Сергей Малышонок - Князь

– Я… Я сделаю так, чтобы он не сбежал… – тихо попыталась уверить меня сестра. По всей видимости, даже не очень осознавая, что именно говорит и каким голосом. А голос был такой, каким обычно оправдываются и уверяют, что больше такого не сделают.

Я негромко рассмеялся, отчего в зале мистическим образом установилась гробовая тишина.

– Вот поэтому ты и не подходишь на роль правителя, сестрёнка. Калеб был лишь примером, наглядным пособием, которое вы все бы поняли, но разве он такой один? Сколько среди твоих придворных повстанцев, для которых война со мной была смыслом большей части жизни? Сколько таких в твоей армии? Заключишь в темницу всех? О, я буду только рад! Но ведь ты на это не пойдёшь, а значит, ничего не изменится. Убедить всех? Объяснить? Да большая часть из них и писать-то, поди, не умеет, как ты объяснишь им нечто столь абстрактное и многомерное, как свойства магического контракта, если и сама их не понимаешь?

– Ты… Ты само Зло! – с дрожью в голосе крикнула Элион, в глазах которой появились слёзы.

– Ты как обычно делаешь поспешные выводы и бросаешься громкими словами, которые очень сложно взять назад, глянув только на верхний слой и ни миллиметром глубже, – картинно вздыхаю, притормаживая у лестницы. – Злом я был бы в том случае, если бы не стал всё рассказывать, а потом коварно вонзил ничего не подозревающей тебе нож в спину, а так… Я даю тебе шанс. И хочу заметить, подсказок, как тебе выпутаться из положения и сохранить мир на Меридиане, я дал массу.

– А прямо сказать – не судьба?! – вклинилась в наш семейный разговор недовольная Корнелия. Хотя, чего бы ей быть довольной? Подругу обижают, парня грозят замуровать, причём та самая подруга, наконец, я, весь такой довольный и торжествующий, перед носом маячу. Сплошной стресс…

– Ну не могу же я сам рассказывать собственным врагам, как меня победить? – возвёл я очи горе. – Это будет слишком по-идиотски. Даже для детского мультика.

– Мы не в детском мультике, – надулась Хэйл.

– Ой, да ладно! Вы девочки-волшебницы с крылышками, я тёмный принц, вон там стоит змей-оборотень, а большая часть ваших приключений – это сплошное пыщ-пыщ и надругательство над здравым смыслом, ну где ещё мы можем быть?! – публика зависла. Какой я негодяй… – Ладно, шутки в сторону. Сейчас мы войдём в темницу, и я освобожу своих подданных, а ты, Элион, постараешься убедить своих солдат не мешать этому, – заглядываю в серые, отдающие сиреневым глаза сестры. – Ведь если они станут мешать, то это тоже можно будет расценивать как акт агрессии в мой адрес, а мы ведь не хотим увидеть последствия подобного… казуса?

Девочка отвернулась. Злится… Однако её поза говорила о том, что она смирилась и брыкаться не будет. По крайней мере, сейчас.

– Зачем ты с ней так? Неужели нельзя было полегче? – шепнула мне Вилл, подлетев ближе, когда я уже спускался по лестнице.

– Нельзя, – столь же тихо отозвался я, лёгким движением магии отсекая нас от подслушивания со стороны. – Одно дело – прощать сестру, которая действительно пытается держать в узде своих прихлебателей, и совсем другое – закрывать глаза на действия дуры, которой те вертят как хотят, а она даже не понимает, чем могут закончиться её игры.

– То есть ты соврал, что собираешься завоевать весь Меридиан, как только представится шанс? – Рыжик недоверчиво сморщила носик. Причём я затруднялся определить по её голосу и мимике, рада она этому или разочарована.

– Нет, я собираюсь, – отмахиваюсь от грязных инсинуаций. – Потом… Может быть… В общем, посмотрю на твоё поведение.

– А я тут при чём? – изумилась девушка.

– А по-твоему из-за кого я до сих пор не отобрал силу Элион назад?

– Э… А… – Вэндом старательно попыталась собрать глаза в кучку, но получалось не очень. – Ты меня запутал.

– Эх… – вздохнул я. – В нашем контракте не было пункта, запрещающего мне отбирать чужие Сердца, я не имею права только вести завоевательные походы. Для справки, если поход не завоевательный, а только ради грабежа и разбоя, я имею на него право. А если завоевательный поход веду не я, а, скажем, тот же Рейтар, то вообще никаких проблем. Но вернёмся к Элион. Ты правда считаешь, что после выходки Калеба я ещё чего-то там кому-то обязан?

– Уау!.. Это круто! – неожиданно раздалось сзади восторженным голосом Ирмы. – Это даже круче, чем «я люблю демократию» Палпат!.. М-м-м!!!

Я остановился. Гримаса «Шухер! Нас раскрыли!» на лице Вилл этому решению очень способствовала. Оборачиваюсь… Чтобы узреть прелюбопытнейшую картину, как Тарани и Хай Лин с перекошенными в такой же гримасе, как и у Рыжика, лицами дружно зажимают рот Лэир. Пикантность ситуации придавало и то, что Корнелия таращилась на меня в первобытном ужасе, а вот стоящая рядом с ней Элион, а также мои подчинённые никаких признаков понимания происходящей сцены не проявляли. Что-то мне это подозрительно…

– Ты позволила им подслушивать через вашу ментальную связь, – не спрашиваю, а констатирую, вновь повернувшись к аловласке.

– Я не специально! Ну… В смысле… – стражница отчаянно шарила глазами по сторонам. – Ты же понимаешь, как ты нас испугал, когда начал угрожать Элион! – о, перевод стрелок на меня.

Я молчал, высказывая всё, что о ней думаю, одним взглядом. Это был крупный монолог, полный экспрессии, желчного сарказма и сложных идиоматических оборотов, приправленных тоннами пафоса, искромётного юмора и надругательства над умственным и человеческим достоинством собеседника. К чести девушки, она его услышала.

– …Прости… – понурилась Вилл, пряча глаза.

– Накажу вас потом, – лаконично посулил я и вновь зашагал вниз.

Шагать, впрочем, оставалось всего ничего. Последняя ступенька осталась позади, и я замер перед широким проёмом, где вместо двери стоял поток стекающей сверху воды.

Шум водопада, трещание магических решёток и мерзкая бурда, по какому-то недоразумению называемая пищей. О, эти поборники «добра и справедливости» хоть и не знали толка в нормальных пытках, но переводить припасы на «мерзких отродий» и «приспешников тирана» не спешили. Что же, отряды лурденов, гаргулов и прочих «клевретов тирана» понимали их, как и те Рыцари Мщения, что до сих пор сидели в своих камерах. Понимали и тщательно запоминали имена и лица. Наступит день, и они утопят этих шакалов в их собственной крови. Один раз они уже восстали, Князь Фобос вёл их от победы к победе, и пусть на последнем, самом важном этапе эти коварные твари смогли хитростью и обманом обернуть все их победы в поражение, Князь найдёт выход. Всегда находил, и сомневаться в нём недопустимо!

Но шли дни, складываясь в недели, а тот, на кого возлагали свои надежды пленники, так и не появлялся. Бесконечный шум, насмешки стражи и паршивая пища подрывали силы и боевой дух, зарождали в сердцах тоску и безысходность, но в один воистину прекрасный день… Водопад при входе замёрз.