Теннесси Уильямс - Лето и дым

Роза (едва слышно, из-за двери) . Джонни!

Джон.Знаете ли вы, что Магеллановы облака расположены на расстоянии сотни тысяч световых лет от Земли? Не знаете?

Альма чуть качает головой.

Надо всем этим стоит поразмыслить, когда вас снова будет тревожить сердце этот крохотный красный кулачок, обреченный без устали стучаться в огромную черную дверь.

Роза (отчетливее) . Джонни! (Приоткрывает дверь.)

Джон.Calla de la boca! [5] Заткнись! (исп.)

Дверь закрывается.

( Альме.) Сердце у вас в полном порядке, всего лишь легкое функциональное расстройство, как я уже говорил. Выслушать?

Альма молча кивает. Джон берет стетоскоп.

Альма.Эта дама за дверью… мне неприятно, что я заставляю ее ждать…

Джон.Подождет, ничего с ней не сделается. Расстегните блузку.

Альма.Расстегнуть?..

Джон.Блузку.

Альма.А может, лучше… прийти утром, когда отец ваш сможет?..

Джон.Как вам будет угодно, мисс Альма.

Поколебавшись, Альма начинает расстегивать блузку. Пальцы плохо повинуются ей.

Пальцы не слушаются?

Альма (почти беззвучно) . Отмерзли словно! Джон (улыбнулся) . Разрешите мне. (Склонившись над ней.) Перламутровые пуговички…

Альма.Если б отец ваш обнаружил в доме эту женщину…

Джон.Не обнаружит.

Альма.…для него это было бы страшным ударом.

Джон.Вы намерены сообщить ему?

Альма.Ни в коем случае!

Джон (засмеявшись и приложив ей к груди стетоскоп) . Вдохните!.. Выдохните!.. Вдохните!.. Выдохните!..

Альма.Аа-а…

Джон.Та-ак!..

Альма.Что вы услышали?

Джон.Всего лишь голосок, твердивший: «Мисс Альма одинока!»

Альма (встает и отворачивается от него) . Если помочь больному означает для вас высмеять и оскорбить…

Джон.Помочь больному означает для меня сказать ему правду.

Альма поднимает на него взгляд.

( Берет ее руку, которую она держала на подлокотнике кресла.) Это что за камень?

Альма.Топаз.

Джон.Красивый… Пальцы не отошли еще?

Альма.Не совсем.

Джон (подносит ее руку ко рту и дышит на пальцы) . Врач из меня никудышный — я слишком эгоистичен. Давайте, впрочем, подумаем о вас.

Альма.К чему вам беспокоиться?

Джон.Вы нравитесь мне — я уже говорил вам — и заслуживаете, на мой взгляд, самого искреннего участия.

Альма.По какой причине?

Джон, По той, что у вас чувствительное сердце, а это вещь редкая. Отсюда и повышенная ранимость. Я вас чем-то задел сегодня?

Альма.Конечно, задели — когда вскочили с дивана и бросились из дому, как оглашенный, позабыв в спешке даже пиджак!

Джон.Зайду как-нибудь.

Альма.Во время последней нашей встречи вы обещали прокатить меня в своем автомобиле… как-нибудь, а потом запамятовали.

Джон.Нет, не запамятовал. Не раз глядел я на ваши окна и думал, а не попытаться ли нам с вами…

Альма.Решили, не стоит?

Джон.Я к вам пришел сегодня, но мы были не одни… Согрелись пальцы?

Альма.Быстро действуют ваши таблетки. Меня уже клонит в сон. (Откидывается на спинку стула, глаза ее слипаются.) Голова не держится. Я как кувшинка сейчас. Кувшинка в пруду.

Бьет три — гулкие удары тяжелого железного колокола.

Голос Розы (за дверью) . Джонни!

Альма (встает) . Надо идти.

Джон.Я зайду к вам в субботу, в восемь вечера

Альма.Что?

Джон.Возьмите вот таблетки, но будьте осторожны: не больше одной, максимум две сразу.

Альма.Вы кажется, что-то еще сказали.

Джон.Сказал, что приду к вам в субботу вечером,

Альма.А-а!..

Джон.Хорошо?

Альма безмолвно кивает. Она так и стоит с коробочкой таблеток на полусогнутой ладони, словно бы не замечая ее.

Джон осторожно сгибает ей пальцы.

Альма.Ах!.. (Обессиленно засмеялась.)

Роза (за дверью) . Джонни!

Джон.Сумеете добраться до дому, мисс Альма?

Входит Роза вид у нее вызывающий.

Затаив дыхание, Альма выходит через боковую дверь. Протянув вверх руку, Джон выключает свет. Подходит к Розе, стоящей у анатомической схемы, рывком привлек ее к себе. Комната погружается в темноту, только анатомическая схема еще некоторое время освещена.

В доме Уайнмиллеров.

Еще до того как дан свет, звучит сопрано: «Из страны, где воды небесно-сини…»

При поднятии занавеса Альма встает из-за пианино. В освещенной части сцены находятся также мистер и миссис Уайнмиллер.

Альма.Который час, отец?

Мистер Уайнмиллер продолжает писать.

( Громче.) Который час, отец?

Мистер Уайнмиллер.Без пяти восемь. Я готовлю проповедь.

Альма.Почему не в кабинете?

Мистер Уайнмиллер.В кабинете душно. Не мешайте мне.

Альма.Как думаешь, удастся увести мать наверх, если заглянет кто-нибудь?

Мистер Уайнмиллер.Ты ждешь кого-то? Альма Не то что жду, но вдруг кто зайдет.

Мистер Уайнмиллер.Кого ты ждешь?

Альма.Я уже сказала никого, просто не исключена возможность…

Мистер Уайнмиллер.Мистер Доремус? Мне казалось, сегодня он проводит вечер со своей матерью.

Альма.Да, сегодня он проводит вечер со своей матерью.

Мистер Уайнмиллер.Кто же тогда придет, Альма? '

Альма.Никто, наверно. Никто, наверно, не придет.

Мистер Уайнмиллер.Все это чрезвычайно загадочно.

Миссис Уайнмиллер.Долговязый из соседнего дома — вот кто к ней придет.

Альма.Если ты поднимешься к себе, мать, я позвоню в аптеку и попрошу прислать фунт мороженого. Персикового.

Миссис Уайнмиллер.Захочу — поднимусь, захочу — нет: зарубите это себе на носу, мисс Уайнмиллер. (Закуривает сигарету.)

Медленно обернувшись, мистер Уайнмиллер издает глубокий вздох.

Альма.Что ж, могу сообщить, кто, возможно, заглянет к нам, чтобы не было потом недоразумений. Обещал зайти молодой доктор Бьюкенен.

Миссис Уайнмиллер.Видал?!

Мистер Уайнмиллер.Ты шутишь?

Миссис Уайнмиллер.Что я говорила?

Альма.Нисколько.

Мистер Уайнмиллер.К нам придет этот молодчик?

Альма.Он спросил у меня разрешения, и я позволила ему прийти. Но теперь девятый час, — видимо, уже не явится.