Александр Мардань - Антракт (Неприличное название)

Из динамика раздается голос: «Ирина — на сцену».

ИРИНА.Ой, Ленка, мой выход! Пора бежать. Пока!

Ирина отключает телефон, гасит свет и выходит.

Приглушенно слышны музыка и аплодисменты.

Кабинет худрука. Входит Петр Никитич.

ПЕТР (секретарю в приемной) . Меня ни с кем не соединять!

Садится к телефону, набирает номер.

ПЕТР.Сережа, привет! Ты узнал, что я тебя просил? (Пауза.) Да, явился. Вчера на спектакль. Тень Гамлета-старшего… Не знаю, еще не виделись. (Пауза.) Сам позвал. Ну и что? Из вежливости. Тещу тоже зовут в гости, но это не значит, что ее хотят видеть! (Пауза.) Старая дружба? Не ржавеет. Но высыхает, как мумия… Что же он десять лет из Лондона с Парижем не вылезал, а меня никуда не вытащил? Даже в Болгарию. Мол, так да так, друг, режиссер хороший… (Пауза.) Пьесу прислал… Стыдно вслух произнести. (Пауза.) Худруком? У меня? Два медведя в одной берлоге? (Пауза.) Спектакль снимают или хотят снять? (Пауза.) Опять из-за политики? Главное — узнай, из-за чего. Мало ли… Может, Павел тут и не при чем… (Звонит мобильный.) Секунду. (Берет мобильный.) Алло! Витенька, подожди минутку… (В трубку.) Извини… Ну, договорились? Только не слухи, а чтоб точно всё… За мной не заржавеет.

Кладет трубку, берет мобильный.

ПЕТР.Да. (Пауза.) Аренда мне нужна, но партийцы твои… Сегодня съедутся, завтра в оппозицию уйдут, а послезавтра со мной контракт не подпишут… Сам понимаешь. (Пауза.) При чем здесь американец? Я кстати, сначала кассету попросил с его шоу… прости, Господи, — проповедью. (Пауза.) Кстати, деньги заплатили, как за Киркорова. И целый ряд для артистов оставили. (Пауза.) Про что? Про любовь. Христианство — вера лирическая. Не знаю, возлюбят ближнего, как самих себя, но мастерству поучились. (Пауза.) Нет, Витя, не могу. Певцов, гипнотизеров, юбилей фирмы — пожалуйста… Мне все равно, нал или безнал, лишь бы цена была. А вот с оранжевыми, розовыми, голубыми — иди лучше в оперный… от греха подальше.

В кабинет входит Павел.

ПЕТР.Так, Вить, я тебе перезвоню. (Выключает мобильный. Встает навстречу.) Здра-а-авствуйте, Павел Андреевич!

ПАВЕЛ.Здра-а-авствуйте, Петр Никитич!

ПЕТР (подчеркнуто вежливо) . Присаживайтесь. Чего ж не позвонили заранее? Я бы встретил. На спектакль пришли, а ко мне не заглянули… Народный артист, режиссер московских театров, лауреат таких премий, что и не выговорить, — а сидите в зале, как простой инженер… Я подсуетился, коньяк открыл, стаканы протер… Ждал-ждал, а Вы так и не объявились. Неужели заблудились?

ПАВЕЛ (с иронией) . Не поверишь, Петр Никитич… «Я шел к тебе, но, проходя перед трактиром, услышал скрипку…». То есть мобилку. Звонили из Москвы. Зацепился… Потом подумал — может, тебя и нет?

ПЕТР.Ладно, Моцарт. Не хотел — не зашел.

Обнимаются. Хлопают друг друга по плечам.

ПЕТР.Как доехал?

ПАВЕЛ.Спальный вагон повышенной комфортности. Напитки, как в самолете, на шару. Правда, отопление отключили…

ПЕТР (достает из шкафа бутылку коньяка и бокалы) . Сейчас тебя согреем! (Открывает бутылку.)

ПАВЕЛ.А вчерашний — выдохся?

ПЕТР.Да. В присутствии художника и завлита.

Павел прохаживается по кабинету, рассматривает фотографии на стене.

ПАВЕЛ.Стена плача. Скольких уже нет… О! И я тут! Не ожидал.

ПЕТР.Характер у Вас, Павел Андреевич, отвратительный… но мы любим Вас не только за это.

ПАВЕЛ (смотрит на фото) . Какой год?

ПЕТР.Восемьдесят третий. Юбилей Васильева. Пятьдесят.

ПАВЕЛ.Надо же! Мне он тогда стариком казался…

ПЕТР.Не про нас сказано… Ты, кстати, как юбилей отмечать собираешься?

ПАВЕЛ.Дожить бы… Вообще, я не любитель юбилеев. В них что-то есть от панихид…

ПЕТР.Чего так грустно? Полтинник — промежуточный старт.

ПАВЕЛ.Для кого старт, для кого — финиш.

ПЕТР.Ты пессимист? Давно?

ПАВЕЛ.Недавно. А ты как отмечать будешь?

ПЕТР.Реалистично-прагматично. Адреса в кожаных папках, картины «Утро в сосновой роще»… штуки три… банкет, торт — без свечек, чтобы пожара не было. Все по традиции.

ПАВЕЛ.Не скучно?

ПЕТР.Стабильно… (Пауза.) Как мама?

ПАВЕЛ.Нормально. Скрипит по возрасту… Привыкла к Москве, даже акцент появился. Привет тебе передавала…

ПЕТР.Спасибо.

Звонит телефон, Петр снимает трубку.

ПЕТР.Я же сказал — не соединять! (Пауза.) Драматург? Тем более, меня нет. (Пауза.) В Париж, по делу, срочно.

Петр кладет трубку, наполняет бокалы, один вручает Павлу.

ПАВЕЛ.У тебя закусить не найдется? А то как-то…

ПЕТР.Найдется.

Достает из шкафа блюдце, на котором лежит половинка яблока, и ножик. Аккуратно отрезает от половинки два ломтика, один из них протягивает Павлу.

ПАВЕЛ (поднимает бокал) . Ничего, что в рабочее время?

ПЕТР.А у нас ненормированный рабочий день.

Чокаются.

ПЕТР.Да, Паша, удивил ты меня. Я тебя сколько раз звал, ты мне в ответ свой график рассказывал: Париж, Женева… А вчера говорят — в зале сидит! Так просто! (Пауза.) Ну, за возвращение.

ПАВЕЛ.Лучше — за встречу!

Выпивают.

ПАВЕЛ.А вообще как дела?

ПЕТР.Нормально. Кручусь. А в целом… Как и по стране… А ты, медведь-шатун, почему столько лет без своего театра?

ПАВЕЛ.Не медведь, а волк. Одинокий. Как все мы.

ПЕТР.Не все. Я стаю люблю.

ПАВЕЛ.Значит, ты — исключение…

ПЕТР.И все-таки?

ПАВЕЛ.Театр возглавить? Предлагали. И сейчас веду переговоры… С таким громким названием, что говорить не хочу…

ПЕТР.А может, вернешься? Будешь худруком, я — директором…

ПАВЕЛ.Да? Два медведя в одной берлоге?..

Немного затянувшаяся пауза.

ПАВЕЛ.Хороший коньяк.

ПЕТР.Французский-то лучше?

ПАВЕЛ.…И спирт отечества нам сладок и приятен.

Пауза

ПЕТР.Ну, рассказывай. Чё приехал?

ПАВЕЛ.Как это — чё? Ты же звал! Говорил: «Приезжай, ставь!..»

ПЕТР.И ты всё бросил?..

ПАВЕЛ.Честно? Домой потянуло. Где начинал… По сцене этой походить захотелось…

ПЕТР (перебивает) . Оставь для интервью. Журналисты набегут, им и расскажешь — про дым и спирт… Я серьезно: по-че-му?

ПАВЕЛ.Серьезно — хочу поработать. Без суеты. Пустишь?