое мыло нравится, и фиалковые пастилки, чтобы жевать. Ну, от запаха изо рта.

– У полукровок не пахнет изо рта.

– Нет. – Согласился Гарет, и подмигнул брату:

– А пастилки всё равно прикольные. Про баню понял?..

– Да.

– Пошли дальше. Здесь столовая: здесь будешь завтракать и обедать с теми, с кем решил пообедать там, или поужинать без лишних глаз, чтобы перетереть что-то… или с любовницей. Для любовниц здесь есть отдельная лестница, чтобы твою даму никто не увидел и не спалил её мужу.

– Любовниц?..

– Любовниц. Женщин. Женщин, с которыми у тебя будет секс.

– У меня не будет женщин. – Сказал Гэбриэл. – У меня будет Алиса. Я поклялся ей, что ни одной женщины после нашего побега у меня не будет, только она.

– Кто такая Алиса? – Теперь Гарет спросил, и Гэбриэл вдруг сообразил, что в первый раз он не удивился… Напрягся.

– Моя невеста. – Сказал твёрдо, смутно чувствуя, что здесь кроется какой-то подводный камень.

– Младший, ты граф. И не просто граф, а сын принца, и сам можешь стать принцем, если только не дай Бог с твоими отцом и братом что-то случится. – Мягко, но мягкость эта обещала какой-то неприятный сюрприз, произнёс Гарет. – Твоей невестой может быть только благородная дама, не ниже баронессы.

– Алиса – благородная! – Убеждённо произнёс Гэбриэл. – Она не хуже принцессы умеет вести себя, разговаривать и всё такое…

– А кто она? Графиня, виконтесса? Может, принцесса?

– Она – моё солнышко. – Прямо глянул в глаза брату Гэбриэл. – Она – моя невеста, моё… моё всё. Я на всё готов ради тебя, это честно, но от Алисы я не откажусь даже ради… – Он обвёл глазами помещение, – ради всего этого. Даже ради тебя. Прости, если что, но я не сдамся. Я жизнь за неё уже раз отдавал, и снова на всё пойду.

– Никто не заставляет тебя от неё отказываться. – С тенью досады сказал Гарет, отворачиваясь. – Но жениться на ней ты не можешь. Ты можешь поселить свою Алису в замке, поблизости от себя, можешь сделать её своей официальной фавориткой, но жениться тебе придётся на благородной даме, которая укрепит наши связи с влиятельным домом… На Софии Эльдебринк, например.

– Я женюсь, – отчеканил Гэбриэл, – только на Алисе, или ни на ком.

– Младший… – Спасло их обоих появление такого роскошного и идеального господина, что Гэбриэл решил, будто это и есть его высочество и его родной отец, от одной мысли о котором ему делалось так страшно, охватывало такое волнение, что все мысли мигом вылетали пробкой из головы, а руки делались влажными и слабыми. Но господин сам поклонился им, изящно, с достоинством, так, что Гэбриэл вновь закомплексовал из-за своих внешности и неловкости. У господина было тонкое правильное лицо, неброское, с несколько бледной расцветкой бровей, ресниц и губ, какой-то… неопределённой, но приятной, по-модному побритые короткие усы и бородка, почти щетина, серые глаза, которые одни можно было бы назвать красивыми и яркими, если бы не выражение, бесстрастное и просто невыносимое, которое могло довести до бешенства. Короткие, модно подстриженные волосы лежали волосок к волоску так, словно он только что за дверью тщательно уложил их, и в таком же идеальном состоянии была вся его одежда, изысканно-простая, но очень дорогая даже с виду, и даже руки его, почти эльфийские, большие, с длинными красивыми пальцами и ухоженными и чистыми ногтями. Если все другие жители замка при виде Гэбриэла впадали в ступор, то этот господин и бровью не повёл, и даже глаза его так и остались бесстрастными и спокойными.