Гомер - Одиссея. В прозаическом переложении Лоуренса Аравийского

— Я охотно расскажу Пенелопе все, что я знаю, — отвечал Одиссей, — а мне есть что рассказать, ибо я делил невзгоды с Одиссеем. Но я опасаюсь этой своры безумных юных удальцов, чья наглость и ярость вопиют к небу. Только что в меня угодили табуреткой, когда я мирно шел по залу, и никто меня не защитил. Пусть Пенелопа запасется терпеньем до заката, а тогда расспросит меня о своем муже и его скором возвращении. Пусть она прибережет для меня место у очага, потому что на моих плечах худые обноски, как ты знаешь и сам — ведь я пришел сперва к тебе.

Свинопас вернулся к королеве. Не успел он переступить порог, как Пенелопа воскликнула:

— Почему ты не привел его, Эвмей? Что мешает бродяге? Боится ли он кого-то, или стесняется ходить по дворцу? Скромность не к лицу побирушке.

— Он опасается разнузданных драчунов, — сказал Эвмей, — и просит повременить до заката. И тебе, королева, было бы лучше принять его без посторонних, чтобы расспросить толком.

— А он не дурак, этот странник, и верно понимает ситуацию, — сказала мудрая Пенелопа. — И впрямь, таких лиходеев и греховодников, как эти кавалеры, на всем свете не найдешь.

Выполнив поручение, достойный свинопас оставил королеву и вернулся на пир. Он подошел к Телемаху и прошептал ему на ухо, чтобы другие не услышали:

— Хозяин, я ухожу, надо присматривать за свиньями, ведь они кормят и меня, и тебя. А ты справляйся здесь — и в первую очередь побереги себя. Ведь юные господа не очень-то благоволят к тебе. Чтоб их разразило прежде, чем они нам повредят!

— Хорошо, отец, — сказал Телемах, — ступай к себе после ужина, но возвращайся поутру с отборным животным для жертвы. А я справлюсь с помощью бессмертных богов.

Свинопас уселся на отшлифованное сидение, а когда наелся и напился вволю, пошел к своим свиньям, а в залах в последних лучах заката танцевали и пели пирующие.

Тут на сцену вышел обычный бродяга, который побирался по селениям Итаки и славился своей прожорливостью и умением есть и пить весь день напролет. Несмотря на внушительные размеры, не было у него ни силы, ни смелости. Его леди-мать назвала сына Арней, но ребята дали ему кличку Ир [79], потому что он был у всех на побегушках (подобно Ириде, вестнице богов). Он пришел, чтобы прогнать Одиссея из собственного дома. И начал он с оскорблений и ругани.

— Вали отсюда, старик, а то я тебя за ноги вытащу. Видишь, мне подмигивают, мол, выбрось его отсюда, — хотя мне это делать не хочется. Давай, вставай и проваливай, а то дело дойдет до зуботычин.

Хитроумный Одиссей мрачно глянул на него и сказал:

— Я тебе, почтенный, ничего не сделал, и ничем не обидел. Я не завидую твоей милостыне, сколько бы ты ни получил. У притолоки достаточно места для нас обоих, так что не жалей чужого добра, раз уж ты бродяга, вроде меня и мы оба полагаемся на богов, что пошлют пропитание. Подумай дважды, прежде чем лезть с кулаками, а то я забуду свои годы, рассержусь и кровянку пущу по губам. И завтра у меня будет спокойный денек, потому что ты больше никогда не сунешься во дворец Одиссея, сына Лаэрта.

Эти слова разъярили бродягу Ира.

— Чтоб тебя…! У пузана язык как помело, мелет, как старуха у печки. Ничо, у меня есть для тебя подлянка в запасе, один слева, один справа, и зубы так и посыпятся на землю, как зерна под клыками кабана [80]. Препояшься и дай джентльменам посмотреть на наш бой — если посмеешь выйти против молодого удальца.

Они подзадоривали друг друга на гладко обструганном пороге у высоких дверей. Почтенный Антиной услышал их, злорадно засмеялся и обратился к женихам:

— Друзья, нам везет, как никогда. Боги устраивают для нас матч! Ир и наш странник готовы схватиться на кулаках! Джентльмены, делайте ваши ставки!

Гости вскочили в восторге и сгрудились вкруг оборванных попрошаек. Антиной сын Евпейта продолжал:

— Послушайте, джентльмены. Вот мой план. На гриле лежат козьи рубцы с жиром и кровью, которые мы приготовили на ужин. Пусть же лучший из них, после победы в бою, первым выберет себе угощенье. Мало того, он всегда сможет приходить на наши пиры, а других попрошаек мы в зал не допустим.

Все поддержали предложение Антиноя, а хитрый Одиссей сказал:

— Друзья, как может обессиленный невзгодами старик справиться с молодым человеком? Только мое неуемное брюхо подмывает меня получить взбучку. Но поклянитесь не подсоблять Иру: я не хочу проиграть бой из-за нечестного удара от одного из вас.

И они торжественно поклялись, а Телемах сказал:

— Странник, если у тебя хватает смелости помериться силой с Иром, не опасайся никого из джентльменов. Тот, кто тебя тронет, будет иметь дело со мной. Я хозяин дома, и меня поддержат принц Антиной и принц Эвримах, люди здравомыслящие.

Все поддержали его. Одиссей повязал свои лохмотья в виде набедренной повязки, и обнажил свои мощные бедра, широкие плечи, грудь и мускулистые руки. Сама Афина стояла рядом и приумножала его монаршую стать. При виде народного пастыря, поражены были женихи и сказали друг другу:

— Ничего себе окорока торчат у старика под отрепьями. Каюк Иру. Наш бродяга искал приключений на свою жопу и нашел.

Их слова потрясли Ира до глубины души. Служителям пришлось подоткнуть ему одежду и вытащить силой в круг, потому что он весь трясся от страха. Антиной резко бросил ему:

— Ну, драчун, лучше тебе помереть, или вовсе не родиться, если ты так боишься сгорбленного бедами старика. Но я скажу тебе без экивоков. Запомни — если он с тобой совладает и победит, я брошу тебя в трюм черного корабля и продам на материк королю Эхету-Людоеду, а он тебе отрежет нос и уши беспощадным ножом, а яйца оторвет и бросит псам на поживу.

От этих слов Ир еще пуще затрясся. Слуги вытолкали его на ринг и бойцы подняли кулаки. Король Одиссей задумался, вышибить ли из противника дух одним махом, чтобы тот сдох прямо на месте боя, или только сбить с ног ударом полегче. Он выбрал легкий удар, чтобы ахейцы ничего не заподозрили. Они схватились. Ир ударил его в правое плечо, а Одиссей дал ему хуком в шею под ухом и вмял кости, так что красная кровь хлынула изо рта, и он с криком упал в пыль, грызя землю и барабаня ногами. При виде этого благородные кавалеры взмахнули руками и просто померли со смеху. Одиссей схватил Ира за ступни и выволок через весь двор к воротам дворца. Там он прислонил его к дворовой изгороди, сунул ему в руки клюку нищего и сурово вынес приговор:

— Сиди, гоняй собак и свиней. И если не хочешь взбучки покруче, не строй из себя короля нищих — эта роль не для таких прощелыг, как ты.

Он перекинул лямку рваной поношенной сумы через плечо, вернулся к порогу и уселся на свое место. Гордые женихи, весело смеясь, продефилировали в зал, приветствуя его: