Somber - Горизонты

— Мы должны продолжать сражаться. Эквестрия стоит этого, — произнёс он, отвернувшись от неё, и уставившись в сумрак.

— Ты действительно в это веришь? — с сомнением спросила Твайлайт.

— Я провел большую часть жеребячества путешествуя по миру. Для меня это было приключение, но Мать путешествовала для того чтобы защитить меня от Отца. Селестия в конце-концов заставила его признать меня, но он так и не простил меня за это. Скруффи был одним из наших спутников, помогал нам сохранить багаж от утери, или своенравного жеребенка от попадания в опиумную курильню.

— Мешать те встречаться с теми Карнилийскими кобылками было по большей части рутиной, — хихикнул Скруффи.

Голденблад, как это ни странно, зарделся, продолжая говорить:

— Да. Ну, я постоянно слушал рассказы об Эквестрии. Я грезил о ней. Когда умерла Мама, и я приехал сюда, то впервые почувствовал себя так, будто бы я дома. Несомненно, Отец не облегчал мне жизнь, но каждый день, просыпаясь утром, я был рад находиться здесь. Я исходил её пешком, вдоль и поперёк, собирая камни, минералы, и драгоценные камни. Я всегда был влюблён в Эквестрию. — Он говорил как… я даже и не знаю как. Как если бы он смотрел на некую давнюю мечту.

— Ну что ж, наслаждайся этой любовью, пока она не прошла, — тихо произнесла Твайлайт. — Ты уже слышал о том, что обнаружила Реинбоу Деш?

Его улыбка испарилась, а взгляд потупился.

— Да. У зебр есть мегазаклинания. — Послышался звук разбившейся бутылки, и оба пони посмотрели на ужасно испуганного бармена.

— Прстите, — пробормотал коричневый единорог, левитируя веник и совок.

Твайлайт вздохнула.

— Я не знаю, как они раздобыли принципиальную схему. Пинки Пай должно быть приняла больше этих проклятых наркотиков, чем следовало, и прошляпила это, пока отскакивала от стен. Или хуже. Что если кто-то из МиМи передал её им?

— Это не они. Я абсолютно уверен, что ни Флаттершай, ни кто-либо из её подчинённых не несут за это ответственности, — решительно произнёс Голденблад.

Твайлайт изогнула скептически бровь.

— Да не важно, ты знаешь, что это значит. Они используют матрицу мегазаклинания чтобы вкладывать усиленный заряд в оружейные талисманы. Это будет как Литтлхорн, только по всей Эквестрии.

— Если только у нас нет собственных мегазаклинаний, чтобы нанести им ответный удар, — произнёс Голденблад.

— Ага. Забавно, как быстро прошло это исследование. А ведь я даже не хотела, чтобы им занималось моё министерство. Затем мои взгляды внезапно изменились, и вот уже разнообразнейшие теории об оружии на основе мегазаклинаний практически валяются в коридорах, — мрачно произнесла Твайлайт. — А останется ли Эквестрия, если активируются все эти заклинания?

Голденблад несколько долгих секунд не произносил ни слова.

— Мы ничего не можем с этим поделать, — тихо произнёс он, вновь отведя взгляд.

— А возможно можем, — произнесла Твайлайт, снимая с головы тиару, и пристально смотря на неё. — Это кое-что, до чего я додумалась этим утром. Мегазаклинания… они действуют как Элементы Гармонии. А что будет, если мы их объединим? Питаемый магией Элементов набор мегазаклинаний, который очистит и восстановит Эквестрию, если случится самое худшее?

— Элементы? — он нахмурившись посмотрел на тиару. — Я думал, что в ваших копытах они больше не работают.

— Это так. Не работают. Но это ещё не значит, что какие-нибудь другие пони не могут быть носителями. Как бы то ни было, сомневаюсь, что мы вшестером, должны были быть носителями до скончания времён, — произнесла она, отведя взгляд. — Я должна что-то сделать, Голденблад. Если я не сделаю… я просто должна это сделать.

— Луна этого не разрешит, Твайлайт. Мне жаль. Она не хочет чтобы возникал риск того, что Элементы попадут в дурные копыта. Кроме того, она не терпима к любым разговорам о поражении в войне. Строительство чего-то вроде этого, относится именно к ним. А в особенности если она считает, что это может быть видоизменено в оружие, — произнёс Голденблад, и одарил кобылу долгим недовольным взглядом.

— Ты действительно считаешь, что я намерена создать оружие с Элементами, чтобы использовать его против Луны? — засмеявшись, спросила Твайлайт. Голденблад не разделил веселья, и её смех быстро сошел на нет. — Голденблад, ты хочешь сказать, что Луна нам не доверяет?

— Луна очень уважает вас, всех шестерых, и ценит ваш вклад в общее дело, но однажды вы уже использовали Элементы против неё, — произнёс он, спокойно. — Она не пойдёт на риск, при котором вы снова ими воспользуетесь.

— В тот раз она была Найтмер Мун! — произнесла Твайлайт, махнув копытом.

— Мне жаль, Твайлайт. Мне даже не нужно спрашивать её. Она скажет «нет», — произнёс Голденблад. Твайлайт уставилась на него, и что-то внутри неё надломилось. Она медленно осела обратно на диван. — Укрепи свою веру, Твайлайт. Это скоро закончится, и Эквестрия сможет вернуться к нормальной жизни.

— Нормальной? — произнесла Твайлайт, несмотря на него несколько секунд. Затем она подняла голову и свирепо посмотрела на него одним глазом, поскольку половина её лица была закрыта гривой. — Ты считаешь, что Эквестрия вернётся к нормальной жизни? Той жизни, что была до смертей? До корпораций, огнестрельного оружия, и яда? Неужели ты думаешь, что Эквестрия хоть когда-либо вновь станет страной солнечного света? — Она неожиданно подняла телекинезом стол, и отшвырнув его прочь, указала копытом на Голденблада. — Ты сказал нам, что эти Министерства помогут Эквестрии. Так вот, в этой войне я не вижу ничего, что приближало бы нас к нормальной жизни! Всё становиться лишь хуже и хуже. И ты приложил к этому копыто. Итак, кого ты любишь, Голденблад, Эквестрию, или Принцессу Луну?

Он какое-то время двигал челюстью, пристально смотря на неё.

— Не понимаю… я люблю обеих…

— Нет, — возразила Твайлайт. — Так нельзя. Ты любишь либо Эквестрию, о которой грезил, либо правительницу, изменяющую страну чтобы она соответствовала её собственной мечте. Я тоже уважаю Принцессу Луну, но так поступать — неправильно. И так, которая из них? Эквестрия или Луна?

Он не ответил. Он просто надолго закрыл глаза.

— Я люблю Луну, Твайлайт, люблю. — Он открыл глаза и посмотрел единорожку, которая сгорбилась, и казалось, постарела прямо на глазах. — Но Эквестрию я люблю ещё больше. И ты права. Если мы потерпим поражение в этой войне, то нам понадобится что-то, похожее на то, что предлагаешь ты. А если мы победим… — Он умолк. — Если мы победим… — повторил он, и вновь замолчал.

— Если мы победим? То что? — нахмурившись, спросила Твайлайт.