Генрих Боровик - Пролог (Часть 1)

Мидлоу.Пять. Мы сели недалеко от деревни, стали в цепь и начали движение к деревне. Там был один человек, один гук (презрительная кличка, которой американские солдаты называют вьетнамцев. — Г. Б. ) в укрытии, он был завален обломками. И кто-то сказал — там гук завален в укрытии.

Корреспондент.Сколько ему было лет, тому человеку? Я имею в виду — был ли призывного возраста, был он старым или молодым.

Мидлоу.Старым. И тогда сержант Митчелл сказал, чтобы мы его пристрелили.

Корреспондент.Сержант Митчелл командовал вами?

Мидлоу.Он командовал всем взводом. Ну и тогда солдат пристрелил гука. А мы вошли в деревню. И стали обыскивать деревню, собирать жителей и сгонять их на центральную площадь.

Корреспондент.Сколько вы согнали жителей?

Мидлоу.Ну, человек сорок — сорок пять. Мы согнали их туда. И это стало как остров в самом центре деревни, я бы сказал. И…

Корреспондент.Какие люди? Мужчины, женщины, дети?

Мидлоу.Мужчины, женщины, дети.

Корреспондент. Грудные дети?

Мидлоу.Грудные дети. Мы их окружили и заставили всех сесть на корточки. А лейтенант Кэлли подошел и сказал: вы знаете, что с ними делать, так ведь? И я ответил — да. Я понял так, что он хочет, чтобы мы просто сторожили их. Он ушёл и вернулся минут через десять или пятнадцать и говорит; «Как, вы их ещё не убили?» А я говорю ему, что не знал, что он хочет их убить, я думал, он хочет, чтобы мы только охраняли. Нет, он говорит, я хочу, чтобы они были убиты. Ну и…

Корреспондент.Он сказал это всем или только вам?

Мидлоу.Да я стоял прямо перед ним. Вот. Но остальные — трое или четверо ребят — тоже слышали. Тут он отошёл назад футов на десять — пятнадцать. Й стал стрелять по ним. И сказал нам, чтобы и мы начинали… Ну и я начал. Я дал около четырёх очередей по ним.

Корреспондент.Вы выпустили четыре очереди из своего…

Мидлоу.М-16.

Корреспондент.И это около… я имею в виду, сколько.

Мидлоу.Каждая очередь — семнадцать выстрелов.

Корреспондент.Значит, вы сделали что-то около 68 выстрелов?

Мидлоу.Верно.

Корреспондент.И сколько убили в тот раз?

Мидлоу.Как сказать… Я стрелял из автомата, поэтому вы не можете… вы просто поливаете их и поэтому не можете знать, сколько вы убили… потому что частая стрельба. Я думаю, что мог убить десять или пятнадцать из них.

Корреспондент.Мужчин, женщин и детей?

Мидлоу.Мужчин, женщин и детей.

Корреспондент.И младенцев?

Мидлоу.И младенцев.

Корреспондент.О’кэй, ну и что дальше?

Мидлоу.Ну, потом мы начали сгонять других и согнали еще семь или восемь человек, которых мы собирались втолкнуть в хижину и бросить туда к ним гранату.

Корреспондент.Итак, вы согнали ещё.

Мидлоу.Мы согнали ещё. У нас получилось семь или восемь человек. И мы собирались втолкнуть их в землянку… ну и втолкнули их туда и бросили вслед гранату. Тут кто-то приказал нам — тащить их к яме. Поэтому мы выволокли их обратно из хижины и потащили к яме… к тому времени там уже всех собрали, всего, наверное, человек семьдесят или семьдесят пять. Мы прибавили к ним наших, и лейтенант Кэлли сказал мне: Мидлоу, говорит, у нас еще есть работка. И подошел к людям и начал сталкивать их и стрелять…

Корреспондент.Начал сталкивать их в яму?

Мидлоу.В яму. Это был ров. И все мы начали сталкивать их и стрелять. Мы как раз столкнули их всех и тут начали бить из автоматов по ним. И тогда…

Корреспондент.Опять по мужчинам, женщинам и детям?

Мидлоу.По мужчинам, женщинам и детям.

Корреспондент.И по грудным детям?

Мидлоу.И по грудным. Ну вот, мы стали бить из автоматов, но кто-то сказал нам, чтобы мы перешли на одиночные выстрелы, надо экономить боеприпасы. Ну мы и перешли на одиночные. Я разрядил несколько обойм. А после этого я как раз… мы как раз… рота стала собираться снова. Мы начали двигаться обратно… и перед собой пустили туков, чтобы, ну, вы понимаете, прикрыться…

Корреспондент.Так.

Мидлоу.…и когда мы начали движение…

Корреспондент.Прикрыться. Вы имеете в виду с фронта? Чтобы они приняли на себя весь огонь, который может начаться с фронта?

Мидлоу.Верно… На следующее утро мы совсем должны были уйти из района, уйти. А я наступил на мину на следующий день, на следующее утро, и потерял ступню.

Корреспондент.И вы вернулись в США.

Мидлоу.Я вернулся в США и потерял ступню…

Корреспондент.Вы чувствуете…

Мидлоу.Я чувствую, что меня обманули. Потому что Организация ветеранов урезала мою инвалидность. Они сказали, что культя моя хорошо залечена, хорошо действует и нет болей. Ну ладно, она хорошо залечена, но ещё очень далеко до того, чтобы она хорошо двигалась. И без боли?! Болит всё время! Я должен работать на ногах восемь часов в день. И к концу дня еле могу терпеть. Но мне надо работать. Потому что надо зарабатывать на жизнь. А Организация ветеранов не дала мне достаточного пособия.

Корреспондент.Было ли у вас чувство вины за то, что вы сделали?

Мидлоу.Ну, я чувствовал, что утром меня вроде бы наказали за то, что я сделал. Позже в тот день я чувствовал себя так, будто был наказан.

Корреспондент.Почему вы сделали это?

Мидлоу.Потому что я считал, что мне приказали… это казалось тогда именно так… в то время так казалось, что я делаю верное дело, потому что, так сказать, я терял приятелей. Я потерял, чёрт дери, очень хорошего приятеля, Боба Уолсона! И это давило на меня. Ну а после того, как я сделал это, я почувствовал себя хорошо. Только позже в тот день меня начало забирать.

Корреспондент.Вы женаты?

Мидлоу.Верно.

Корреспондент.Дети?

Мидлоу.Двое.

Корреспондент.Сколько лет?

Мидлоу.Мальчику два с половиной, а дочке полтора.

Корреспондент.Естественно, вопрос приходит сам… отец двух таких маленьких ребятишек… как он может расстреливать детей?

Мидлоу.У меня не было тогда дочки. У меня тогда был только маленький сын.

Корреспондент.Как же вы стреляли по детям?

Мидлоу.Я не знаю. Кто-нибудь другой думает об этом.

Корреспондент.Как вы полагаете, сколько людей было убито в тот день?

Мидлоу.Я думаю, около трёхсот семидесяти.

Корреспондент.Почему вы называете именно такую цифру?

Мидлоу.Так, по виду.