Александр Сапегин - Жизнь на лезвии бритвы. Часть II

— К директору, немедленно! — Плюясь слюной, орал бывший папашка, схватив меня и Гермиону за загривки.

Тем временем Блек наколдовал носилки, вереница которых, неся на себе стонущий от боли груз, потянулась в сторону замка. Как оказалось, невеста челюсти ломала с гарантией…

— Допрыгался, поганец, теперь тебя отчислят и твою грязнокровку следом, — не унимался Поттер.

Под маты и непрекращающиеся крики мы вскорости добрались до горгульи, охранявшей директорские покои.

— Не переживай, Герми, — ободряюще улыбнулся я. — Всё будет хорошо.

— А я не переживаю, — вернула мне улыбку невеста. — Только ты в следующий раз «пистолетом» не свети, а то я ревную. Надеюсь, у тебя есть план.

— О, таки есть! — покосившись бывшего родителя, соскальзывая на еврейский акцент, ядовито протянул я. План действительно был, причём шансы на его реализацию стремительно переваливали отметку в пятьдесят процентов. Вовремя «включенная» эмпатия успела поведать о чувствах, которые обуревали старшим очкариком с вороньим гнездом на голове. У «четырёхглазой» морды рыльце явно в пушку, теперь главное правильно разыграть карту…

— Что за карта и расклад? — спросят уважаемые читатели.

А давайте включим логику и подумаем о добыче шекелей. Что привлекает бедного еврея? Правильно — деньги, полученные не его потом и кровью. О высоких материях типа совести говорить не будем — нет её у меня априори. Теперь о деньгах и чужом поте… Ну, вспоминаем первое сентября и клятву, которую заставила дать преподавателей ушлая МакГи. Не в меру наглый поц таки попал, грех не воспользоваться плывущей в руки возможностью избавиться от одной директорской марионетки… Это первый вариант, так сказать.

Теперь о крови, когда длиннобородый гешефтмахер отмажет поца и покатит бочку на невинное дитя, вынужденное смиренно подставлять вторую щёку и пока обидчики замахиваются на неё, с левой бить по печени… Ладно, хватит лирики…

Директор может разыграть вариант с отчислением, что, как ни странно, мне тоже на руку. Я страсть как хочу покинуть школу, основанную предком. Прямо пылаю и дрожу от желания. Если у вас работает соображалка, то вы безусловно догадались, что за сюзереном тесные ряды хогвартских студиозусов-школяров оставят друзья-вассалы, невеста и присные. Я о Гринграссах. «Запасные аэродромы» подготовлены загодя и ждут нас с распростёртыми объятиями. Я бы давно свалил, но «непреложные» пункты Родового Кодекса трактуются однозначно — Слизерин обязан учиться в Хогвартсе, иначе он не Слизерин. Избавлением от этой почётной обязанности служит отчисление или смерть. Есть ещё третий вариант, но сейчас мы о нём не будем говорить, как в корне неприемлемом. Салазар, сам того не желая, знатно подгадил потомкам, запретив вносить изменения в некоторые части Кодекса. Я прекрасно понимаю, что закладывая такое требование, основатель хотел, чтобы его дети и внуки лично следили за учебным процессом и не допускали упадка школы, но: о времена, о нравы! За тысячу лет утекло воды не на одно Чёрное озеро. От Слизеринов остались одни недоброй славы воспоминания, в школе разброд и шатания, да белобородый паук на золотом троне. Былой славы развеянный дым. И как, прикажете, бедному мне выживать в этой клоке?

В директорский кабинет набилось народу — не продохнуть. Яблоку негде упасть. Загибаем пальцы: сам-шест Светлейший и белобородейший, Грюм, Поттер-старший, МакГонагалл, Блек, Люпин, Слизнорт, Кар, Снейп — куда же без него, с какого-то боку через камин ввалились Уизли-старшие. Не успев отряхнуться от сажи, сиреной воздушной тревоги взвыла Молли. Плюясь слюной и ядом, оскалившись и скрючив пальцы на манер ведьм из маггловских киноэпопей, она кинулась на меня… и верещащим бревном растянулась на полу. «Инкацеро» никто не отменял. Нашла дурака, она думала, что я позволю какой-то потной бабище расцарапать себе лицо? Не на того напала. Дамболдор взмахом палочки убрал верёвки. Преподы же выпали в осадок, никто не ожидал от рыжей мамаши безумных выходок. Уизлиха поднялась с полу, молча отряхнула юбку и повторила попытку нападения. Я так «инкацеро» и «остолбеней» до автоматизма отработаю. В полной тишине, под взглядами офигевших профессоров и прочих приглашённых, Молли «на бис» изобразила трюк с падением на пол. Правда, в этот раз палочку у меня отобрали. Постарались Блек и Грюм. От синхронного экспеллиармуса мой протего разлетелся на осколки, а меня самого весьма чувствительно приложило об стену. Мелким нюансом можно считать разнесенный в клочья шкафчик с блестящим директорским хламом и прочей лабудой. Палочку вырвало из рук, после чего она перекочевала к Блеку. Урод патлатый. Тут уже очнулся от ступора директор и попытался выгнать из кабинета лишних, но его демонстративно не услышали. Я фигею, мама дорогая. Отлепившись от стены, я отряхнулся, походя потоптавшись по блестяшкам и вроде как ненароком раздавив в труху ещё пару штук. Сделал пакость, на сердце радость. Жаль, что радость маленькая, но времени дорасти до большой валом. Пришлось Дамби включать авторитет, успокаивать Молли и разгонять по углам остальных. Добившись порядка, он отобрал мою палочку у Блека, после чего уселся за стол сам, наколдовал стулья остальным, а Гермиона и я остались без сидячих мест. Нам было предписано двумя столбиками позора стоять в центре кабинета. Постоим, не переломимся, а совесть нас в отпуске, поэтому дед обламывается — виноватыми и опозоренными мы себя не ощущаем.

В голове я прокручивал различные сценарии, но Дамболдор на примере доказал, что его нельзя вписывать в четко очерченные рамки. Директор выкинул фортель, не предусмотренный сценарием, от чего чуть не поломал мне всю игру.

— Минус двести баллов с Гриффиндора, — тряхнув бородой, объявил добрый дедушка.

— Возражаю, — моментально отозвалась МакГонагалл. — Требую обоснования. Мистер Эванс защищался от немотивированной агрессии. Оба раза! — Дамби осталось проглотить пилюлю. С должным обоснованием снятия баллов у него проявлялась определённая проблема. МакГи же продолжала ковать железо:

— Господин директор, как декан Гриффиндора я настаиваю на привлечении к ответственности мистеров Рона, Фреда и Джорджа Уизли, а также мистера Поттера.

— Согласен с тобой, Минерва, мальчики поступили в высшей степени некрасиво и они, по выписке из лазарета, будут привлечены к ответственности и направлены на отработки к мистеру Филчу, — погасил конфликт в зародыше директор. Опыт не пропьёшь. — Сейчас мы обсуждаем поведение мистера Эванса и мисс Грейнджер. Молодые люди, я разочарован. Отвечать избиением и нанесением увечий на невинную шутку… Вы перешли все границы, господа!