Елизавета Каспарова - Путешествие вокруг Солнца на земном шаре

Рецепты приготовления мяса потому такие изощренные, что люди с помощью приправ и пряностей стараются отбить запах мяса — запах убийства. И отдалить время его познания.

Между «да» и «нет», сколько «может быть»?

«He had three lilies in his hand, and the stars in his hair was seven…»

Наше старенькое немецкое пианино совсем расстроилось. Мама вызвала настройщика. Когда он разбирал деку, мы с сестрой стояли рядом и надеялись, что может быть он найдет какие-нибудь завалившиеся туда случайно или нет (помнится, мы что-то прятали туда в детстве) вещи. Но он ничего не нашел. Где, где эти укромные уголки, куда завалились спутники нашего детства наши старые куклы, сломанные игрушки, наши книжки, обертки от конфет? Всем известна эта особое, озаряющее чувство, когда лежа на старом детском диванчике, сосланном уже на дачу, случайно засунув руку под матрас, натыкаешься на завалившуюся в незапамятные времена, вещицу — тогда открывается сам собой, без усилий тот волшебный ларчик, где заперто наше детство, наше прошлое время.

Я мало верю в паранормальные явления, по крайней мере, мне неприятна, та с мутным оттенком, интерпретация их, которую предлагают средства масс медиа. Однако однажды и я наблюдала чудесное видение. 21 апреля 1992 года, около восьми часов вечера, стоя на Кутузовском проспекте вместе с Женей и Шуриком, мы увидели ЭТО. В сумеречном небе из грозовой тучи, слегка подсвеченной изнутри солнцем, соткалось гигантское изображение некой местности, — долина, окруженная горами, в долине древний замок, на переднем плане располагались несколько деревьев… Природа этой местности напоминала Шотландию. Каждая деталь и все в целом было настолько отчетливым, реальным, что казалось, что улица, на которой мы стоим — всего лишь корабль, и мы проплываем мимо этого чудесного острова… И тогда Шурик, неотрывно глядя в небо, крикнул: «Земля!»

«Есть живые картины, обладающие цветом и звуком, навечно вставленные в проектор души, извивающейся лентой тянутся они через всю жизнь, сохраняя неизменную резкость, неизменную объективную четкость».

Не всегда можно приезжать в места, с которыми тебя связывает прошлое. Особенно детство. Надо оберегать прошлое от нападок настоящего. Иногда посещение таких мест может расстроить. Помню, как мы с сестрой через 8 лет приехали на ту улицу, где мы раньше жили. Мы ходили по нашим дорожкам, прошлись по сильно поредевшей грушевой аллее, где мы делали секретики и хоронили серых желторотых птенчиков, которые почему-то часто падали из гнезд весной… Мы старались не смотреть по сторонам, где какие-то люди, ничего не понимающие в нашем с Женей детстве, понастроили гаражей и складов, застроили нашу поляну… Мы изо всех сил старались не запоминать все новое, чтобы эти «инородные тела» не внедрились в вещество нашей памяти. Долго вертелись около нашей бывшей квартиры. К нашей радости у новых хозяев «хватило ума» не менять обивку двери и ручку. Нас пригласили зайти. Поколебавшись, мы приняли приглашение. В большой и папиной комнате остались те же обои. Ручка на двери в детскую — та же — круглая, деревянная; как много ожило в тот момент, когда я охватила ее ладонью. Шведская стенка в коридоре. Подоконники. Квартира узнала нас и обрадовалась нам. Мы с Женькой почувствовали себя сирыми и ходили по квартире в обнимку. Больше я туда не приезжала.

— У меня кончилось подсолнечное масло.

— Возьми подлунное!

Началось все после просмотра фильма, где действие происходило в 18 веке — сплошные «ваше сиятельство», «ваше высокопреподобие», «ваше величество» и прочее. После этого Свинёк изобрел «новые комплименты».

— Ваше свиноподобие переходит все границы!

— Ваше жирафоподобие переходит все вершины!

— Ваша водопадоподобная речь…

— Это все ваша барсутчина!

Апполинария Сергеевна Булочная — Кондитерская. Марфа Михайловна Калинка — Стокман. Ирина Генриховна Парикмахерская.

Ночью в ЦПКиО им. Горького остались дворник и сторож. Напились. А потом пошли на Американские горки — кататься. Дворник черенком метлы дотянулся до пульта управления и нажал кнопку. И понеслись! Через некоторое время им надоело кататься, однако они не успевали отжать включенную кнопку. Дворник попробовал было метлой, но палка уже с первой попытки сломалась. Утром ополоумевших, потерявших сознание Дворника и Сторожа (Моржа и Плотника) сняли с аттракциона пришедшие на работу сотрудники.

Майкл рассказывал мне про своего эрдельтерьера, который во время грозы, которой он очень боялся, убегал в ванную комнату, прыгал в ванну и сидел там, пока гроза не кончится. Однажды Майкл застал бедного пса, который стоял в ванной в темноте и по «колено» в воде — в ванной было замочено бельё.

У Алхимика был огромный кот с человеческим именем Миша. Размером он был со среднюю собаку. Он был весьма тяжелым и ленивым. Для того, чтобы унести кота из комнаты, его сажали в специальный ящик, называемый «шарабаном» и волоком перетаскивали прямо в нем.

Олег Попов — тайный композитор.

Зазвонил телефон, судя по звуку — междугородний звонок. Недоумевая, беру трубку, — слышу голос Капеловича: «Ой, Господи! Господи, где же монетка?! Ну здесь же была, только что! Ой, сейчас Пингвин… Привет, да, да! Куда же делась? Сейчас… ох времени нет… разговор конча…» Гудки.

Мои прозвища: Пятачок, Лика — черная гвоздика, Фаюмский портрет, Шакти, Луна, Котик, Ребенок, Маленький друг, Маленький, Дязик, Урчик-подчёркнутый, Чернобурка, Борзый котик, Белка.

— «Эх, страдай, русский народ!» (Когда заставляют что-нибудь делать).

— «Винолечение!» (попивая вино).

— Вздохи: «А одного сердешного везли в Казань в плетеной клети…» (задумчиво, ни с того, ни с сего).

— «А русский темперамент — что? Украсть! И нажечь! Все, что обиженному сталось!»

— «Лягуши…»- (Когда чем-то особенно доволен).

Я (глядя на кошку с навостренными ушами и светящимися в темноте глазами):

— Это не кошка — это филин!

Майкл:

— Это не кошка — это фильм!

Когда болею, когда болит сухое горло и больно кашлять, всегда вспоминаю, как «болелось» в детстве. Как мама несла мне чай с позвякивающей ложечкой, как наливала (с каким звуком: чашка — блюдце(чай на блюдце, дула, потом протягивала мне. Лампа, накрытая сверху желто-красным пледом, в комнате полумрак. Ночь. Рядом спит маленькая сестра. За окнами зимняя темень.