Елена Холмогорова - Рама для молчания

А за царственной елью другая полянка – Патриотическая. В позапрошлом году на ней кто-то праздновал 12 июня День России и помимо мусора бросил российский флажок. Мы его укрепили на крыльце, но зимой какой-то прохожий вандал выломал флаг, и теперь только осколок древка, надежно прибитый к столбику, напоминает о нем.

Леса в нашей округе неглубокие, максимум три-четыре километра, а есть полоса, где и сотни метров не наберешь, прошел насквозь, а перед тобой снова овсяное поле и за ним деревня Саблино, тоже, как и наше Устье, населенная одними москвичами. М. однажды попытался нарисовать карту с обозначением заветных мест: Перекурочной березой, Аллеей Красных героев, Патриотической полянкой, Апельсиновой рощей. Но он тот еще картограф и уж тем более – художник. Получилось нечто уродливое и к тому же совсем не похожее на действительность. Зато прекрасное пособие для шпиона. В понимании советского начальства, разумеется. Он заплутает, и его съедят если не медведи, так комары.

Есть в нашей местной топонимике названия и вовсе странные. Например, Телефонная будка. Это память о тех благословенных временах, когда мобильники уже перестали быть экзотической принадлежностью, гордо вынимаемой из кармана малинового пиджака, а превратились в московскую повседневность. Но – в московскую, а сюда сигнал доносился слабый, относивший нашу деревню к зоне ограниченного приема. Эмпирическим путем была найдена точка на вершине холма в углу березовой рощи, откуда можно было надеяться поговорить по-человечески. Иногда труд восхождения к нашей Телефонной будке вознаграждался кучкой белых грибов.

Прогресс! Два года назад поставили в наших краях вышку, и хлопоты, откуда позвонить, отпали сами собой. Тогда же появился Интернет, но не исчезли проблемы с компьютером. Поначалу у нас работал стационарный, с монитором. Но электричество к нам приходит по линии, на языке специалистов, третьей категории, хотя платим за него мы по высшей ставке. Так вот, эта третья категория едва не устроила нам три пожара: из-за прыжков напряжения мониторы один за другим сгорели. Ноутбук оказался живучее. Тьфу-тьфу (за дерево и так держимся, сидя на лавке), уже третий год беды не знаем. А большой компьютер подарили районной библиотеке.

Кстати о библиотеке. Е. привезла для нее годовой комплект «Знамени», а М. – два вышедших зимой номера «Мира Паустовского». После того как Сороса громогласно объявили шпионом, а «Открытую Россию» закрыли, районные библиотеки остались без толстых журналов.

Итак, едем в библиотеку. Когда-то мы подарили ей пишущую машинку «Оптима», и радости не было конца. А года четыре спустя компьютер вызвал благодарность как бы средней руки: в комнате для новой техники он стал уже третьим.

В последний день ноября 2001 года библиотека пригласила нас на свой столетний юбилей. Вести машину по обледенелой трассе Е. не рискнула, добирались автобусом «Москва – Ржев». Мороз тогда стоял исключительный – аж –30°. Отопление в автобусе не работало, поэтому после четырехчасовой дороги спускаться по ступенькам на задубевших ногах было то еще удовольствие. Ночевать мы остались в гостинице «Субмарина» – по счастью, батареи пылали жаром. Но откуда такое название в этом удаленном от морских путей краю? Неужели от «Битлз»? На интерьерах экзотическое название никак не сказалось: шкафчик из ДСП со сломанной нижней петлей, тумбочка с обожженной кипятильником поверхностью, короче – «все, как у людей», т. е. в любой гостинице районного масштаба. Слава Богу, белье было чистое и до блеска накрахмаленное.

Прогресс теперь и тут. Гостиница претерпела ремонт и гордо сияет гранитной (или под него) облицовкой. И имя она сменила. Новое звучит диковато и бьет в глаза ошибкой. «Боверли хиллс», дополненное тремя звездами, красуется на фасаде. Вот интересно, кто заполняет ее номера?..

Дома, прямо на крыльце, нас ждал подарок. Марыся принесла птичку. Сидит около бездыханной овсянки и смотрит на нас преданно, ожидая похвалы. Ну как объяснишь ей, что мышку можно душить, а птичку – нет. Когда-то мы смотрели фильм Би-Би-Си о дикой природе. Герои первой серии – очаровательные зверушки. В следующей их съедают, ибо они – пища. И ты начинаешь ненавидеть мерзких, безжалостных хищников. А затем – фильм именно про них с милыми детенышами и трогательными повадками. Но и эти обречены: их растерзают более сильные, про которых назавтра тоже узнаешь столько хорошего, и с некоторым ужасом ждешь послезавтрашней серии. Закон джунглей в действии. А в финале выживших убьет человек. Правда, не для пропитания, а для забавы, ради красивой шкуры. Очень политкорректный фильм. И поучительный. Так что домашнюю родственницу тигра и ягуара, льва и пантеры, пумы и гепарда ругать не станем. Тем более что ее именем величается все семейство хищников. Вздохнем и отдадим птичке последние почести…

Гостей, посещающих нас впервые, мы встречаем еще на асфальте под стелой с надписью «Колхоз “Сознательный”». Ни один, даже самый навороченный навигатор не довезет их до Устья, поскольку, как уже было сказано, дорога к нам на карте не обозначена (да что навигатор, местный зубцовский таксист высадил ехавшего к нам приятеля за сорок метров до первого дома деревни, уверяя, что дальше никакого человеческого жилья нет – только Волга). Справедливости ради приходится признать, что дороги нет и на самом деле – только направление. Путь к нам лежит через поля, которые каждый год перепахивают, и счастливые владельцы «УАЗов» и всевозможных джипов исправно прокладывают по пашне новые трассы, естественно, всякий раз по-другому. И хорошо, если пахота приходится на сухие деньки! Бывало, что перепахивали в полосу сплошных дождей. И на неукатанной дороге здесь и там торчали в ожидании подмоги машины, вокруг которых ходили в бессильной ярости уравненные бедой хозяева «ягуаров» и «жигулей». Но и без сельхозработ после дождя наша дорога – испытание нелегкое. Есть на ней общеизвестные опасности. Прежде всего – Лужа. Конечно, луж на дороге множество, но это название самодостаточное. Так именуется только один водоем, по глубине и ширине превосходящий лужу миргородскую и знаменитый, в частности, тем, что в нем однажды увяз эвакуатор с погруженной на него сломавшейся машиной. Е. уже пятнадцать лет боится этой дороги смертельно, хотя засела всего один раз, в самый первый год, в силу неопытности, попытавшись объехать грязь по мокрому полю. Мечты о джипе поглотили в ее сознании все прочие, хотя сиживали на нашем проселке и джипы. Их водители самоуверенно двигались вперед, не разбирая дороги, а вот вытащить их потом было куда сложнее, чем легковушку. Недаром шутят, что джип, может, и проедет по плохой дороге больше, чем паркетник, но зато потом намного дальше придется тащиться за трактором.