Александр Сапегин - Жизнь на лезвии бритвы. Часть II

— Продолжим? — каркнул Кощей. Сил ответить не было, их, вообще, не осталось. По крайней мере, мне так казалось. Старик кивнул сам себе. — Молчание, знак согласия.

Нет, таки силы остались. Второе дыхание открылось через минут… или часов? Здесь я затрудняюсь ответить, самое главное, что оно открылось. Субъективно справиться с василиском оказалось проще, чем с драконом. Всё же это моя изначальная тотемная форма оборотня, а вот кетцалькоатль выдал «уголька» за двоих и за того парня сверху. В себя я пришёл только тогда, когда сфера ужалась до пяти метров в поперечнике, едва не спалив скрутившего кольца пернатого змея. Вернув себе человеческий облик, я, распластавшись на земле на манер морской звезды, принялся судорожно загонять в лёгкие раскалённый, кисельной густоты воздух.

— Встал! Быстро! — вошедший в круг Кощей, ударом сапога под рёбра, заставил расплывшуюся на камнях медузу вскочить на две дрожащие задние конечности. — На, срам прикрой.

Брезгливо скривившись, дед кинул мне льняной отрез и кусок мыла.

— Где река помнишь? Иди, отмывайся. Вернёшься, чтобы отдраил мне тут всё до зеркального блеска. Ручками и без магии.

Только тут я обратил внимание, что камень в круге густо уделан в блевотине и прочих отходах жизнедеятельности организма, да и сам я не в фиалковой пыльце извазюкан. Густое абре тут же ударило в нос. Сплюнув желчью и кровью, я трёхметровыми скачками помчался к ближайшей заводи.

— Завтра продолжим, — сказал Кощей, проследив за уборкой.

— Если не секрет, что будет завтра? — закинул удочку я.

— Да какой тут секрет, — стариком овладело благодушное настроение. — Будем оттачивать умение принимать аниформы и тренировать контроль. Проверим, как ты принял сущности. Потом перейдём к комбинированию и различного типа импровизациям. Будет больно, внучек. Ведро и тряпки далеко не убирай, что-то подсказывает мне, что завтра они тебя пригодятся.

— Обнять бы тебя, дед и душить, душить…

— Очередь сначала займи, таких душильшиков у меня не один погост за душой скопился, — хохотнул старик, наградив меня странным взглядом. Рубль за два, опять он что-то нехорошее задумал.

На мой подозрительный прищур старый мухомор демонстративно фыркнул, кхе-кхекнув в сторонку. Ага, этого ежа голым задом не напугать.

— Ладно, отрок, — добавив в голос показушной велеречивости добродушного старичка, Кощей махнул рукой в сторону натопленной баньки. — Иди, внучек, насладись парком ядрёным с веничком берёзовым. К вечеру соседушка обещалась наведаться, будет с тебя три шкуры драть, а нам негоже выставлять на прилавок товар с душком. Приведи себя в порядок.

Закончив с импровизированным наставлением, старик направился в терем, на ходу словно из воздуха достал составленный Гермионой договор, похмыкал и подставил под летающую перьевую ручку лист бумаги с текстом. Канцелярский артефакт под тихое, удаляющееся бубнение, быстро зачеркнул несколько строк, вместо них вписав новые. Остановившись на крыльце, он обернулся ко мне:

— Иди-иди, тама без подвоху. Сильно на каменку не плещи — ошпарит. Хорошенько мойся, а это смердит от тебя, внучек.

Выдав последнее цэ-у, дедуля хлопнул дверью, я же порысил до баньки, из трубы которой курился жиденький дымок. Желание придушить старого гада немного поубавилось. После парной оно уменьшилось ещё наполовино, но мысль как-нибудь устроить Кощею «тёмную» всё равно не оставляла измученный воплощениями мозг. Понимаю, что это неосуществимо, по крайней мере, не в этой жизни, но ведь могу я помечтать?

Переодевшись в чистое нательное, я поблагодарил духа-банника, живущего в бане, щедро плеснув силы. Ответный ментальный посыл принёс глубокое удовлетворение оказанным вежеством, ведь шло оно от чистого сердца. По тону чувствовалось, что меня приглашают заглядывать ещё и будут здесь рады видеть, встретив веничком душистым и парком животворным.

Пока я намывался и приходил в себя, на улице власть захватили вечерние сумерки, а чайной беседке вновь взял власть Его Величество Самовар, растопленный можжевеловыми полешками степенным домовым. Оказывается гостья уже прибыла и все ждали только меня. Даже Горыныч прилетел, обгладывая сейчас нескольких барашков за околицей. Яга, наряженная в обычное летнее платье, расшитое по вороту черным и белым жемчугом, чередующийся черно-белый узор которого оказался мощнейшим оберегом, о чём-то в полголоса беседовала с Гермионой, между делом не забывая поводить плечиком и всячески заигрывать с Кощеем. Длинная коса древней ведьмы, выглядывающая из-под откинутого на плечи расписного платка также была перевита жемчужными нитями.

Идя к беседке, я настраивался на ожесточённый торг после чаепития, но Яга огорошила меня и Гермиону тем, что потребовала за три месяца наставничества вчерашнюю пинту яда, одно перо и по одной чешуйке с каждого глаза. То есть, фактически, она оказывала нам услугу. Перо, чешуйки, яд — это сущие мелочи, теперь мы — Гермиона и я, должны услугу этой хитрой Лисе Патрикеевне. С высоты прожитых веков Яга рассуждала мудро. Деньги — это тлен, в мире есть иные мерила, затмевающие товарно-денежный образец взаимоотношений. Услуга может понадобиться завтра, может через год или через тысячу лет, но теперь нас ловко и незатейливо связали долгом. Пусть он крошечный и незаметный не только на общем фоне, но и на заднем, главное ведьма завязала узелок, с которым может к нам и драконам обратиться в любой момент, то есть инвестировала в будущее.

Наклонившись к Гермионе, я поведал шёпотом ход своих мыслей о наставнице, получив в награду от оной тонкую ироничную улыбку и фразу о первом уроке, что не всё достигается магией в чистом виде. Зачастую лучшего результата можно достичь совсем без неё. А то я не понимаю, что связь наставник-ученик в любом случае останется на всю жизнь, хотя об этом аспекте не сказано были ни слова. Моя девочка и без подсказок обо всём сама догадалась. К тому же русские маги через нас налаживали мосты с элитой британского магического сообщества, а по большому и европейским бомондом. Для них не было секретом, что некая девушка из нашего окружения примерила девятизубцовую графскую корону в Испании. Мой личный вассал фактически вошёл в семью и Род Гринграсс, да и Блеки легко тянули на актив с множеством нулей. Так что чистой благотворительностью здесь не пахло. Совсем не пахло. Да, сильные мира сего многое готовы были делать по доброте душевной и сострадания и делали, стоит это отметить, но о личной выгоде они не забывали никогда. Я сидел, прихлёбывал ароматный чаёк и думал — пошёл бы мне Кощей навстречу не окажись я родственником по духу? По всему выходило, что нет. Так, эрзац-помощь в усеченном виде и никаких тебе «долгоиграющих» связей. Мы ведь с Гермионой тоже не дураки, понимаем, что палка сия с двумя концами…