Александр Лавров - Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915

Но все-таки: истинный муж не должен гибнуть от женщины, с которой фактически расстался; или идите, ищите ее и умрите в ее объятиях… Мне бы хотелось, чтобы Вы заимствовали у Скрябина его уверенности: этот очень замечательный, но не очень гениальный и не очень сильный человек думает, что может вызвать своим искусством «катаклизм». Никогда! Даже Коля и Вы этого не можете; да это и рано пока. – Приезжайте в Берлин на несколько времени, а затем отправляйтесь solo путешествовать по Франции, Италии; обяжитесь писать фельетоны с дороги «от руки» в какуюн<���ибудь> газету. Если бы я умел так легко писать, как Вы умеете теперь , я бы не побрезговал фельетонничать. Спасибо, дорогой, за Пепел [1875](не могу его здесь читать, грустно !) и за стих<���отворение> вместо письма [1876]. Я буду в Москве в первых числах русского марта [1877], а пока обнимаю Вас и приветствую Вашу маму. Ваш Э. М.

РГБ. Ф. 25. Карт. 20. Ед. хр. 5. Копия: РГБ. Ф. 167. Карт. 5. Ед. хр. 10. Ответ на п. 157.

Пишу Вам: что же решилось? черкните открытку [1878]. Жду ответа. Почему-то кажется мне, что и с журналом, и с книгоиздательством ничего не выйдет: может быть, ошибаюсь. Объясните; до 2-го долго ждать. Были ли Вы у Маргариты Кирилловны? [1879]Что было с рукописями? Как приняла письмо А. П. [1880]она?

Пишу Вам неизвестно почему: до второго, чувствую, нужно, чтобы хотя бы два слова Вы мне написали: так надо.

Остаюсь любящий Вас

Борис Бугаев. РГБ. Ф. 167. Карт. 2. Ед. хр. 2. Помета синим карандашом: «LVI». Открытка. Датируется по почтовому штемпелю: Москва. 31. 5. 09. Та же дата на штемпеле получения. Отправлено по адресу (рукой не Белого): Москва. Тверская. Малый Гнездниковский переулок, д. Пегова.

Дорогой Борис Николаевич! Не зная точно адреса, пишу два слова, раз это – «так надо»! – М. К. хорошо смеялась, когда я читал письмо А. П – а [1881]. – Наше предприятие скорее осуществится, нежели нет. Подробности у Эллиса. Жду к себе на дачу. Ваш Э. М.

Привет автору «Улыбки Прошлого» и «Ифигении в Тавриде» [1882].

Э. М. РГБ. Ф. 25. Карт. 20. Ед. хр. 5. Открытка. Почтовый штемпель получения: Крюково. 2. 6. 09. Отправлено по адресу: Николаевской жел. дор. Станция Крюково, село Дедово, имение Коваленской. Отправитель Э. К. Метнер. Изумрудный Поселок Брянской ж. д. Очаковская платформа. Ответ на п. 159.

Адрес: Pillnitz / Elbe (Sachsen). Villa 56 [1883]. – Дорогой Борис Николаевич! Биарриц расстроился [1884]. Получил милое письмо от Марго [1885]. Получили Вы открытку от Верочки? [1886]Здесь две недели стоит такая духота, что ничего нельзя делать. – Пишу Вам только, чтобы приветствовать Вас… Мы живем здесь роскошно в большом доме с башней, откуда вид на долину, где Эльба шумит… [1887]Коля сочинил гениальные песни (Ницше и Гёте) [1888]. В Пилльнице Вагнер концепировал Лоэнгрина [1889]. – Нельзя ли Ваш № или № Эллиса ( Весов ) передавать отцу моему, чтобы он пересылал мне. Абонировывать не стоит. Обнимаю Вас. Э. М.

РГБ. Ф. 25. Карт. 20. Ед. хр. 5. Открытка. Датируется по почтовому штемпелю: München. 18. 7. 09. Отправлено в Москву «Борису Николаевичу Бугаеву по адресу Льва Львовича Кобылинского . Москва. Плющиха. Меблированные комнаты „Дон“».

Пишу Вам два слова. Больше не могу – нет слов: невралгия, зубы, бог знает что.

Вы слышали о Леве? [1890]Это не воровство, но и не несчастная случайность: это – чудовищное хулиганство, за которое сечь мало; теперь это – всемосковский скандал [1891].

(Мое мнение между нами).

Слышал два слова об издательстве не с К<���усевицк>им [1892]: но это было в дни таких ужасных потрясений, что скользнуло как-то мимо; мы теперь – уже не литераторы, а просто убоина какая-то; мы – вне черты законности, справедливости и пр.

Помню свет, помню, что наше трио (Вы, Ник<���олай> Карл<���ович> [1893], я) должно существовать.

Леву исключаю из всего; сейчас недалеко от Нюренберга происходит нечто важное 1) для России, 2) для нас, если Вы помните наши разговоры перед отъездом [1894].

Простите стиль письма: едва не кричу от невралгической боли, перо вываливается. Как только выздоравлю, будет все страшно интересно и об издательстве, и о другом .

Милый, дорогой, известите меня о том, где Вы и куда едете.

Христос с Вами.

Борис Бугаев.

P. S. Н. К. и А. М. [1895]мой привет.

РГБ. Ф. 167. Карт. 2. Ед. хр. 3. Помета синим карандашом: «LVII». Пилльниц 31/VIII 909.

Дорогой Борис Николаевич! Надеюсь, что Эллис прочел уже Вам письма относительно книгоиздательства и журнала [1896]. Считаю, что первое уже начало функционировать вчера в Пилльнице, где более полустолетия назад у Вагнера зародилась мысль о Лоэнгрине [1897]. Мы начинаем из Германии стрелять в Россию голубыми стрелами из серебряного лука . – Источник средств – самый чистый. – Хотя и не столь богатый, как контрабасист [1898]. – Деньги высланы. Ступайте к моему папе и возьмите под расписку. Напишите мне, чтó Вы намереваетесь делать; кланяйтесь Сереже [1899]. Любящий Вас Э. Метнер.

Пилльниц 18/VIII 909.

Дорогой Лев Львович! Я аннексировал одно лицо для книгоиздательства (непременно) и для журнала (может быть) [1900]. Книгоиздательство может начать функционировать через две-три недели. Напишите об этом Бугаеву. Это лицо мне более симпатично, нежели К<���усевиц>кий, даже несравненно более, но его средства не столь велики, так что журнал должен через два года или прекратить существование, или не приносить убытка. Сообщите мне, возможно ли, без опасения быть предупрежденным и создать себе конкурентов, отложить журнал до 1911 г.? Ибо в крайнем случае я могу настоять на издании журнала уже с 1910 г. – Мне хочется открыть имя издателя лишь в момент начала действия. Спасибо Вам за милое письмо. Боюсь, что Вы преувеличиваете чересчур мое значение. Обнимаю Вас. Э. М.

Пилльниц 26/VIII 909.

Дорогой Лев Львович! Оба Ваши письма от 7/VIII и 10/VIII получил. Последнее Ваше письмо определило мое решение настоять на журнале [1901]. Журнал будет и теперь, кажется, «безвозвратно» [1902]. – Но имейте в виду, что жертва в данном случае большая; лицо, дающее деньги, далеко не столь богато, как Куссевицкий. Имени этого лица я пока не назову; необходима строжайшая тайна, ибо иначе все распадется ; почему – расскажу при свидании; мне лично несравненно приятнее иметь дело с этим лицом; кроме того, мы свободно можем начать поход против юдаизма, против чего и кого угодно, т<���ак> к<���ак> это лицо во всем со мною согласно и по основным чертам своего мировоззрения – дитя вагнерианской культуры. Я сейчас устал и потому пишу кое-как. Направление журнала (по желанию издателя) должно быть германофильское (в широком неполитическом нефанатическом культурном смысле слова) и отнюдь не враждебное Вагнеру; вот и все; в остальном мы свободны, свободны в бóльшей степени, нежели с Кусcевицким; так, мы не обязаны сразу давать 1⁄5 места музык<���альному> отделу [1903], чтó было бы вначале затруднительным, т<���ак> к<���ак> надо еще образовать и воспитать кадры музык<���альных> сотрудников. – [Сообщите Бугаеву, но не рассказывайте пока всем о журнале]. Разузнайте в Комитете по делам печати подробнее (у секретаря) о формальностях и о том, требуется ли залог от издателя. Мне придется выступить официально не только редактором, но и издателем. Надеюсь, что Весы будут прикончены [1904]. Это необходимо, чтобы наследовать их подписчиков. Необходимо поставить журнал солидно, но безо всякой роскоши. Вообще надо быть экономнее, чтобы журнал не стоил дороже Весов , а был бы все-таки полнее и шире по содержанию. – Один год мало, необходимо выдержать по крайней мере два года. – Если бы Вы знали, как мне не хочется возвращаться в Москву, как мне невыгодно оставить «себя», ту линию, на кот<���орую> я попал; я опять запутался и потому умственно совсем серый и выдохшийся; мне надо остаться у «себя» еще с год. Но я готов ради дела, ради Вас и Бугаева приехать и работать, как смогу. Обещайте мне только не устраивать из редакции «говорильного помещения»; иначе я замотаюсь и разнервничаюсь; должен быть строжайший порядок и деловитость; я ни с кем ни в какие долгие разговоры пускаться не намерен и буду сух и лаконичен. Поменьше обещаний и программности и побольше устойчивости, внутреннего тайного знания, куда надо вести, неуклонности, бесстрашия, поменьше честного собачьего лая и побольше неслышной кошачьей неуловимости, и все-таки неожиданной определенности… –

Читать дальше