Дэвид Хэйр - Поцелуй Иуды

Уайльд. Это была паника.

Росс. Паника?

Уайльд. Он был лишен возможности объясниться напрямую. Ему запретили свидания со мной.

Росс. Для этого были все основания!

Уайльд. Он был в отчаянии. Он решил, что публикация поможет нашему делу. (Пауза.) Ну да, ему не хватает рассудительности.

Росс. Чего ему точно хватает, так это изворотливости.

Уайльд (отвернувшись, помолчал) . Ты ничего не понимаешь в наших отношениях.

Росс. Констанция просила тебя в письме приехать к ней.

Уайльд. Я не мог.

Росс. Это почему же?

Уайльд. Я только вышел из тюрьмы. Робби, как ты не понимаешь? Я запутался. Мне требовалось время, чтобы в себе разобраться.

Росс. Одно слово Бози, и ты уже бежишь к нему.

Уайльд. Ну всё…

Росс. Недели не прошло.

Уайльд. Всё, я сказал!

Росс. Констанция тебя зовет — ноль внимания.

Уайльд. Он снял для нас эту виллу. Мы будем писать. У нас есть будущее.

Росс. И после этого ты удивляешься, что твоя жена рвет и мечет. Ты словно нарочно делаешь то, что она просила тебя не делать!

Уайльд. Она?! Скажи лучше: общество! (Горький смех) . Общество упрятало меня за решетку, чтобы только развести меня с Бози!

Росс. Общество?

Уайльд. Ты бессилен сделать это в одиночку, вот общество и обрушило на меня свое возмездие. Мои пьесы не ставят, меня чураются, как прокаженного, и дело не в моем грехе — нет! — дело в том, что я так и не продемонстрировал всему свету, что этот урок морали пошел мне на пользу. Переменить мой образ жизни значило бы признать, что я был не прав. Патриот, брошенный в тюрьму за любовь к родине, продолжает любить родину. Поэт, брошенный в тюрьму за любовь к мальчикам, продолжает любить мальчиков. (В его взгляде беспощадность) . Я отбыл свое наказание — мало? Кажется, от меня больше ничего не требовалось. Разве я недостаточно пострадал? Недостаточно перенес? А-а, мы играем по новым правилам! Тюремный срок — это только прелюдия. Теперь мне в глотку должны затолкать нравоучение. Вот тебе, Оскар, подавись!

Росс (подавлен этим яростным напором) . Оскар, ты правда не видишь разницы между теми, кто упрятал тебя за решетку, и теми, кто пытается тебе помочь?

Уайльд. Ну как же. Одни просто злобствовали, а другие пекутся о моем нравственном здоровье.

Росс. Ты несправедлив.

Уайльд. Да? А ты себе как это представляешь? (Росс глубоко уязвлен его словами) . Что же ты молчишь? Во что оценена моя сговорчивость? Какое она мне назначила содержание? Сто пятьдесят фунтов в год?

Росс. Да.

Уайльд. По контракту, скрепленному подписью?

Росс. Естественно.

Уайльд. В противном случае развод, и тогда ни цента.

Росс (опускает глаза) . Да.

Уайльд. План замечательный в своей простоте: голодная смерть. При этом какая глубоко нравственная подоплека! (Отвернулся) . Убей меня из ненависти. Но убивать из желания меня переделать!..

Росс. Ты сам себя убиваешь.

Уайльд (отмахнувшись, закуривает) . Значит, так тому и быть. Поэт должен загнуться в канаве — развязка во вкусе обывателя.

Росс. Последствия — может быть, но намерения? Разве я действую в интересах Констанции? Ты — не она — был и остаешься моим другом. Я всего лишь курьер.

Уайльд (с убийственной жестокостью) . Тогда принеси мне бренди. (За окном темнеет. Уайльд сидит неподвижно в своем кресле. Росс берет его стакан и идет к столику, где стоит бутылка) . Я знавал людей высоких моральных принципов, и всех, без исключения, отличали бессердечность, мстительность, редкостная глупость и отсутствие всякого понятия о гуманности. Нравственный человек — самое низменное животное… Все не выливай. (Росс поставил бутылку) . Я предлагал: мы будем жить отдельно.

Росс. Оскар, это несерьезно.

Уайльд. На расстоянии двух кварталов.

Росс. Ты знаешь, чего она хочет.

Уайльд. Два квартала мало? Хорошо. Три? (Росс только головой качает) . Послушай, а не взять ли нам глобус? Сядем, как в старое доброе время, и прикинем идеальное расстояние. Два разных города? Разные страны? Материки? Ты укажешь мне границу, которую она сочтет приемлемой? (Слышно, как Галилео зовет Бози по-итальянски. Росс подливает себе вина) .

Росс. Решать тебе.

Уайльд. Ну да. Это я уже слышал.

Росс. Ты можешь и дальше использовать его как водоотталкивающее средство, но вместе с чужаками ты рискуешь оттолкнуть и своих истинных друзей.

По лестнице с видом джентльмена спускается Бози в светлых брюках и безрукавке. За ним Галилео. Оба хохочут, являя собой картину беззаботной молодости. По всему, Бози решил встретить Росса запросто, без церемоний.

Бози. Робби! Добро пожаловать в наши края.

Росс. Благодарю.

Бози. Ты, кажется, проделал большой путь.

Росс. Верно.

Бози. Ты ведь прежде здесь не бывал?

Росс. Нет.

Бози. Мой друг Галилео приглашает меня на танцы. Присоединяйся!

Росс. Не могу. Я уезжаю ночным поездом.

Бози. Так скоро? А ты, Оскар?

Уайльд. Мои танцы в прошлом. (Потянулся к столику, поднял двумя пальцами конверт) . Письмо от твоей матери.

Бози. Спасибо. (Непринужденно забирает письмо) . Приятно было увидеться, Робби. (Уайльду) . Не жди меня, я вернусь поздно.

Уайльд. Ключ взял?

Бози. Взял. Счастливо оставаться. Не скучайте тут без нас.

Уайльд. Постараемся.

Галилео. Arrivederci. II stato un piacere. Alla prossima.

Уайльд. Не забудь про меня, Бози. Один танец — в мою честь! (Бози, смеясь, уходит в сопровождении Галилео. Уайльд берет Росса за руку) . А ты, Робби, со мной разве не останешься?

Росс. Не могу. Я должен возвращаться в Англию.

Уайльд. Ну да. (На глазах слезы. Росс, взволнованный, опускается перед ним на колени) . Мне будет не хватать твоего общества, Робби.

Росс. Прости, но… я должен обо всем доложить Констанции. (Уайльд отнимает у него свою руку — аудиенция окончена. Росс встает с колен) . Было приятно тебя увидеть, Оскар. У меня при себе всего два фунта. Торговля картинами, конечно, прибыльное дело, но не для того, кто прослыл близким другом Оскара Уайльда. Оставить тебе?

Уайльд (королевский жест) . Оставь. (Росс кладет деньги на столик. Хочет приблизиться, но Уайльд его опережает) . Бог даст — свидимся.