Александр Лавров - Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915

Надеюсь, дорогой мой Борис Николаевич, что Вы отвечаете мне на письмо мое от 27-го сент<���ября> нов. ст.? Ибо это письмо я считаю окончательным решительным бесповоротным и исчерпывающим вопрос. Говорю исчерпывающим потому, что в сущности это одно и то же, издавать ли маленький журнал или несколько альманахов: одно и то же – в смысле денежном (если иметь в виду, как это делает издатель, только расходы; доходы же считать подарком судьбы, на котором строить какие-либо расчеты «негоже»). Эллис написал мне письмо, где доказывает, что журнал, хотя бы малюсенький, необходим. Я не знаю ; не берусь судить, т<���ак> к<���ак> далеко стою от литераторской биржи. Эллис полагает, что Вы, Андрей Белый, первый, который через два месяца возопиет о невозможности немедленно отзываться на вопросы дня. Эллис сравнивает журнал с кавалерией, сборники с пехотой и книги с артиллерией и говорит, что необходимы все три рода оружия [2058]. Я лично имею только одно возразить против отказа от журнала; именно: если Аполлон или Шиповник укрепятся за 1910 г., то нам уже не придется издавать журнала вплоть до нового кризиса [2059]. Если Вы этого не боитесь, то я вполне согласен на выпуски сборников. Ведь Вы же наверное помните, что я постоянно (не имея в виду одновременного падения обоих журналов нового направления) твердил, что надо начинать не с журнала, а с книг и альманахов. Итак, вопрос исчерпан… На Ваше рассуждение о работе «во имя свое» и для «света» отвечу, что оба мы (и издатель, и я) имеем в виду «свет», но я должен был в своих письмах подчеркнуть цель нашего материального благосостояния (необходимого для плодотворной «службы в деле Света»), должен был подчеркнуть оттого, что ясно видел, как Вы поддаетесь напору литературной артели, ищущей работы, а не «света». Я посетил здесь моих знакомых. Старушка Ницше смеялась, когда я приглашал ее, и сказала мне, что сделала все, что нужно было, и больше вообще писать не будет. Петер Гаст опять (к сожалению) бросился на музыку и переинструментовывает свою плохую оперу [2060], которую (увы!) хвалил Ницше и ставил в противовес Вагнеру. Печально. Гаста ждет жестокое разочарование. Ницше погубил его своими похвалами. Гаст отказывался писать, говоря, что теперь он опять музыкант; впрочем, сказал, что подумает. Hegeler, у которого я вчера ужинал, обещал почти наверное статью о Гоголе… В Веймаре есть пастор Шмидт (той церкви, где проповедовал Гердер ), который с церковной кафедры назвал Ницше – предтечей второго Христа. Каково!!! Положим, дух этой церкви всегда был антиортодоксален; Гердер тоже говорил в ней об Uebermensch’e [2061]. Я приеду к первому русского октября непременно; раньше было бы очень трудно: я немного расхворался; мне надо дня два-три отдохнуть, а затем придется пробыть в Берлине дня два. Если мое присутствие необходимо сию секунду, то телеграфируйте. Нельзя ли Эллиса куда-нибудь отправить в деревню к Сереже или к сестре Рачинского?? [2062]На один месяц. Не говорите Анюте [2063], что я нездоров. Неврастенический припадок в связи с легкой простудой. Я ничего не могу делать, но на ногах и даже выхожу, т<���ак> к<���ак> тепло. Обнимаю Вас. Ваш Э. М.

сию минуту получил Ваше письмо; спешу ответить; за эти дни накопилось чрезвычайно много событий, в корне остановивших наши планы до снесения с Вами.

1) Мнения раскололись, часть стоит за журнал, у меня же идея иного рода; и вот какая:

2) На 12 тысяч можно вполне издавать журнал сериозный (маленький), но без беллетристики; если так, то – почему издавать журнал. Слушайте мою идею : однажды совершенно случайно « Шиповник » издал книгу о театре, сгруппировав вокруг одной темы ряд статей [2064]; группировали жиды – случайно, небрежно, но только потому, что получилась книга о театре (плохая, хорошая ли – это другой вопрос), она отмечена в «летописях» литературы: спрос на нее был большой, потому что она хотела подвести итог и направить внимание. Теперь: если у нас есть десять тысяч на книгоиздательство, то мы можем истратить на книги тысяч 6–7; прочие же 3 или 4 тысячи + 3 или 4 тысячи из денег на журнал (7, 8 тысяч) употребить на ряд сериозных выпусков по культуре и истории культуры, расположив в порядке эти выпуски; например: I выпуск « Культура и искусство ». II выпуск – Культура Греции. III – Греция и современность (Ницше, Роде и т. д.). IV – Культура и миф (Вагнер, Парсифаль, R + K [2065]). Я имею тысячу веских соображений против журнала (до 1911 года) и за выпуски; изложить всё можно лишь при личном свидании: ждем, ждем, ждем ⊕ [2066]

Будь журнал или выпуски, то и другое требует многочисленной подготовки; без Вас нельзя ; все стало оттого, что вопрос о журнале, или выпусков, ждет Вас. Интимные и официальные доводы за выпуски я не могу изложить в письме; а есть веские доводы, что, приступи мы к серии выпусков, мы возьмем дирижерскую палочку культуртрегерства в России в свои руки; ученые, нам нужные, все будут писать в выпусках, а в журнале – нет. Далее: этими выпусками мы ставим точку на предшествующей эпохе модернизма ; с 1911 года мы начинаем уже абсолютно новую линию.

Лучшие силы Университета благосклонно и доверчиво уже относятся к идее выпусков (я уже щупал почву): так возможен блок лучших символистов с лучшими профессорами; мы можем, пользуясь ученым материалом, в своих статьях рядом давать наш курс .

В Москву перевели профессора Новосадского [2067]; это второй подлинный специалист и наш по затаенным взглядам профессор филологии (знаток орфизма и мистерий); он не только обещал свое фактическое участие и совместную работу, но и обещал привлечь Тураева (известного и за границей египтолога), далее обещал, если понадобится, снестись с немецкими учеными; первое, что он сказал, узнав, что есть план выпусков: « Культура и мировоззрение »: – « Надо бы, чтобы была статья, посвященная Эдвину Роде ». Но ведь это же наш план; далее, молодые моск<���овские> философы все бы писали у нас; наконец: сор, т. е. рецензии, обзор журналов при этом – отпадает; все 175 стр. (до 200) отдельного выпуска посвящены сериозным статьям; лично я готов для каждого выпуска писать, где могу, сериозную статью, т. е. мы можем расправить крылья; несомненно, что к 1911 году у нас будет уже определенный круг читателей; тогда перейти на журнал можно; сейчас же на 12 тысяч по смете можно вести без риска журнал в 108 страниц, где 8 стр. – стихи, 40 стр. – проза, 30 стр. – музыка, 20 – рецензии, обзоры, живопись; итого – 98 страниц. Остается 10 страниц на сериозные статьи; причем для того, чтобы журнал вышел интересным, бремя рецензий и мелких заметок, хлопоты по технике берем мы. А ответственность перед читателями?