Джон Холлинс - Золото дураков

…и увидел ее – ангела на пару с демоном, ворвавшимся в пещеру. Ангела ярко очертила луна. Мокрые от пота волосы наспех собраны в пучок, рот искажен гримасой ярости. В одной руке – меч, в другой – кинжал. Ангел разрубила глотку первому гоблину, пытавшему проскочить мимо, подсекла ноги второму. Тварь упала на обрубки и заорала так страшно, что начала блевать.

Огромный ящеродемон шел по пещере, расплескивая смерть по стенам и полу, а за ним пошла женщина, обрывая жизни избежавших демона с заботливой филигранной точностью. Словно вслед за мясником шел хирург.

Может, они – полубоги?

Когда боги сходят на землю, на уме у них одно. Хотя барышни, которым не повезло попасть под их очарование, обычно до полного срока плод не донашивали. Отпрыски Пантеона – полубоги – создавали слишком много беспорядка в мире. Они были слишком могущественными и непредсказуемыми. И могли разрушить хрупкое равновесие сил между странами.

Но как орудует мясник! Каков размах, какая эффективность! Без малого – божественно. Ангел с демоном работали тихо. После воя при атаке – никаких воплей или торжествующих возгласов. Вокруг орали гоблины, а пара старалась, угрюмо стиснув челюсти.

Но, понаблюдав, Билл решил: нет, не божественно. Хотя такой размер и качество забоя раньше видеть не приходилось, похоже, для пары это повседневная работа. Никаких молний, всплесков психокинетики. Только сталь, кровь и кости.

Боги, да кто они?

Наконец резня завершилась. Повсюду лежали мертвые и умирающие. Убийцы остановились, тяжело дыша, посмотрели друг на друга и пожали плечами.

– Видишь, – выговорил ящер голосом, похожим на скрежет трущихся камней, – забава суть большая, чем в пекарне.

– Заткнись и ищи кошелек, – посоветовала женщина.

Она вдруг развернулась, ткнула в Билла пальцем и вопросила:

– Ты! Кошелек видел?

Билл ошеломленно глядел на нее. В его жизни больше не осталось смысла. Он вспомнил, что говаривал давно сгинувший отцов батрак Фиркин в минуты трезвости, со временем случавшиеся все реже. Тот говаривал, что жизнь происходит так, словно ее хозяин там, наверху, отлучился по делам, а вожжи оставил разъяренному карапузу, и вот божья рука прошлась по судьбе, все повалила и стряхнула наземь.

– Я? – спросил Билл у женщины, показывающей на него пальцем.

– Нет, – тряхнула она головой. – Наверное, кто-то другой такой же, который позади.

Застигнутый врасплох Билл обернулся. Никого. Затем рассудок все-таки переварил ситуацию. Билл смущенно взглянул на ангела.

Теперь он лучше смог рассмотреть ее в свете усеявших пол гоблинских факелов. Лицо – костистое, суровое, будто состыкованное из пластин, сходившихся под резкими углами на челюсти и скулах. Женщина одета в кожу, усаженную стальными клепками. Там и сям – на голенях, плечах, руках – детали пластинчатого доспеха. Резкости черт отвечали и глаза, неестественно яркие и живые среди жуткого побоища.

За ее спиной здоровенный человекоящер держал за щиколотки и оживленно тряс два гоблинских трупа. Результатом тряски стали несколько обрывков кожи, грязь и много крови. Но никакого кошелька. Ящер заворчал и швырнул тела в угол. Трупы приземлились с мокрым хрустом, заставив Билла поморщиться.

Во взгляде женщины появилась теплота.

– Да уж, нетипичный вечер, а? – осведомилась она.

– И день был не очень, – ответил Билл, беспомощно пожав плечами.

Женщина ободряюще улыбнулась. Резкие углы преобразились, щеки вдруг приобрели мягкую округлость, и на них даже обнаружились маленькие ямочки.

– Я Летти, – сказала она. – А он – Балур.

Билл посмотрел на ящера. Балур. Звучит иностранно. Билл понимал, что сейчас любопытство может оказаться тем, что губит кошачьих, но сдержаться не смог.

– А кто он? – спросил Билл.

– Упрямый идиот, – мгновенно ответила Летти.

Балур потряс еще пару гоблинов и швырнул их в угол.

– Если флиртовать, то это суть не помогающее находить наши деньги быстрее, – сказал ящер, не глядя на напарницу.

– Зато моя версия флирта слегка культурней сбрасывания штанов и предложения денег за услуги, – огрызнулась Летти и добавила на том же дыхании, обращаясь к Биллу: – Если подумаешь чего, накормлю тебя твоей же мошонкой.

А Билл все еще глядел на мир сквозь тонкую пелену замешательства. Голова еще болела от встречи с деревом. Биллу хотелось присесть и отключиться от всего, в надежде, что весь этот бред куда-нибудь уйдет. Впрочем, за исключением Летти. Она пусть останется.

Он понял, что еще не представился.

– Я – Билл. Фермер.

Летти кивнула и поглядела на Балура.

– А как насчет фермерства? – спросила она у ящера, видимо продолжая давний разговор. – Работать руками. Это очень трудно и тяжело, на ферме.

– Суть скверно для рефлексов, – проворчал Балур, продолжая непонятную Биллу дискуссию. – Губительное для мышечной памяти.

Летти вздохнула, опустилась на колени и зашарила в пожитках ближайшего трупа. Балур переместился в другую часть пещеры. Он потряс еще двух гоблинов, затем, разочарованный, швырнул их прочь, начав свежую кучу.

Но когда тела приземлились, раздался сдавленный вопль.

Балур, стоя с вытянутой рукой, нерешительно выговорил:

– Там живой.

К глотке Билла подкатился тошный ком, колючий и едкий. Билл глянул на вход в пещеру. Можно тихо ускользнуть. Они не заметят. Можно…

И что можно? Нажить себе новые беды? Вряд ли повезет снова наткнуться на хорошо вооруженных незнакомцев, перебивающих все проблемы. Принимая во внимание разнообразие и тяжесть способов, какими за последние сутки судьба пыталась покончить с Биллом, вариант «остаться с Балуром и Летти» казался самым безопасным.

Летти опять вытащила короткий меч. Напарники двинулись к источнику звука и замерли, приблизившись. Затем Балур с удивительным проворством кинулся, ухватил и поднял. Схваченное извивалось и корчилось в толстой руке ящера.

Оно было больше гоблинов, усеивающих пол пещеры. И обмотано веревкой. Балур держал добычу за щиколотки, и Билл не сразу сообразил, что копна волос внизу – это шевелюра и борода.

– Это не гоблин, – заметил Билл на всякий случай.

– Может быть, суть их союзник, – отозвался Балур, он, сощурившись, рассматривал дергающегося гуманоида.

Тот захрипел и запищал – поверх рта проходила веревка, будто кляп.

– Может, будем кончать на всякий случай? – предложил ящер.

– Союзник? Связанный по рукам и ногам? – выговорил удивленный Билл.

– Парнишка с фермы говорит дело, – отметила Летти, кивая.

– А я по-прежнему суть считаю о необходимости его расплющить. На всякий случай…

– А я по-прежнему считаю о необходимости тебя выхолостить. На всякий случай, – перебила Летти. – Отпусти бедолагу.