Шодерло Лакло - Опасные связи [Пьеса]

Вальмон. Адель!

Делает несколько шагов к двери.

Адель! Мадам плохо!

На его крики прибегает Роземонд и Служанка.

Ей трудно дышать.

Дамы бросаются к Турвель. Вальмон рад возможности скрыться.

Роземонд. Дорогая, я сейчас же пошлю за доктором.

Турвель. Ради Бога, никакого доктора, все уже прошло

Роземонд. Давайте не будем рисковать.

Турвель. Нет, нет, я просто… мне надо с вами переговорить.

Роземонд вздыхает — эта просьба похоже, ее нисколько не удивила. Она отпускает жестом служанку. Та делает книксен и выходит.

Сядьте поближе. Мне надо вам открыться, а это так трудно.

Роземонд присаживается на краешек шезлонга. Турвель берет ее руки в свои.

Я должна уехать… завтра же, чуть свет. Я безнадежно влюблена.

Роземонд кивает, по-прежнему, не выказывая удивления.

Жизнь без него — не жизнь, но я должна, должна так поступить! Не знаю, понимаете ли вы меня.

Роземонд. Да, девочка моя. Понимаю. Этим меня не удивишь. Удивляться можно только одному: мир не меняется. Да, конечно, если вы считаете, что так будет лучше — поезжайте.

Турвель. А дальше? Что вы мне посоветуете?

Роземонд. Если память мне не изменяет, в таких делах советовать бесполезно. Все равно что объясняться с больном, мечущимся в бреду. Начнете выздоравливать, тогда и поговорим.

Турвель. Никогда еще я не была так несчастна!

Роземонд. Увы, те, кто более достоин любви, больше других от нее страдает. Вы слишком молоды, чтобы знать это.

Турвель. Но почему? Почему?

Роземонд. Для мужчины главное — обладать, для женщины — отдавать. Мужчина не способен посвятить себя без остатка одной избраннице. Поэтому наши надежды на то, чтобы обрести счастье и любовь, всегда немножко горькие. Я с нежностью отношусь к своему племяннику, но если сказанное можно отнести ко всем мужчинам, то к нему — в первую очередь.

Турвель. Да, но… он ведь сжалился надо мной. Я прочла это в его глазах… он не захотел воспользоваться моей беспомощностью.

Роземонд. Значит, дитя мое, вы своим примером сумели в короткий срок сделать его лучше, чище. И если он вас отпускает — поезжайте с Богом.

Турвель. Да.

Она снова разражается слезами, уткнувшись в колени Роземонд, которая начинает гладить ее по голове.

Роземонд. Ну-ну. Даже если бы вы уступили, одному Богу известно, как долго вы сопротивлялись. Ну-ну.

Гладит ее по голове.

Затемнение

Конец второго акта

Поздние числа октября. Главная гостиная в парижском особняке Вальмона. Сам он пишет за столом. Лакей провидит в залу Мертей и Дансени и уходит. Вальмон встает им навстречу.

Вальмон. Мадам. Мой дорогой шевалье.

Дансени порывисто обнимает Вальмона.

Дансени. Спасибо вам, сударь, за все.

Вальмон из-за плеча Дансени подмигивает Метрей.

Вальмон. Боюсь, что я принес вам одни огорчения.

Дансени. Я, конечно, огорчен, что не вижу Сесиль целый месяц, но зато, благодаря вам, мы сохранили нашу любовь.

Вальмон. Ну, что касается любви она ни о чем другом и не помышляет.

Дансени. Да, в своем последнем письме она говорит, что даже я не сумел бы добиться того, что чего добились за меня вы.

Вальмон. Благородная душа.

Метрей. Что она еще пишет?

Дансени. Что маман уже не выглядит такой непреклонной. Она, кажется, готова примириться с мыслью о нашем браке.

Метрей. Это было бы замечательно.

Дансени. Ну, как она там, месье? Я ведь с этим спешил к вам!

Вальмон. Цветет. По-моему, деревенский воздух идет ей, на пользу. Даже немного поправилась.

Дансени. Да что вы!

Вальмон. Через две недели они возвращаются в Париж, и она уже сгорает от нетерпения увидеть вас.

Дансени. Не знаю, как я перенесу две недели разлуки.

Метрей. Мы постараемся вас развлечь.

Дансени. Что бы я делал, если бы не ваше дружеское участие!

Метрей. Мой дорогой, не будете ли вы так любезны подождать меня в карете? Мне надо переговорить с виконтом наедине.

Дансени. Разумеется.

Откланивается Метрей, горячо жмет руку Вальмону.

Не знаю даже, как мне вас отблагодарить.

Вальмон. Полно, шевалье, полно. Я получаю от этого истинное удовольствие.

Одарив их обоих обворожительной улыбкой, Дансени выходит.

Вальмон и Метрей разряжается хохотом и падают друг другу в объятия.

Бедный мальчик. Святая простота.

Метрей. Что касается Сесиль, то ее последнее письмо приятно удивило меня своим остроумием.

Вальмон. Рад это слышать. Она его писала под мою диктовку.

Метрей. Виконт, вы неподражаемы.

Вальмон. У меня для вас есть новость, которая вас, надеюсь, позабавит, видимо, новый Жеркур будет Вальмоном.

Метрей. Что вы этим хотите сказать?

Вальмон. У Сесиль двухнедельная задержка.

Лицо Метрей делается озабоченным.

Вас это не радует?

Метрей. Даже не знаю. Вы превысили свои полномочия.

Вальмон. Я не думаю, чтобы это могло повредить делу. При условии, что они сыграют свадьбу до конца года.

Метрей. Возможно, и все же…

Вальмон. Вы хотели отомстить Жеркуру — я научил его невесту выполнять услуги, за которыми вы не рискнете обратиться ко всякому профессионалу. Вдобавок, я, кажется, сделал ей ребенка. Можно ли желать большего?

Метрей. Вы правы, виконт, свой долг вы выполнили безупречно. Жаль только, что другая пташка вырвалась из ваших рук! Почему вы позволили ей выпорхнуть?

Вальмон. Я был… растроган.

Метрей. Даже так? Ну, тогда, неудивительно, что вы сваляли дурака.

Вальмон. Кто мог подумать, что она способна на такое коварство?

Метрей. Бедняжка. Наконец-то предложить самое ценное, что у нее есть, и обреченно ждать, когда этим воспользуются — тут нужно ангельское терпение.

Вальмон. В другой раз этот номер у нее не пройдет.

Метрей. Другого раза, я так понимаю, не будет.

Вальмон. Это почему же. Мой план не может дать осечку.

Метрей. Как? Новый план?

Вальмон. С гарантией. В четверг я должен быть у нее. На этот раз — никакой пощады. Она будет наказана.

Метрей. Я рада это слышать.

Вальмон. Вы ни слова не сказали о том, что происходит в вашей жизни.

Метрей. Беллерош получает отставку, уже намечен претендент на его место.