Джон Марелл - Смех лангусты

Сара. Словом, все было в порядке.

Питу. Я тоже так думал.

Сара. И что же?

Питу. Выяснилось одно обстоятельство…

Сара. Какое?

Питу. У нас были разные взгляды…

Сара. На что?

Питу. На жизнь!

Сара. Очень интересно. И в чем были ваши разногласия?

Питу. Ждать или H~ ждать!

Сара. Ждать? Чего ждать?

Питу. Дня свадьбы.

Сара. А-а-а, поняла! Вы были слишком пылким, вы раздували ноздри, вы требовали ее немедленно!

Питу. Она… Она требовала. Она уверяла, что ничего страшного не случится… Подумаешь, обмануть церковь всего на несколько дней!

Сара. По-моему, действительно ничего страшного.

Питу. Однажды родители уехали за город, она сказалась больной и осталась дома.

Сара. Да, да, да, да…

Питу. Она встретила меня в дверях, взяла за руку и привела в спальню, прямо к постели.

Сара. И… вы легли…

Питу. Я сел, мадам. Я сразу догадался, к чему она клонит. Я же не дурак. Моя мать всегда говорила: до свaдьбы — ни за что!

Сара. А она?

Питу. Она сказала: «Боже, как вы наивны, Жорж!» Все!

Сара. А дальше что? Это же кульминация! Дальше, Питу, милый! Не останавливайтесь! Ну, пожалуйста!

Питу. Но, мадам… А, ладно! Дальше — она взяла инициативу… И вдруг говорит: «Жорж, устроимся поудобнее». Глупость какая-то. А мне и так удобно. Лежу и лежу.

Cара. А она?

Питу. Начала смеяться.

Сара. Смеялась над вами? O, понимаю! Какое это страдание!

Питу. Смеяться она перестала, но мне в конце концов действительно стало неудобно. И я встал.

Сара. Да-а-а-а…

Питу. После этого я видел ее только один раз. Она сказала: «Жорж! Если все мужчины таковы — я вообще не вижу смысла в замужестве».

Cара. И все!

Питу. Нет. Она снова начала смеяться. (Пауза.) Теперь она иллюстрирует детские сказки.

Сара (сдерживая смех). Очень трогательная история! История двух настоящих людей.

Питу (очень тихо). Вы так думаете?

Сара. Да. Я так думаю. (Пауза.) Мир, Питу, в широком понимании этого слова, проходит мимо тончайших нюансов человеческих чувств. Миру нет дела до них. А ведь именно на них и держится мир. О, как я это понимаю! Я это чувствую. Всем своим древним сердцем… слишком древним… (Смотрит на море. Внезапно, как будто видит в первый раз.) Питу, солнце заходит! Оно заходит!

Питу. Оно всегда к ночи заходит.

Сара. Оно заходит в море. Для нас. А для кого-то — оно восходит. В это же самое время…

Питу. Не вернутся ли нам в дом? Я голоден.

Сара (продолжает, не обращая внимания на его слова). Половина мира всегда спит. А я не сплю. И солнце не спит.

Питу. Дать таблетку?

Сара. Нет. Сегодня не лягу спать, пока не сделаю все, что было намечено. Теперь каждый день дорог. Даже час. Прошел — и вернуть его уже нельзя… Давайте!

Питу. Федра?

Сара. Нет, Америка. Пыль и доллары!

Питу. До ужина?

Сара (не обращая внимания на его слова). Нью-Йорк, Вирджиния, Калифорния, индейцы…

Питу (с мольбой). Ужин…

Сара (продолжая с нажимом).

Питу. Каторга! (Махнув рукой, приготовился записывать).

Сара (продолжая). Американский поезд. Несемся. За окном звезды… Моя труппа спит. Даже сестра Жанна. Спит в обнимку с бутылкой джина. Прижала к себе, как куклу… Мой администратор, ужасный мистер Жаррет, рявкнул мне своим громоподобным голосом: «Все должны отдыxaть!» Прошла в купе. Легла. Заснуть не могу. А потом снова смотрю в окно. Мелькают огни в деревенских домиках, крошечные мужчины на крошечных лошадях останавливаются, чтобы посмотреть на поезд, на специальный поезд, который везет труппу Сары Бернар! (С английским акцентом.) О, Сара Бернар, о, Сара Бернар! «Самая старая женщина в мире приехала в Америку и сорвала куш больше, чем Билли Кид!» Америка! (Тихо смеется.) Президент Вильсон, президент Теодор Рузвельт! Мак Кинли! Они просто застрелили его… А у него было такое такое милое лицо. (Пауза.) Я встретила Эдиссона. Мы много ездили… Дискутировали о Шекспире и электричестве… Все было… Все было… (Пауза.) А «Дама с камелиями»… Маргарита Готье…Боже мой, до чего же они любят смотреть, как умирает эта женщина… И каждый вечер, они снова и снова вызывали ее. Они хлопали и кричали: «Кмил! Кмил!»

Питу (снисходительно). Американцы…

Сара. Мистер Жаррет утверждал, что это мол коронная роль. Когда нежна, бедная Маргарита уходила в лучший мир вокруг всегда была толпа свидетелей. (Сара вынимает из вазы небольшой цветок и вставляет в волосы.)

Звучит тихая музыка. Сара внезапно откидывается в кресло, замирает.

Питу подходит и робко дотрагивается до нее.

Очень хорошо, что вы здесь, Арман. Вы меня доймете. Вы должны меня понять. Умирать совсем не трудно…

Питу понял, что Сара играет пьесу. Садится спиной, слушает.

Ясно, что эту пьесу он любит.

Я больше не стрaдaю. Удивительно, но я чувствую, будто жизнь снова возвращается ко мне. Я буду жить! О, Арман, как это прекрасно! (Медленно встает.) Боже, как мне хорошо. (Улыбается. Стоя замирает. 3атем ударяет кулаком, куда-то вверх, кого-то невидимого. Рука в спазме дергается. Тело слабеет, оседает и, наконец, она бесчувсвенно падает в кресло.)

Питу (произнося заключительную реплику пьесы). Да ниспошлет вам бог покой, дорогая Маргарита! Да простится вам все за то, что вы много люби ли!

Затихает музыка.

Сара (после паузы). Занавес! (Она садится поудобнее.) Питу — вы восхитительны! Вспомните теперь всю роль Нишетты.

Питу. Благодарю, мадам, но кoгдa в Каннах заболела ваша сестра, вы уже пытались надеть на меня парик Нишетты.

Сара. Помню. Я все утро вливала в эту дуру черный кофе, только чтоб избежать вашего дебюта.

Питу (обиженно). А я и не собирался быть актером. Это вы настаивали.

Сара (серьезно). Боже, как летит время! Убегает, ускользает, исчезает… (Внезапно.) Теперь вы — мистер Жаррет! Вильям Эдуард Жаррет!

Питу. Но…

Сара. Никаких «но»! Вечер… Ночь. Поезд остановился где-то около Детройта. Дорогу преградило стадо коров, они улеглись на рельсах.

Питу. А может, быть, это были быки, мадам?

Сара. Очень возможно. Вы — мистер Жаррет, мой постоянный американский импресарио. Постоянный. До самой смерти. Итак, мистер Жаррет с сигарой в зубах стучит в дверь моего купе. Я отдыхаю.