Александр Лавров - Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915

Приезжайте. Очень важно нaм свидеться. На днях приедет Коля. Помните, когда соберетесь к нам, то зайдите сначала к моей маме «сказаться» и узнать, не гостит ли случайно кто-н<���ибудь> у нас.

Вечером . Сейчас читал статью из официального «Инвалида», рекомендующую беспощадное истребление зазнавшегося врага и перенесение военных действий на японскую территорию [1185]. Ну разве не возмутительно? Разве надо истреблять , а не выводить из строя. И что значит беспощадное ? Не брать в плен, что ли? Что за гадость. И рядом с этим вдруг православие. Нет , я с этим не согласен… Kein Pardon Германского Императора по крайней мере не прикрывался христианством [1186].

5 февраля . А вот приехал и Коля! [1187]Авось музыка несколько поправит состояние моего духа… Хочу сейчас закончить письмо. Помните: если я останусь и буду ждать событий пассивно, если я убегу от них, одним словом, чтó бы я ни сделал, чтó бы я ни принял во внимание (расчет, предчувствие, сновидение или факты – безразлично) – все это будет совершено мною самочинно . Я не признаю самочинного действия только в «нуменальном». «Объявись» этот соблазн, подчинение ему своей души или даже минутное приближение к такому состоянию, по-моему, куда убийственнее и ужаснее, нежели «не явись» по призыву чуждых тебе людей для того, чтобы, покинув близких своих, идти убивать совсем ни в чем не провинившихся (и в сущности бедных и правых в своем стремлении) людей… Поверьте, я настолько ариец, что все неарийское мне противно; не модное у либералов японофильство говорит во мне, а сознание, что мы (точнее, русские) не совсем правы в своем империализме. К чему нам Манджурия, когда у нас… Впрочем, Вы сами знаете, что я хочу здесь сказать. Единственное наше оправдание – это ссылка на опасность панмонголизма, которую (опасность) мы устраняем, ссылка, основание которой покоится на очевидной абсурдности возгоревшейся войны, абсурдности внешней, заставляющей предполагать (быть может, и действительно существующие) внутренние глубоко скрытые причины столкновения рас. Война, по-видимому, (см. сегодняшнюю статью Прав<���ительственного> Вест<���ника> ) затянется [1188]: следовательно, я должен оставить мысль надолго жить личною жизнью, хотя бы я и был уверен, что лично меня буря не коснется … Нет, я не могу, дорогой мой Борис Николаевич, передать Вам все мое отвращение к этой войне.

1) Когда соберетесь ехать к нам, напишите мне о дне выезда и зайдите к моей маме, чтобы узнать, не гостит ли кто-нибудь у нас.

2) Отчего не выходит Мир Искусства январь? Вышел ли I № Весов ? Напишите, чтобы я знал, следует ли мне записываться на него.

Вопрос о войне я оставляю в стороне пока! Скажу только, что мне необходимо было (такова моя натура) выложить перед моими друзьями все, что я имею Con-Ara , для того, чтобы успокоиться, переварить совершающиеся события и мужественно ждать наступающих… – А теперь вот что. Война (опять война!) выбила меня окончательно из… седла. Я составил было план правильной канонады, но растерялся и ограничился временно отдельными шрапнелями. Сделайте вот что и, притом, как можно скорее… Заключающиеся в присланной мною Вам рукописи три гранаты направлены против музыкальных заметок I номера Мира Искусства [1189]. Покажите их Весам и попросите немедленно решить, удобны ли они или нет. Если удобны все три , то можно озаглавить Музыкальная критика Мира Искусств , если только одна (большая) , то Музыкальная гегемония , если две других (маленьких: об Олениной и Корещенке), то их можно поместить без заглавия. Во всяком случае прошу о следующем: 1) Не стесняйтесь со мной; я не обижусь, если не напечатают.

2) Обязательно возвратить мне часть или все , присланное мною, если не годится; я помещу в Придн<���епровском> Крае .

3) Не обижусь и на купюры и поправки.

4) Подписывать статьи « Вольфганг » или « Wolfgang » – möglich [1190]; необходимо держать в строжайшем секрете мое участие; пусть об этом знают только Поляков и, пожалуй, Брюсов: это необходимо.

Вот что я прошу Вас, дорогой Борис Николаевич, передать редакции. Прошу на этот раз поскорее решить вопрос о помещении статей, потому, что спешу отправить фельетон в Придн<���епровский> Край ; в этот фельетон (первоначально предполагались) должны были войти и присланные Вам заметки. Прошу Вас немедленно возвратить мне под заказной бандеролью, если что не будет принято. До сих пор я еще не получил Весов ; поторопите их. – Когда же Вы соберетесь к нам в Нижний? Пишите! Пока до свиданья! Жду писем, а лучше всего Вас лично… Еще раз прошу передать Весам , чтобы со мной не церемонились. Не годится одно, пришлю другое. Всего хорошего. Любящий Вас Э. Метнер.

Сожалею, что, не просмотрев статей Весов и не познакомившись с общим характером нового журнала, отправил Вам свои нескладные и широковещательные заметки [1191].

Я имею главным образом в виду заметку о Музыкальной гегемонии. Хотя я все еще не получил Весов , но случайно имел возможность подержать в руках эту изящную книжку с такими сдержанными и сжатыми статьями, вроде Вашей о Спенсере и Ключей тайн Брюсова [1192]. Я убедился, что совсем иначе и кратче нужно было изложить возражение г. А. Смирнову [1193]. Я сейчас попытаюсь это сделать и тогда вышлю Вам другую рукопись, а первую прошу Вас возвратить. Ее я, в случае непомещения Весами и второй, отправлю в Приднепровский Край [1194].

Если я запоздал с этим письмом, то попросите вычеркнуть в статье о Музыкальной гегемонии : «коего весьма и весьма не чужд был и Сезар Франк». Дело в том, что вагнеризм Сезара Франка вовсе уж не так очевиден, чтобы стоило его упрекать в нем. Это скорее не вагнеризм, а разбавленный французскою causerie [1195] Листизм … Впрочем: это я уж так: для очистки совести; можно и оставить «упрек» в вагнеризме. Итак: 1) я сейчас напишу иначе; 2) если Вы рукопись отнесли, то пока ничего не предпринимайте; 3) если не отнесли, то подождите до вторника [1196]; 4) поторопите контору Весов высылкой мне журнала; 5) напишите, как и что и когда приедете [1197].

Христос Воскресе [1198], дорогой мой Борис Николаевич! Передайте мой привет и поздравления с праздником Вашей матушке. Приезд Коли [1199]помешал мне раньше написать Вам. Как-то сразу окунулся в родную стихию музыки. Коля нашел, что, несмотря на ничегонеделание, я сделал успех. Но сериозный успех возможен только при том условии, если бы мы жили вместе. А то возможно и т. д. и т. д… Препровождаю Вам при сем письмо на Ваше имя, которое я чуть-чуть не вскрыл [1200]. Не правда ли, к светлому празднику просветлело? Даже маленький рецидив зимы (на днях у нас имевший место) ничего не мог сделать с решительной тенденцией к просветлению… Ваше пребывание у нас оставило по себе глубокую борозду на поле, которое мне одному было не под силу вспахивать. Спасибо Вам … [1201]Спрашивал Колю о Челищеве [1202]. «Симпатичный, милый, способный человек, между прочим и к музыке, большие, но чисто внешние музыкальные данные, недисциплинированный и неглубокий вкус; в общем приятный, но неисправимый дилетант». Сообщаю это Вам по секрету к сведению. Жду от Вас письма. Будьте здоровы. Помните мои советы. Горячо любящий Вас Эмилий Метнер.