Нино Гвалия - Мост в обратное

— «Любое чувство, переходя грань разумного, становится опасным и чреватым». Мне нечего возразить Пэйон. Ты всезнающий малый, — вздохнул Морион. — Мы стали чёрствыми и бессердечными. Пороки берут верх над совестью. Я не смог устоять перед своими пороками, и потерял всё. Потерял любимого человека. Своими руками разрушил свой очаг, предал друзей.

— Важно, что ты осознал свои поступки.

— Но это мне не вернёт то, что я потерял.

— Осознание — первый шаг. Сожаление и раскаяние — второй. Но есть третий шаг — действовать, исправить, попробовать вернуться в обратное.

— В обратное, — усмехнулся Морион. — Это слово мы с друзьями часто использовали, когда спасали жизни.

— Вы становились тем мостом, который помогал им вернуться в свою жизнь, и вернуться не просто так, а с пониманием нового качества, — сказал Пэйон и выжидающе посмотрел в глаза Мориона. Тот молчал.

— Ты слышал? Нужно действовать!

— И что я могу сделать? Придти к любимой женщине и сказать, что я начал играть в рулетку стремясь заработать деньги, чтоб обеспечить её всем, желая исполнять все её желания? Разве она поверит хоть одному слову? Я увяз в игре, проигрывал, проигрывал и не мог остановится, мне казалось что вот вот фортуна улыбнётся мне. Я проиграл дом, машину, всё. Я присвоил и проиграл деньги друзей, друзей которые доверяли мне свои жизни, которые не раз спасали меня. Диона два года ютилась со мной в одной маленькой коморке, работала по 14 часов в сутки, поддерживала и пыталась образумить меня, а я как последняя скотина, напивался и бил её как зверь. Она никогда не простит мне этого. Мои друзья не простят мне предательства. Если бы я мог всё это изменить. После её ухода я был в гневе, мне было больно и страшно, а потом стало не больно, не страшно, даже спокойно на душе, и всё стало не важно, — тяжело вздохнул Морион, и слёзы боли и огорчения хлынули из его глаз.

— Поплачь, — сказал Пэйон, положив лапу ему на плечо.

— Может она не простит, возможно, и твои друзья тебя не простят, но ты мужчина, и ты должен уметь отвечать за свои поступки. Ты должен извиниться перед ними. Как они это примут, это будет их выбором. Извинение не значит, что ты освободишься от своих поступков, но это будет значить, что ты смог разобраться с ними. Нельзя быть вечным страусом.

— Мне лучше умереть, чем посмотреть им в глаза. Они и Диона, были лучшее что у меня было в жизни. Пойти и сказать им что? Что я сейчас стал ничтожеством? Никчёмным человеком? Что я решился покончить собой и не смог?

— Ты скажешь, что ты осознал последствия своих действий, и испытал их на своей шкуре, что ты вырос духовно, ты смог понять, что было неправильным в твоей жизни, что ты победил самого себя. Ты скажешь, что ты сейчас, как и всегда, готов забыть о себе ради спасения других. Для тебя важна каждая жизнь, потому что жизнь — это дар! Они тебя поймут.

— Но я не смогу вернуть им деньги. У меня нет ни гроша.

— Деньги не самое важное в дружбе и в любви. Важнее искренность и верность. Деньги ты сможешь заработать.

— Смогу, — подумал Морион и улыбнулся своей мысли.

— Морион, почему люди часто сравнивают себя с животными, и чаще это в негативном смысле?

— Мы выделяем характерные особенности животных, и оцениваем свои поступки по этим характеристикам.

— Это в корне неверный подход к формулировке ваших эмоций и чувств. Вы не волки, и вы не львы, вы и не что то иное. Вы не можете быть похожими на них. Но вам не хватает своего. Даже в этом вы используете то, что не принадлежит вам. Чаще, сравнивая себя с животными, вы унижаете их.

На подобные зверства и предательства, на что способен человек, животные не способны. Думаю лучше вам говорить, скупой и жадный как леприкон, жестокий как тролль, злой как суфериг, самодур как перфорт, стиснительный как каботер.

— Пэйон, ты меня пугаешь. Ты хочешь сказать, что рядом с нами живут все эти существа?

— Это лишь малая часть.

— Жутко.

— Мир разнообразен, этим он и интересен. Главное чтоб над тобой не взял верх какой нибудь из них.

— Может и мной кто то руководил? — спросил Морион у Пэйона.

— Возможно, — как то уклончиво ответил Пэйон.

— Он знает больше, чем говорит, — подумал Морион.

— Я что-то проголодался, — сказал он вслух. — Наверно и ты тоже, но у меня нет ничего, кроме этой бутылки вина.

Пэйон встал, лапой покатил бутылку к краю площадки, и сбросил её вниз. Звук разбивающегося стекла пронзил тишину. Затем Пэйон вернулся к Мориону. В зубах он держал небольшую, плетённую корзину. Морион взял фонарь и стал рассматривать содержимое корзины.

— Я не удивляюсь тому, что ты умеешь делать покупки. Но откуда ты взял деньги? Или ты украл эту корзину у кого то?

— Мы, эстиматы, никогда не крадём. Сегодня утром я был в парке. Там проходила встреча паралимпийцев с людьми с ограниченными возможностями. Я помогал там. Кому то принёс укатившийся мяч, кому то передал открытку, кого то просто обнял. Под вечер, перед тем как люди стали расходиться, один из них подъехал ко мне на своей коляске и протянул эту корзину. Именно те люди, которые увидели жизнь с другой высоты, пережив тяжёлые недуги, пройдя сквозь немыслимые трудности жизни и отчаяния, именно они больше всего умеют быть благодарными за проявленное к ним тепло.

— Мне такой кусок хлеба застрянет в горле, — сказал Морион, давясь подкатившим к горлу комком.

— Наоборот, Морион. Кусок, с которым поделились с любовью, намного вкуснее подаяния из жалости.

Наступила тягостная тишина.

Пэйон достал из корзинки свёрток, положил его перед Морионом, и лизнул его по щеке.

— Морион, я буду рядом с тобой до последнего своего вздоха. Я разделю с тобой и голод и сытость, и дождь и снег, и радость и горе. Мы сможем вернкть тебя в обратное.

— Я не знаю, кто написал сценарий моей жизни, но уверен, что чувство чёрного юмора у него есть. — смахнул слезу Морион.

— У каждого человека есть своя история, которую без боли вспомнить невозможно…

Утренние лучи солнца весело скользнули по побледневшему лицу Мориона, и попытались проникнуть сквозь закрытые веки.

Морион заслонился рукой от озорных и назойливых лучей.

— Вот и наш герой пришёл в себя, — услышал Морион звучный и энергичный баритон.

— Опасность для жизни миновала. Он родился в рубашке. В таких передрягах мало вероятности выжить, и к тому же с такими минимальными повреждениями. Это чудо. Отравление было сильным, но у него организм всё ещё крепкий и здоровый. И вы подоспели вовремя. Оставляю его вам ребята.

Морион покачал головой и открыл глаза. Над ним склонились лица его друзей.

— С прибытием тебя в обратное, — сказал один из них.

— Мы так рады видеть тебя друг, и видеть живым! — сказал второй.