Александр Гельман - Наедине со всеми

Андрей. Ну зачем ты? Тебе хочется сейчас все истолковать против меня? Ну давай. Это так просто сейчас, так легко. Ты же видишь — я сейчас сам против себя. Я действительно тогда себя переборол. Взял себя в руки. И ты увидишь, я и тщеславие свое раздавлю, как жука! Я не решаюсь, не решаюсь, а уж когда решусь — меня не остановишь! Со мной всегда так: что-то накапливается, накапливается, потом наступает момент, и все. Взрыв. Как атомная бомба. Ты знаешь, как устроена атомная бомба?

Наташа не отзывается.

Ты не знаешь, как устроена атомная бомба? Ну даешь! Чтоб получился атомный взрыв, надо иметь строго определенное количество урана. Критическая масса называется. Так вот, берется эта масса и делится пополам. Пока половинки разделены — взрыва быть не может. А как только перегородочка удаляется, две половинки соединяются, и все — Хиросимы нет, Нагасаки нет! (Рывком опускается перед Наташей на колени.) Поцелуй меня, пожалуйста…

Наташа сидит неподвижно. Он берет ее руку и кладет себе на голову, потом свою руку убирает, а Наташина рука остается у него на голове. Наташа беззвучно плачет.

( Нежно.) Миленькая, ты увидишь, у нас все будет хорошо. Не надо плакать. Ну что делать, если такой ценой все дается? Давай сейчас ляжем спать… утром встанем пораньше, приберем, я тебе помогу… я тебе сейчас во всем буду помогать, во всем, во всем! Постелить?

Наташа молчит.

Ты увидишь, я уйду с этой проклятой работы, и у нас все будет по — другому. Я не хочу, чтоб мне снился Щетинин. Я хочу, чтоб мне снилось море, небо… я хочу, чтоб ты мне снилась. Я что, родился для того, чтобы быть начальником? Да нет же! Я что, умру, если не буду начальником? Да нет же! Мы теперь будем всегда вместе, все вечера, выходные. Я не буду таким задерганным… будем ездить чаще за город, на чистый воздух. Ты увидишь, мы еще сделаем что-то хорошее с нашей жизнью… несмотря ни на что. Я чувствую в себе силы… я даже не знаю, откуда они еще берутся, но они есть, они есть! Я не сдамся, я вас не потеряю, я все сделаю для того, чтобы мы жили по — человечески. Мне так больно, что ты стала выпивать… ты не должна этого делать, Наташенька. Я очень прошу, не надо больше… обещаешь? Хорошо?

Наташа молчит.

Постелить?

Наташа (снимает с головы Андрея руку, которую она держала все время, как приклеенную, вытирает слезы. Негромко). А куда ты пойдешь, где ты будешь работать?

Андрей. Как где?

Наташа. Ну где? Кем ты будешь?

Андрей. Да хоть кем. Какая разница? Подыщу нормальное, спокойное место. Человеческое. Я же простой парень, Наташа: могу, как сейчас, на «Волге» раскатывать, а могу совсем наоборот. Преподавать пойду. В техникум. Помнишь, меня звали?

Наташа. Куда? Куда?

Андрей. Преподавать. В строительный техникум.

Наташа. На сто двадцать рублей, что ли?

Андрей. Ну, Наташенька… Люди живут, и мы проживем. Ничего страшного.

Наташа. Нам же придется сейчас всю жизнь помогать Алеше. Об этом ты подумал? Еще неизвестно, как он после института… будет работать, не будет. Женится, не женится. Сейчас не каждая за него пойдет. Ты знаешь, какой мне сон этой ночью приснился.

Андрей. Какой сон?

Наташа (с напором). А вот такой, что будто Алеша женатый и жена его выгоняет. Там ты находишься, я… мы ее уговариваем. А она… толстая такая бабища, наглая… кричит: «Я за вашим калекой три года ухаживала, я заработала эту квартиру!» Ты ей что-то сказал, она как заорет в другую комнату: «Володя, ну-ка вышвырни их!» И выходит Володя: вот с такими ручищами, с такой будкой. «Это, говорит, мой новый муж, я уже три месяца с ним живу». И обращается к Алеше: «Подтверди, пожалуйста»…

Андрей. Фу, какой ужас!

Наташа. И этот Володя к тебе подходит и начинает выталкивать, бьет тебя по лицу…

Андрей. Чертовщина какая-то…

Наташа. Я закричала, и проснулась. А Алеша все это время стоял в уголочке и плакал. Понятно?

Андрей. Но это же сон, Наташенька. Всего лишь сон. Мало ли что может присниться?

Наташа. Это не сон! Это нас ждет. (Плачет, вытирает слезы.) Надо ему что-то оставить, что-то скопить для него — мы же не вечные! Покалечил… а теперь пойдешь преподавать… учить, как жить? На сто двадцать рублей?

Андрей. Ну, Наташенька… Ну я могу не уйти. Меня же не гонят. Даже наоборот.

Наташа. Я с тобой жить не буду, если ты не уйдешь! Хватит с меня! Давай увольняйся, а дальше — посмотрим…

Андрей. Ну хорошо. Уволюсь.

Наташа. Когда?

Андрей. Ну не знаю — тянуть не будем. Раз решили.

Наташа. Ты можешь это сделать завтра?

Андрей. Что — завтра?

Наташа. Заявление подать завтра. Я хочу, чтобы ты завтра подал заявление.

Андрей. Ну, пожалуйста. Только меня все равно в один день не уволят. Пока подыщут человека на мое место, пока что.

Наташа. Ничего. Уволят. Я с тобой вместе пойду к Щетинину… я буду с ним разговаривать. А если что… пойду в райком, в горком — я мать, я жена, у меня тоже есть права! А теперь позвони.

Андрей. Что? Кому?

Наташа. Щетинину. Чтоб он нас утром принял. Имей в виду, мы не поедем за Алешей, пока на твоем заявлении не будет резолюции: с такого-то уволить. Позвони.

Андрей глянул на часы.

Еще можно. Звони.

Андрей (подходит к столу, где стоит телефон). А что мне ему сказать?

Наташа. Договорись, чтоб он нас утром принял. Скажи, по какому поводу мы придем. Давай звони!

Андрей. Ну, пожалуйста. (Поднимает трубку, вдруг.) Фу, черт! (Бросает трубку.) Фу, черт!! Фу, черт!!!

Наташа (перепугалась). Что с тобой?

Андрей. Забыл.

Наташа. Что?

Андрей. Забыл! Я не могу сейчас звонить Щетинину… Сегодня произошло одно событие— шел, чтоб тебе сказать, и забыл. Ты как выскочила из шкафа, стукнула, у меня и вылетело из головы.

Наташа. А что случилось?

Андрей (мнется). Ну, в общем… тут такое дело… Короче говоря, я получил повышение.

Наташа. Что-что?

Андрей. Я получил повышение. Я назначен управляющим трестом.

Наташа. Кем, кем назначен? (Нервно.) Я не поняла!

Андрей. Я назначен управляющим трестом… вместо Щетинина.

Наташа (она очень возбуждена). Ничего не понимаю. Ты можешь толком объяснить, что случилось?

Андрей. Щетинина переводят в главк — заместителем начальника главка… там человек уходит на пенсию. А меня назначили управляющим. Сегодня министр подписал приказ.