Бурятский эпос - Гэсэр

— Самый старший молодец удалой
Обладает силой великой,
Ниспадает он многоводной рекой
С вершины горы Сардыка.
Река водой холодной окатит,
Река волной голодной подхватит,
Никто из реки назад не вернется,
Утонет, закрутится, захлебнется.
Когда ты будешь к реке приближаться,
За трость золотую надо держаться.
В реку трость окуни и там подержи
И такие слова реке скажи:
«Река, река, сделайся ты безвредной,
Река, река, сделайся ты полезной,
Река, река, у людей бедных
Исцеляй все недуги ты и болезни».
Второй из удальцов,
Скрывающий в себе второе коварство,
На самом деле — серебряное богатство.
На вершине серебряной горы под самыми облаками
Живет он в виде собаки с серебряными клыками.
Когда ты будешь к собаке той приближаться,
За золотую трость надо держаться.
До собачьей шерсти дотронешься тростью
И скажешь ей тихо, без всякой злости:
«Собака, собака, рассыпься на серебро,
В каждом кармане у людей окажись,
Стань для них имуществом и добром,
Посеребри ты людям бедную жизнь».
Третий из удальцов,
Скрывающий в себе третье коварство,
На самом деле — золотое богатство.
На золотой горе под самыми облаками
Живет он в виде собаки с золотыми клыками.
Когда будешь к собаке той приближаться,
За золотую трость надо держаться.
До собачьей шерсти дотронешься тростью
И скажешь собаке тихо, без злости:
«Собака, собака, рассыпься на чистое золото,
Стань для людей безумной страстью,
Чтобы они стремились к тебе смолоду,
Чтобы они утешались тобою в старости».
Четвертый из удальцов,
Четвертое земное коварство,
На самом деле, пряча свое лицо,
Скрывает подземного царства богатство.
Лежит он в глубине Земли, не шевелится,
Что никто его не заметит, надеется,
Под тремя слоями надежно прячется,
Десятью слоями надежно укрыт.
Ничем на поверхности не обозначено,
В каких местах молодец зарыт.
Слуху он не слышен, глазу невидим,
Сам наружу никогда не выйдет.
Ты тростью золотой над ним помаши
И такие слова ему скажи:
«Перестань ты быть сокрытым коварством,
Стань для людей ты вечным богатством».
Абай Гэсэр
Душой радуется, сердцем веселится,
Совет Уса-Лосона ему пригодится.

Великого хана великий гость
Берет с собой золотую трость,
С Уса-Лосоном тепло прощается,
К своему коню возвращается.
Неторопливым движением
Открывая перламутровую хангайскую дверь,
На серебряное крыльцо он выходит теперь.
Неторопливым движеньем,
Не уронив ни соринки с ног,
Перешагирает он мраморный хангайский порог.
После этого
Абай Гэсэр на коня садится,
Повод в руки берет,
Дальше Гэсэр стремится
От Уса-Лосона — хана великих вод.
Встречей удовлетворенный,
Едет он из долины в долину,
Едет он с горы — в гору.
Вместе с ним оба дяди Ноена,
Вместе с ним тридцать три батора.
Земля широка,
Но постепенно сужается,
Цель далека,
Но все-таки приближается.
Едет Гэсэр побеждать четыре коварства,
Едет он их превращать в четыре богатства.

В это время четыре злых удальца,
Рожденные от злого отца,
О намереньях Гэсэра достоверно узнали,
К встрече с ним готовиться стали.
Самый старший молодец удалой
Мощью мощен, силой велик,
Низвергается вниз многоводной рекой
С вершины горы Сардык.
Собирается он Гэсэра волной захлестнуть,
Собирается он Гэсэра водой захлебнуть.
Но Гэсэр к реке спокойно идет,
В воду трость окунает и речь ведет:

— Река, река, сделайся ты безвредной,
Река, река, сделайся ты полезной,
Река, река, у людей бедных
Исцеляй все недуги ты и болезни.

Второй молодец,
Живущий на высокой горе,
Второй удалец,
Катающийся на серебре,
Ощерил на Гэсэра остры и велики
Серебряные клыки.

Но Гэсэр к собаке спокойно идет,
Тростью ее касается и речь ведет:
— Собака, собака, рассыпься на серебро,
В каждом кармане у людей окажись,
Стань для них имуществом и добром,
Посеребри ты людям бедную жизнь.

Третий молодец,
Живущий на золотой горе, под самыми облаками,
Встречает Гэсэра золотыми оскаленными клыками.
Но Гэсэр к собаке идет спокойно,
Тростью ее касается и говорит достойно: —
Собака, собака, рассыпься на чистое золото,
Стань для людей безумной страстью,
Чтобы люди к тебе стремились смолоду,
Чтобы люди тобой утешались в старости.

Четвертый из удальцов,
Пряча, закрывая свое лицо,
В глубине земли лежит, не шевелится,
Что Гэсэр мимо него пройдет, надеется.
Но Гэсэр тростью над ним помахал
И такие слова ему сказал:
— Перестань ты быть скрытым коварством,
Стань для людей ты вечным богатством.

Когда все это Гэсэр совершил,
Баторов и Ноенов позвал-собрал,
Великий праздник устроить решил,
Со своими сподвижниками запировал. —
Были мы удачливы, — он говорит,—
Были мы счастливы, — он говорит,—
Всех мы победили, — он говорит,—
Веселье мы заслужили, — он говорит.
Восемь дней они пируют,
На девятый — опохмеляются,
Готовят они коней и сбрую,
В дальний путь собираются.
Коней накормленных обласкали,
Коней обласканных оседлали,
В сторону дома поскакали.

Когда тихо едут,
Комья, величиной с блюдо, из-под копыт летят,
Когда быстро едут,
Комья, величиной с котел, из-под копыт летят.
Река длинна,
Но до моря все равно добирается,
Дорога далека,
Но дом все равно приближается.
Прискакали они в долину Моорэн,
Прискакали они на берег моря Мунхэ,
Прискакали они на землю Хатан,
Скачут они весело, без боязни,
Видят они множество очагов-огней,
Привязывают они боевых коней
К золото-серебряным коновязям.
Встречает их Алма-Мэргэн, Гэсэра жена,
Вселенную красотой затмевает она,
Победителя Гэсэра за руку берет,
Через перламутровую дверь во дворец ведет
За стол золотой Гэсэра сажает.
Что дальше было никто не знает.

Ствол у дерева серый,
Свечи в желтой листве,
А в стихах о Гэсэре —
Битва в каждой главе.
Нам за ястребом в тучах
Почему б не погнаться,
Родословной могучих
Почему б не заняться?
Так рассказывают старики:
Происшедший из тела Атая —
Из отрубленной левой руки, —
Возмужал, годов не считая,
Укрепился Шэрэм-Мината.
Был таким убийца проклятый:
Он таил в трехсаженном рту
В целых пять четвертей язык.
Непомерно остер и велик
Был один-единственный клык.
Черен был ненавистный лик,
Красных глаз пылали круги —
Страшно было на них смотреть!
Жизнь и радость — его враги,
А в руке — чугунная плеть.
Обитал он в пределах ненастья —
Ближе смерти и дальше счастья.