Александр Сапегин - Жизнь на лезвии бритвы. Часть II

— Ну, внучек, удобно тебе? — участливо поинтересовался Кощей, разглядывая в центре зачарованного круга свернувшегося клубками василиска. — Это ты молодец, научился. Теперь давай в дракона… Умница, но скорость хромает, причём на все четыре лапы и цвет, касатик. Ты-ж, яхонтовый мой, на Сибирского Инея должен быть похож, а не на болотного цвета гадюку. Т-э-э-к, поработаем над формой и контролем, а это мы ещё до третьей формы не дошли. Есть к чему стремиться.

Плебейским жестом почесав блестящую маковку, старик по-птичьи наклонил голову к правому плечу:

— И хвост без шипов и гребней, змеиный. Недорабатываешь. Что ж, добавим мотивации, — со вселенской печалью в голосе и вселенским разочарованием в тоне на нерадивого ученика, сказал Кощей. — Сплошное уныние, никакой отдачи и на кого я силы трачу? — патетически воскликнул он, картинно возведя очи горе.

Не успел стихнуть последний звук его скрипучего голоса, как из защитной полусферы в меня ударила молния.

— Р-р-р! — в ярости рыкнул я, выпустив длинный язык пламени, но показательный эффект драконьего пламени, лизнувшего щит, оказался сорван второй молнией, ударившей в район крестца.

— Работай, внучек, работай!

— Я так не могу сосредоточиться, — человечья речь в драконьей ипостаси давалась тяжело, прерываясь рыкающими звуками.

— А ты думаешь, у тебя всегда будут тепличные условия и время на медитации, а враги окажутся настолько благородны, что позволят тебе сосредоточиться? — третья молния ударила точно между рогов. В глазах сразу заплясали десятки звездочек. Четвертая лупанула прямо в пасть, я чуть язык не проглотил.

Старик выхватил из воздуха настоящий секундомер. Он не стал ничего наколдовывать, наплевав на «темпус» и чары визуализации, воспользовавшись надёжной маггловской механикой, ведь чары могли засбоить от моих магических выбросов несмотря на всякие экраны.

— Задаю лимит тридцать секунд на смену формы. Время пошло! — заскорузлый палец нажал на кнопку.

Естественно я не уложился в предоставленное время. Перебрав отведённую норму на целых десять секунд, за что моментально последовало наказание. Сфера выплюнула десять ветвистых разрядов. Десять секунд — десять молний. Кто бы сомневался. От двух я увернулся, четыре отбил невербальным щитом, наколдовать который вышло без палочки почти на голых инстинктах. Четыре разряда попали в предназначенные места, да и с отбитыми обошлось не всё гладко. Экран предсказуемо отразил их обратно, усилив их мощь вдвое и вдвое умножив. Крутнувшись чуть ли не на кончике хвоста, я благоразумно не стал ничего отбивать, постаравшись увернуться. Из восьми разрядов сомнительной чести познакомиться с драконьей шкурой выпало трём. Две молнии впитались в землю, а три ударили в защитную сферу… Шесть мощных молний вновь летело в меня. Мгновенно сменив ипостась, я плашмя рухнул на землю. Молнии пронеслись мимо, двужно коснувшись защитной стенки и вернувшись обратно в удвоенном количестве… Очнулся я где-то через тридцать минут. Противно воняло подпаленной шкуркой, сердце колотилось в районе гортани, грозя вот-вот выскочить через рот, пытающийся втянуть в себя кисельную массу загустевшего воздуха.

— Урок усвоен? Не слышу ответа, — ехидно осведомился мучитель, поливающий меня ледяной водой. — Ладно, по-хорошему мы не желаем. Будет по-плохому. Усложним задачу и добавим ещё мотивации. Персональной, так сказать. Всё для тебя, родной. Всё для тебя. Отдохни пока дедушка работает… кхе-кхе.

На последнем многообещающем «кхе» из-за терема Кощея вдруг вышла Гермиона, ведущая за руку Лили. Неуловимым движением ладони, старик наложил на защитную сферу односторонний звуковой полог, дабы я своими криками не помешал общению одной лысой сволочи с юными дамами.

— Ой, дедушка Кощей, а почему Гарольд голый? — на английском сорокой затрещала девочка. С русским языком у неё пока было не всё так гладко, как у меня или Гермионы, поэтому малышка при волнении переходила на родной язык общения.

— О, ему так нравится, красавица. Видишь, егоза, твой кузен устал и отдыхает.

— А что он делал? А вы, дедушка чему его учите? А… — больше десятка вопросов свалилось на голову бедного некроманта (жалеть лысого гада я даже не думал. Так его, Лили!). Настырная малышка буквально взяла деда в осаду, не давая старику вставить ни слова в свой непрекращающийся монолог, но вот она выплеснула накопившееся и приготовилась вдохнуть поглубже, чтобы свалить дедка со второго захода, как этот замшелый пердун вытащил из воздуха самый обычный чупа-чупс, вручив его девочке, тем самым просто и незамысловато заткнув поток детских «почемучек».

Накормив Лили сладостями, Кощей усадил девочку в центр одного из двух кругов, нарисованных на земле рядом с моим временным узилищем. Во второй круг, не говоря ни слова, по-королевски вплыла Гермиона.

— Видишь ли, иногда боль не приносит желаемого эффекта. Люди учатся не замечать её, купировать на одних рефлексах, тем самым сазывая результаты и низводя чужой труд ниже плинтуса, тогда на помощь приходит чужая боль…

— Ты ведь не сделаешь этого? Скажи, что это неправда!

— Могу и сделаю, уже сделал, как видишь, — равнодушно пожал плечами Кощей. — Теперь всё зависит от тебя. Сумеешь взять ипостаси под контроль и взломать барьер в сознании, честь тебе и хвала, а не сумеешь… Опытным путём мы выяснили, что физические наказания на тебя не действуют в должной мере. Пороху тебе, так сказать, не хватает. Да, что об стену горох, что стеной, поэтому пострадают невинные… Приступим! Не возражашь? Помни, всё вдвойне! Барьер падёт когда сканирующее плетение подтвердит полную трансформацию по всем трём формам.

— Сволочь! — прохрипел я, глядя на заскорузлый палец, нажимающий на кнопку секундомера.

— Поехали!

Первобытная ярость застила взор…

— А-а-а! — заорал я, падая на землю от разряда молнии. Во втором и третьем круге синхронно закричали Гермиона и Лили, в которых угодило по два разряда.

Металлические когти передних лап вонзились в промороженную насквозь землю. Обледеневшие комья полетели во все стороны. Ежесекундно перетекая из формы в форму, я пробил защитное покрытие под ногами. Пернатый змей в отличие от василиска и дракона прекрасно управлял ветром. Смерч, кружащийся за спиной и вбирающий в себя всё из выкапываемого тоннеля, был тому свидетельством. Разрушить рунные скрепы, выбитые на каменной площадке оказалось нелегко, но на помощь пришёл яд василиска от которого камень сначала трескался, а потом тёк, подобно лаве. Жаль столь ценного «ингредиента» оказалось не столь много, как хотелось, но рунную цепочку, удерживающей своеобразную клетку взаперти, я разорвал. После чего ослабленный барьер пал под натиском магии, клыков и когтей. Взбешённый дракон, вырвавшийся на волю и мечтающий взалкать крови гадского старика со всего маху влепился в невидимую стену, выросшую перед Кощеем.