Александр Сапегин - Жизнь на лезвии бритвы. Часть II

Сказать, что меня не ждали с распростёртыми объятиями, значит, ничего не сказать, я навестил Миледи с подарком, но вместо радостной встречи получил втык. Смерть, не вмешиваясь в жизнь смертных, прямо ничего не говорила, но иногда молчание красноречивее любых слов. Забрав покорёженную душу из камня, Миледи жестокой оплеухой вышвырнула гостя в суровую реальность. Тут-то я, да после толстого намёка, почувствовал неладное. Вот с чего я решил, что со стариком справятся играюче? Правильно, самомнение ослепило, и гордыня мальчика обуяла. Как же, я крут, круче варёного яйца! Самого-того-которого укатал! Вот меня и спустили самым действенным образом с небес на землю. Закинув связанных пленников и спящих красавцев в лице Поттера и Уизли в сундук, наподобие приснопамятного узилища, в котором куковал Грюм в каноне, и уменьшив последний до размера спичечного коробка, я на подгибающихся на ногах поспешил в Хогвартс. Только бы успеть, только бы не опоздать!

Батальное полотно с разнесёнными в хлам трибунами, пожарищем и трупами на каждом шагу навевало грустные размышления о бренности бытия и о том, что никто не застрахован от ошибок и собственной дурости. Да, старика недооценили, за что пришлось поплатиться человеческими жизнями и невинными жертвами. Даже не берусь гадать, сколько сегодня погибло школьников, только надеюсь, что профессоры сумели вовремя эвакуировать школяров за границу стационарных щитов Хогвартса ибо не место детям на поле боя. Нельзя им смотреть на то, что сейчас здесь будет твориться.

— Милая, — крикнул я Гермионе, подныривая под гостеприимно распахнутое крыло, — не дыши, Солнышко.

Фыркнув, Гермиона сложила крылья. Драконий облик потёк, втягиваясь внутрь себя, словно звёздная система, проваливающаяся в чёрную дыру. Миг, и передо мной стоит бесконечно усталая девушка, в одиночку разгружавшая вагон с углём.

— Осторожно, Гарольд, — качнулась от усталости Гермиона, — эта птичка сильная тварь.

— Не сильнее Смерти, — выдохнул я, вбивая в трещину, образовавшуюся в ледяном кубе, трансформирующуюся из руки драконью лапу. Не сделай я последнее, моя конечность превратилась бы в головёшку за секунду.

Стрельнув раскалённым паром, лед раскололся. Почувствовав вожделенную близость свободы, феникс внутри торжествующе заклекотал и поддал жару. Взмахнув крыльями, он радостно скинул последние оковы, наткнувшись на когтистую пятерню с прочнейшей драконьей чешуёй. Не успев курлыкнуть и оказать сопротивление новому врагу, Фоукс вновь покрылся льдом.

— Александр!

— Миледи! Я к вам с подарком! — изображаю куртуазный поклон, как бы опять не пнули…

— Да уж вижу, — усмехнулась Смерть, напрочь игнорируя непочтительную фамильярность, — ты опять не один и курицу с собой приволок. Не кукарекай, огненный.

Тонкий ухоженный пальчик легонько коснулся гребешка Фоукса. Издав душераздирающий вопль, феникс лопнул подобно мыльному пузырю. Тысячи огненных сполохов взвились в воздух, выпуская наружу высокого подтянутого рыжебородого мужчину.

— Какая прелесть! — превратившись из суровой леди в восторженную девчонку, всплеснула руками Смерть. — Замечательный фокус!

Трансформацию из девочки в костлявую владычицу загробного мира я опять не разглядел. Стоило один раз моргнуть, как Миледи обзавелась косой самого угрожающего вида и саваном.

— Тебе пора, цыплёнка тоже забери, — тонкий костлявый палец, увенчанный острым коготком, упёрся в мою грудь. Внешне невесомый толчок сносит с ног. Проваливаясь в реальность, я успеваю выхватить фразу, обращённую к рыжебородой сволочи, — зря вы, мистер Дамблдор, надеетесь на очередное приключение…

— Сколько я был у Миледи? — спросил я у суженой, стряхивая с волос корку льда и тупо тряся головой. Замороженная тушка огненного птаха, ощутимо оттягивала руки. Где-то внутри куска льда бился едва живой огонёк. Если я что-то понимаю, цыплёнок возродится с «пустой» головой. Связь фамильяра приказала долго жить, оставшись там же, где сейчас околачивают бока крестража.

— Чуть больше пары секунд, — ленивым взмахом палочки возводя щит от шальных проклятий, ответила Гермиона.

— Ага, где-то так я и предполагал, — кивая, концентрирую в ладони Силу.

Подхваченный телекинезом, «снаряд» повис в воздухе. За секундной концентрацией следует силовой толчок. С пронзительным свистом феникс отправляется в полёт, мгновением позже взрыхлив пепел у ног бывшего хозяина. Разумом понимаю, что птиц не виноват и ничего его сейчас с Дамблдором не связывает, но ничего с собой поделать не могу. И не хочу. Сражение замирает. Тряся кончиком бороды, Дамблор безумным взглядом смотрит на фамильяра, из которого вынули кусок души.

— А-А-А! — крик, полный боли и ненависти, разносится над полем брани.

Наконец, перестав реветь разбуженным медведем, старик обращает взгляд налитых кровью глаз на меня.

— УБЬЮ!

Окутавшись непроглядным коконом щитов, Дамблдор начинает колдовать что-то воистину убойное. Не обращая внимания на буйство магии, протягиваю руки к фениксовцам, сражающимся с аврорами:

— Гермиона, не стой истуканом, повторяй за мной!

— Поняла, — ледяному спокойствию супруги можно позавидовать.

Сила нам в помощь. Несколько боевиков Ордена взлетают в воздух, подхваченные силовыми захватами. Стоило в магическом куполе, окружающем старого мужеложца появиться трещине, сообщающей о скором снятии щита, как трепыхающиеся тела, получив ускорение, отправляются в полёт и гибнут, столкнувшись с волшбой Дамблдора. Страшный обстрел не прекращается. Гермиона и я хватаем силой живых и мёртвых последователей «света», отправляя их на свидание с шефом, который радикально разбирается с угрозой. Сбивая и сжигая «реактивные снаряды» ещё на подлёте. Магии в наших действиях нет ни капли, зато обстреливаемому приходится выкладываться на все сто процентов. Наши попытки придушить гада силовым захватом, тот сбрасывает самым непостижимым образом. С трудом, но сбрасывает. Ничего, время играет за нас. Невидимые хлысты, обвивающиеся вокруг морщинистой шеи, не дают Дамблдору сконцентрироваться, отвлекают внимание и забирают силы.

— Нет, Альбус! НЕТ! — на пронзительный крик баньши Дамблдор замешкался и покатился по земле, сбитый ракетой имени Молли Уизли. Хорошо пошли, видно к дождю.

Быстро оглядевшись по сторонам, замечаю, что сражение завершилось. Авроры, бойцы ДМП, дурмстранговцы и люди Гринграсса успешно перебили всех противников. Дамблдор и Молли остались вдвоём против нескольких десятков очень злых волшебников, причём рыжая бабища в пассивном активе после встречи лба и камня. Взвесив за и против, и просчитав шансы, старик решился на единственный выход, который ему виделся в его больном воображении.