DarkKnight - Сломанная игрушка

— Серьезно?

— Конечно. Я так однажды вернул какой-то диск, даже извинительное письмо написал. Так мне даже ответили на тот анонимный ящик, которым я пользовался, что снимают обвинение в краже. То, что я, продав футляр от этого диска, месяц прожил, их не волновало. Схема отработана.

— Это просто круто, — захихикала пони, осторожно пробираясь по нависающей над зловонной бездной толстой трубе, — а что теперь?

— А теперь, когда ты отдохнула и послушала интересную байку из моей жизни, поработай немного копытами. Да, вот тут. Отвернуть этот кран и отдаться на милость бурного потока. Романтика!

— В этой трубе хоть воздух-то есть?

— А как же. Но на всякий случай, помнишь, ты стащила пакет с чьей-то снарягой? Рециркуляторы воздуха я не продал. Мало ли, в какие зараженные здания нас может занести? С водой они тоже работают. Так что достань из своей сумки медную трубку с запечатанными концами, возьми ее в рот и, как почувствуешь себя готовой, ныряй. Только не забывай иногда делиться. Эта штука одноразовая, но должно надолго хватить.

Через несколько наполненных пыхтением и сдавленной руганью секунд раздался громкий скрежет и лязг металла о металл.

Возле входа в грязный переулок между домами Серого города притормозила серая колесная машина с тонированными стеклами.

Невдалеке стояла еще одна, только ее цвета и мерцающие красные огни на крыше не оставляли сомнения в принадлежности к полиции Европейского Гигаполиса.

Из «гражданской» машины вышли двое.

Один — худой и высокий, скрывающий глаза за темными очками. Сжатые в тонкую полоску губы придавали лицу выражение презрения или даже ненависти ко всему сущему, а надвинутая на глаза шляпа дополняла недружелюбный образ. Руки человек держал в карманах черного плаща.

Второй тоже носил плащ, но светло-серого цвета, а лицо принадлежало мужчине лет пятидесяти с хитроватым прищуром и добродушными морщинками в уголках серо-стальных глаз.

Люди подошли к полицейскому, лицо которого наполовину закрывал тактический шлем. Напарник полисмена остался в машине, сказав, что от общения с корпорантами его тошнит.

Представляться новоприбывшим не понадобилось — имплант считал всю информацию со штрих-кода на значках и подал ее в мозг полисмена как нечто само собой разумеющееся. Судья Рок и детектив Трейси, представители сыскного подразделения БРТО. Чрезвычайные полномочия, доступ «ноль» — абсолютный допуск к делу, решение и приговор на месте. Приговор известно какой — у обоих под плащами наверняка по бластеру.

— Сэр, мы загнали их в угол, и им никуда не деться, — отрапортовал коп.

Детектив и судья молча заглянули в узкий зазор между домами. Когда-то при планировке допустили ошибку, и между домами осталась щель буквально метровой ширины. Деться оттуда было некуда: согласно сканеру, после поворота направо беглецов ждал глухой тупик.

В принципе, полиция могла бы уже и взять беглых синтетов, но по чрезвычайному распоряжению пришлось ждать группу представителей БРТО. После этого напарник и заартачился, усевшись в машину и буркнув: «Пусть тогда сами ловят эту рыжую хрень».

Более высокий и худой корпорант зашел в переулок и скрылся в тенях. Через несколько секунд он вышел и спросил у копа:

— Скажи мне, мой любезный друг, а вы внутрь заходили?

— Эм-м, — протянул почувствовавший неладное полисмен, — Сэр, так на карте же тупик…

Судья снял очки. Под ними оказались глаза со зловещей красной радужкой, выдававшие киберимпланты ночного видения.

— Вы в курсе, что уже давно упустили их? — спросил судья, глядя на полисмена.

Тот не нашел ничего лучше, как возразить:

— Но там же нет прохода, сэр. До окон высоко, а люк не предназначен для людей, только для ботов… А по нашим наблюдениям, это… существо не умеет летать, несмотря на наличие крыльев.

Судья сунул очки в карман и стал массировать виски.

— Спокойно, спокойно, — проговорил он, — это всего лишь тупой коп, не видящий дальше свистка и тактического шлема…

— Но сэр!..

— Не нужно меня сэркать, мистер. Вы случайно не забыли, какого размера беглецы? Лошадка размером с собаку и гребаная мышь. Они с легкостью пролезли в технологическое отверстие водослива, и сейчас уже черте где!

Взгляд красных глаз как будто пронзал насквозь даже сквозь забрало шлема. Полисмен отступил на шаг.

— Сэр…

— Ни слова. Ни единого гребаного слова, или я тебя засуну в тот люк, куда сбежали эти синтеты. По частям. И не скажу, что мне это не понравится.

Вскоре все трое стояли возле смердящего зева заброшенной технологической трубы.

— Куда ведет этот лаз? — спросил судья.

— Это старая труба водослива. Ведет в первичный коллектор.

— Стало быть, они выберутся в районе Белого Города, — подал голос молчавший до сих пор детектив, — Либо через кабель-каналы, либо через капиллярные стоки.

— С чего ты взял? — спросил судья Рок, тоже смотря в черный зев люка.

— Все просто. Вниз там все трубы ведут к перерабатывающим комплексам. А в сторону никаких ходов просто нет.

— Я могу вам еще чем-то помочь? — подал голос полицейский.

Судья незамедлительно высказался:

— О, ты можешь. Иди и кинься с моста, пусти себе луч в башку или вены вскрой. В общем, избавь этот мир от своей тупости.

Коллега не согласился с ним:

— Боюсь, в этом случае тупости в мире убавится на величину, в математике называемую бесконечно малой…

— Хочешь сказать, что в этой пустой башке ее мало? — усмехнулся судья.

— Хочу сказать, что потеряется в общей массе.

— Я просто делаю свою работу, сэр, — сказал коп, переступив на месте.

— Да? — Судья окинул полицейского взглядом, — Ну может тогда займешься работой, на которую тебе хватает мозгов? Там я не знаю, вылизывать дороги языком, а? Нет! Не отвечай. Я не хочу, чтобы ты разевал свою пасть в надежде сморозить очередную чушь!

В голосе полисмена послышались холодные нотки:

— По крайней мере, помимо работы, в моей жизни есть семья и те, кому я небезразличен. То, чего не понять тому, кто родился в пробирке с единственной целью — убивать себе подобных. А Ваши полномочия — суть бирка, наклеенная компанией-производителем, не более. То что эти полномочия признаются муниципалитетом — лишь следствие денежных вливаний корпорации в бюджет города, не более.

На щеках судьи заиграли желваки, а детектив спросил:

— Как вы узнали, офицер?

Тот пожал плечами.

— Во-первых, удостоверение мистера Рока оканчивается на две цифры, а, будь он человеком, оканчивалось бы на инициалы. Во-вторых, одержимость работой и мелочная злоба на все, что не похоже на него самого. Обычно так себя ведут завидующие людям синтеты. Наконец, я заметил маркер за ухом.