Ивлин Во - Полвека без Ивлина Во

Д. X.А как насчет истории вашей жизни? Вы пишете автобиографию…

И. В.Я пишу автобиографию. Это — я уже закончил первый том, и очень скоро он выйдет из печати, — это довольно легкое дело, поскольку пока что я дошел до времени, когда мне исполнился двадцать один. Да, это самая легкая часть автобиографии: самая легкая, потому что, видите ли, почти все интересное, что случалось со мной после двадцати одного года, было тем или иным образом использовано в романах. Но я никогда прежде не писал о своей юности, поэтому сейчас все пошло довольно легко.

Д. X.И все-таки, когда вы оглядываетесь на свое творчество, испытываете ли вы чувство удовлетворения от сделанного? Какие-нибудь произведения вам нравятся?

И. В.В каждой книге есть то, что я сейчас постыдился бы написать: неуклюжести, длинноты и т. п. Однако в каждой имеется кое-что, о чем я думаю: «Ох, теперь мне так не написать!» Есть в них своего рода дух свежести, который теперь, знаете ли, умер во мне.

Д. X.Я имела в виду: перечитываете ли вы свои книги?

И. В.Постоянно.

Д. X.И покатываетесь со смеху?

И. В.Да, я должен признать…

Д. X.И заново открываете в них смешные места, о которых успели позабыть?

И. В.Я помню их довольно хорошо, но должен сказать, что они снова и снова доставляют мне удовольствие. За исключением тех случаев, когда я наталкиваюсь на неудачные фрагменты, а их, знаете ли, столько же, сколько и удачных.

Д. X.В книге «Работа прервана» вы пишете об «игре в прятки с самим собой, которая освобождает порок от скуки» [200] Незаконченный роман «Работа прервана» цитируется в переводе В. Голышева и В. Харитонова. . Как вы думаете, применимо ли это к писательству?

И. В.О нет-нет! Если вы помните, фраза произносится по дороге в танжерский бордель — в Фесе.

Д. X.Мне она вспомнилась в связи с вашими словами о том, что романист способен выдумать лишь несколько персонажей. Я подумала, не представляют ли они, пусть и в преображенном виде, аспекты одной личности, и, следовательно, есть грань, за которую не может пойти автор, создавая их, потому что он не может многое понять в себе.

И. В.Думаю, суть в том, что существует ограниченное количество характеров, определенно очень ограниченное количество, с которыми способен совладать автор. И мы видим, что великие романисты используют одних и тех же персонажей под разными именами. К тому же в мире очень мало личностей, очень мало сюжетов.

Д. X.Что же делать молодым романистам? Посоветуйте.

И. В.Ну хорошо. Главное правило: «Никогда не убивайте своих персонажей». Это прекрасно понимал П. Г. Вудхауз. У него ограниченный набор персонажей, но он и сейчас, когда ему за восемьдесят, создает такие же умные и самобытные произведения, как шестьдесят лет тому назад.

Д. X.Они пригодятся, они позволяют продолжать…

И. В.Просто он знает свои возможности… Никогда не убивайте их! А ведь перед романистом, когда он доходит до заключительной главы, возникает ужасный соблазн, он думает: «Ну хорошо, покончим с ними, головы им долой: одного сбросим в пропасть, другому подстроим автокатастрофу, все что угодно — только бы избавиться от них». Затем, когда он пишет очередной роман, то осознает, что не может придумать кого-либо еще, так что изображает те же самые характеры — только под другими именами и в другой обстановке.

Д. X.В вашем раннем творчестве очень много убийств и жестокости, не так ли?

И. В.Постоянно убивал их. Чистое безумие!

Д. X.Почему вы это делали?

И. В.Тони Пауэлл поступает гораздо умнее. В его последнем цикле романов [201] Речь идет о романном цикле английского писателя Энтони Пауэлла (1905–2000) «Танец под музыку времени». Ивлин Во был хорошо знаком с ним и по большей части высоко оценивал его творчество. он довольствуется одними и теми же персонажами и лишь изредка добавляет к ним новых. Вот почему он так преуспел — в Кембридже это называется «поймать мяч».

Д. X.Своих героев вы убивали, потому что вам просто хотелось вдоволь пострелять или потому что хотели показать определенного рода несправедливость…

И. В.Нет-нет, просто хотел закончить историю. Все кончается смертью, поэтому естественней всего закончить рассказ о человеке его или ее смертью.

Д. X.Не шокировало ли это читателей?

И. В.Ну, смерть некоторых персонажей была комичной, как, например… Не знаю, помните ли вы, в одном из моих романов героиню съедает ее возлюбленный… [202] Речь идет о Пруденс, героине романа «Черная напасть» (1932), убитой туземцами Азании и приготовленной с перцем и ароматическими травами для гостей племени, среди которых был ее возлюбленный, Бэзил Сил.

Д. X.Да, я помню…

И. В.…и это определенно должно было шокировать.

Д. X.Да уж. В одном из ваших произведений пожилая дама заявляет: «По-моему, современные романы такие… мучительно сдержанные» [203] Рассказ «Слепок эпохи» цит. в переводе В. Болотникова. . Теперь, когда вы сами стали пожилым, разделяете ли вы ее точку зрения?

И. В.Ну, мне не нравятся слишком многие из нынешних романистов. Их, конечно же, нельзя назвать «сдержанными». Писатель всегда вынужден видоизменять факты, чтобы сделать их правдоподобными. Если вы напишете все прямо, как оно происходило на ваших глазах, любой скажет: «Слишком явная нелепость. Если подобное и могло произойти с кем-нибудь однажды, то это не может повториться с ним спустя несколько месяцев».

Д. X.Вы полагаете, что жизнь слишком ужасна, чтобы ее можно было изобразить в книге?

И. В.«Ужасная» — в старомодном смысле «леденящая душу»?

Д. X.Да, я это имела в виду.

И. В.Согласен, не в смысле «мучительная».

Д. X.Способность испытывать или не испытывать потрясение влияет на ваше восприятие современной литературы? Вы же сказали, что вам не нравятся многие современные романы.

И. В.На меня производят тягостное впечатление небрежно написанные вещи, а я должен заметить, что теперь многие начинающие английские писатели, на мой взгляд, пишут кое-как, и это меня возмущает.

Д. X.В современном значении слова они не внушают благоговейный ужас, это вас возмущает?

И. В.Нет. Меня возмущают их грязные словечки. На мой взгляд, хорошему писателю нет нужды быть непристойным. Он может передать свои чувства с изяществом, не прибегая ко всем этим новомодным выражениям. Некоторые вещи невозможно передать. Переживания высшего порядка вообще не для романистов, не для писателей.