Александр Мардань - Антракт (Неприличное название)

ОЛЬГА.На сцене — натурализм… От военных несет перегаром. А от Тузенбаха — еще и луком. Ему Чиполлино играть… Я бы на месте Никитича первый ряд не продавала — во избежание удушья.

МАША.Оль, куда ты торопишься? Мне еще дохлопать не успели, а ты уже несешься со своей репликой, как с вилкой в заднице… Тебя ж все равно не слышно.

ОЛЬГА.Почему?

МАША.Из-за аплодисментов…

НАТАША.Куда Ирка поскакала? Новый кавалер?

МАША.Старых разводит. Чтобы не случилось, как в прошлый раз…

ОЛЬГА.Тебе на чужие синяки грима жалко?

МАША.Представь, мне даже на свои жалко.

НАТАША.Ты-то при чем? Вот у Ирки — страсти!

АНФИСА.А на сцене — пельмень сибирский.

МАША.Ей современное играть — разморозилась бы. А так… Вечером пасьянсы раскладывает, а ночью в ресторане… не щадя живота своего…

НАТАША.Она же вечно на диете?!

МАША.А танцу живота диета только в помощь.

ОЛЬГА (приподнимает платье и подтягивает колготки) . Я бы тоже что-нибудь современное сыграла. В джинсах. Сил нет эти тряпки по полу волочить. Кстати, я после Чехова себя плохо чувствую. Может, потому, что до меня в этом платье Галка играла?

МАША.Ну и что?

ОЛЬГА.Она же подвеянная. Нормальные люди в монастырь не уходят.

МАША.Нормальные люди в театре не работают. И при чем здесь платье?

ОЛЬГА.Правильно, в театре работают талантливые… А одежда впитывает ауру.

АНФИСА.Грязь она впитывает. Платью лет пять, а стирают — раз в пятилетку… Я костюмерше говорю: «Вы когда мое постираете?» А она мне — «Мойтесь почаще!»… Пойду завтра к Пете. Объясню, что в генеральском доме прислуга в чистом ходила…

Входит Петр.

ОЛЬГА (завизжав, опускает подол) . Петр Никитич! Опять без стука?

АНФИСА.Легок на помине!

ПЕТР.Дамы, пардон… Ольга Викторовна, что случилось? Вы забыли, что вам во втором акте на сцену выходить?

ОЛЬГА (приложив ладонь к воображаемому козырьку) . Разрешите получить замечание, товарищ худрук! Форс-мажор! Змейка разошлась. Искала шаль. (Поворачивается к нему спиной, сбрасывает шаль.)

ПЕТР.Ясно. А вы, Марь-максимна, сегодня чересчур эмоциональны. Что за верхнее ля на ровном месте?

МАША.Петр Никитич, я старалась…

ПЕТР.Стараться надо дома с мужем. (Ольге) . А вы что ляпнули? «Андрей проиграл вчера в карты двести долларов». В Перми?! В тысяча восемьсот девяностом году?! Если у Чехова вы найдете хоть один доллар, я подарю вам сотню!

ОЛЬГА.Кстати, в зале никто не заметил.

ПЕТР (всем) . Так, завтра в час дня — репетиция. То, что вы играете — это не классика, а порнография.

АНФИСА.Что поставили — то и играем.

ПЕТР.Анфиса Михална, если вы думаете, что вместо Вас ввести некого…

ОЛЬГА.Петр Никитич, я завтра не могу. У меня во второй половине дня съемка.

ПЕТР.Перенесите.

ОЛЬГА.Петр Никитич, как я смогу…

ПЕТР.Вы у кого снимаетесь? У Тарантино?

ОЛЬГА.Вы же в курсе…

ПЕТР.Завтра — репетиция! Кто не понял — пишите заявление.

АНФИСА.Петр Никитич! Один вопрос! Я к юбилею торт буду заказывать… Как думаете, десять килограмм — хватит?

ПЕТР.А какой торт?

АНФИСА.«Графские развалины».

ПЕТР.Ну зачем же? Вы еще всем молодым фору дадите! Закажите лучше «Монастырскую избу». (Наташе.) Наталья Ивановна, можно Вас на минутку? (Выходит вместе с Наташей.)

АНФИСА.Прибежал, раскомандовался… Император!

МАША.О! Закажите «Наполеон»!

АНФИСА.Я ему «Кутузова» закажу… На прощание. (Пауза.) Тьфу! Про костюмершу забыла! Ладно, завтра скажу…

МАША (Ольге) . Ты чего визжала, когда Добрыня зашел? Он увидел что-то новое?

ОЛЬГА.Мне повизжать не трудно, а Наташке — спокойнее будет… Добрыня совсем озверел. «Съемку перенесите». Как он это представляет? И на черта мне репетиция? В сотый раз слушать про способ конструктивного действия, про надежду и отчаяние чеховских героинь? Мне за съемочный день платят больше, чем за месяц в театре.

МАША.Не переживай. У тебя на прошлой неделе и съемки были, и спектакли…

ОЛЬГА.Каждый день! Но съемки-то днем.

МАША.Каждый? (Пауза.) Ну как-то сложится…

ОЛЬГА.Скоро я сложусь, как карточный домик…

Пауза.

МАША.У Наташки колечко новое видела?

ОЛЬГА.Не заметила.

МАША.Ну да, она когда в театр приходит — сразу его переворачивает, камушком вниз. Чтобы не пялились и не болтали о Добрыниных доходах.

АНФИСА.Да… Аренду раздает направо и налево. Не театр, а прокатная площадка.

ОЛЬГА.Колечко переворачивает, а вот загар не спрячешь. Сразу видно — солярий. Причем, регулярно.

МАША.И тренажерный зал. Она недавно жаловалась, что хочет пару килограмм сбросить — и не получается.

ОЛЬГА.Могу ей новую диету рассказать: целый месяц ешь всё, что хочешь, но — на нашу зарплату. Минус пять кэгэ гарантирую.

МАША.А помнишь, какая она пришла, в девяностом?

ОЛЬГА.В девяносто втором. Ее тогда сразу в «Доходное место» ввели.

МАША.Во вьетнамских джинсах ходила и в кофточке из люрекса.

ОЛЬГА.Тогда люрекс, теперь — бриллианты. Любит блестящее.

АНФИСА.Девчонки, чего вы на нее набросились? Каждая из вас могла эти камушки заработать. Надо было перед Петрушей активнее задом крутить.

МАША.Чем?

АНФИСА.Доходным местом! (Все трое хохочут.) А вообще, десять лет пользоваться одним туалетом с худруком — еще не значит разбираться в системе Станиславского. (Ольга и Маша смеются.) Я когда сорок лет назад в театр пришла, примой была Матвеева. Народная, вся в орденах. Как поддаст — говорит: «Знаю я этого Станиславского. Юбочку повыше задерешь — и публика кричит: „Браво, Матвеева!“ Вот и вся система».

Отсмеявшись, умолкают. Сидят за столиками, поправляют грим. Анфиса подливает себе из термоса. Маша начинает тихонько напевать:

Дальше тихо напевают все вместе.:

МАША (поежившись, набрасывает на плечи кофту) . Похолодало…

ОЛЬГА.Так Пасха скоро.

МАША.Ну и что?